Объект "Укрытие"
Оригинал взят у rsa_4ever в Объект "Укрытие"
Информационное сопровождение конфликта на Юго-Востоке Украины -- весьма важная тема. Важна она, в частности, тем, что позволяет не только вычленить основные положения дискурса сторон (лично мне тут особенно интересна позиция официальной Москвы как одного из ключевых участников конфликта, с моей т.з., способных задавать его исход практически в одностороннем порядке) и оценить направление его эволюции, но и, по косвенным признакам, попытаться понять содержание самой политики, проводимой тем или иным участником. По-хорошему, эту тему наджо исследовать на неком реальном материале -- репрезентативной статистике сообщений, охватывающей хотя бы ключевые телевизионные ресурсы и сетевые СМИ за выбранный период. Но лично у меня нет инструментов, доступных людям вроде Ашманова, поэтому сколько-нибудь объективной данную оценку считать заведомо нельзя. Всё, что у меня есть -- это личное впечатление от более-менее регулярного мониторинга ряда источников (в основном, сетевых) за время развития конфликта вокруг Украины. На этом зыбком основании, картина -- крупными мазками -- видится примерно таковой:
(1) Весна-2014. Основная масса российских СМИ уделяет ключевое внимание событиям на Украине, -- в частности, в Крыму и (чем дальше, тем больше) на Юго-Востоке. Основные новости -- Украина, Киев, Крым, Донбасс, Одесса, Харьков. Идёт масштабная информационная раскачка, адресованная, в т.ч., жителям Украины. Вбрасываются и форсируются сильные, яркие, запоминающиеся понятия: "русская весна", "Новороссия", "русский мир" (это понятие не новое, в т.ч. и в языке Кремля, но оно продвигается активнее, чем когда-либо). Информационно-пропагандистский шквал имеет признаки операции информационного прикрытия крупных решений по Украине, -- в частности, возможно, ввода войск и/или создания базы для возвращения к власти Януковича и/или демонтажа страны и/или её пересборки на новых принципах (вообще, о дискурсах "русской весны" имеет смысл писать отдельно и много). В атмосфере ажитации, созданнной СМИ, пресловутый момент "срыва стоп-крана" проходит практически незамеченным и неверно понятым: диссонанс между накалом медиа-истерии и заявлениями и практическими шагами первых лиц российского государства порождает массу кривотолков и спекуляций на тему "хитрого плана" и гениальных "многоходовок".
(2) После смены вектора российской политики на Украине в конце апреля-начале мая СМИ сохраняют значительную инерцию и продолжают держать прежний темп (и, особенно поначалу, практически прежнюю тональность) в освещении разгорающегося конфликта. Отдельно следует упомянуть о выходе на первый план разнообразных информационных ресурсов "с мест" -- из регионов, в которых разворачиваются основные события. Активно развиваются паблики и каналы "зелло", в которых сообщаются последние новости (и слухи), по актуальности и качеству данных нередко опережающие "большие" СМИ. Становятся популярными ряд блоггеров, пишущих непосредственно из эпицентра -- твиттеры "Марабейки" и Н. Тропешко, жж ныне покойного славянца panzer-papa, канал Дубового и многие другие. На этом фоне, появляется новый феномен: "самореклама" добровольческих/ополченческих подразделений. Каждой вооружённой группе нужен притом добровольцев и средств, для чего требуется популярность, что обсуславливает особую активность их и/или их представителей в сети. Благодаря этому становятся известны многие командиры ополчения (например, Беднов, Мозговой, Дрёмов) и некоторые рядовые (на тот момент) бойцы ("Моторола", "Гиви", "Байкер", "Червонец" и проч.), а "боевой путь" подразделений и судьбу отдельных персоналий (вплоть до обративших на себя внимание рядовых бойцов) можно отслеживать едва ли не в реальном времени. Цензура, по факту, отсутствует. Видео- и фотоматериалы из зоны конфликта идут валом.
(3) В конце лета-начале осени 2014 года происходит важное событие -- регулярные подразделения ВС РФ входят в Донбасс и наносят поражение силам АТО (а, фактически, совершают их разгром), по итогам чего президент РФ выступает с планом урегулирования, одобряемым в Минске. В свою очередь, РФ начинает институализировать своё присутствие в Донбассе. По мере перехвата российской стороной всё большего числа рычагов контроля за "республиками" меняется и характер информационного потока из региона. Официальные "большие" СМИ делают основной акцент на мирном урегулировании, отсекая информацию, не ложащуюся в эту канву (прежде всего, сообщения о продолжающихся БД). Запущенные весной штампы "отзываются": слова "русская весна", "русский мир" и "Новороссия" изымаются из лексикона. Тематика Украины и Донбасса перестаёт быть ключевой, хотя, в масштабах периода, и сохраняет важное место в новостях. Всё более ценным источником информации, за неимением и нарастающей ангажированностью других, становятся "квази-СМИ", вещающие из региона, -- всё те же блоги и твиттер участников событий и наблюдателей (вроде colonelcassad), а также местные сообщества. В то же время, повышение актуальности "около-СМИ" сопровождается их постепенным ограничением в рамках медиа-политики РФ. Очевидно, их хотя бы частично ставят под контроль, вписывая в общий контекст российской политики управления смыслами. Параллельно, спадает объём и релевантность сообщений из отдельных подразделений: в рамках нового курса Кремля, ополчение трансформируется в армию, что обуславливает появление цензуры.
(4) Временный всплеск активности всех СМИ по украинскому/донбасскому вопросу наблюдается в начале 2015 г. на фоне обострения ситуации в Донбассе, кульминацией которого стал разгром сил АТО в ДАП и в районе Дебальцево. После подписания второго пакета Минских соглашений отмечается повторение тенденции, зафиксированной по итогам Минска-1: медиа-продвижение легенды о перемирии, замалчивание официальными СМИ событий продолжающейся войны, маргинализация украинской и донбасской тематики и повышение роли вышеупомянутых около-СМИ как единственного источника сведений из зоны конфликта. Возвращение "больших" СМИ к украинской и донбасской проблематике происходит в связи с отдельными эпизодами политической борьбы/торга вокруг Украины, -- в частности, с вопросами выборов, паспортизации и некоторыми другими. Тем не менее, генеральный тренд новостей по Украине -- нисходящий; на страну (которая, по уверениям пропаганды образца лета-2014, была "нужна вся", ради чего и "пожертвовали Новороссией") как бы машут рукой: "#чо там у хохлов?". Содержание и тональность официального дискурса по вопросам русских на Украине, проекта "Новороссия" и Донбасса, в общем, завершают разворот, исподволь начатый летом 2014 г.: "русская весна" переименована в "крымскую", вслух наконец произносится, что "Донбассу никто ничего не обещал". Под знаком усиления рамочного политического контроля за содержанием идёт и деятельность сетевых источников, либо всё более следующих в русле официального дискурса, либо теряющих актуальность, либо исчезающих (как, например, некогда информационно ценный паблик ВК novorossiaclub).
(5) Вопросы войны в Донбассе (и, в меньшей степени, Украины) уходят из новостей в контексте начала российской операции в Сирии, которая и "забивает" собой эфир. Сирия негласно позиционируется как основное поле боя, победа на котором даст ключ к успеху в других сферах и других регионах. (Любопытно, что прореспубликанские источники из разряда около-СМИ (как местные, так и сторонние, но заточенные под регион) также начинают тиражировать новости из-под условного Алеппо вперемешку с сообщениями о местных делах, как бы иллюстрируя этот тезис.) Оставшиеся немногочисленные сетевые источники либо следуют в фарватере информационной политики Кремля (или же действуют с оглядкой на установки таковой), либо утрачивают своё значение. В целом, на данный момент, тематика Украины и Донбасса надёжно переместилась в "серую зону" внимания общественности.
По итогу, над войной в Донбассе воздвигнут информационный купол, эдакий виртуальный объект "Укрытие" по подобию железобетонного саркофага над Чернобыльским реактором, что делает возможным наступление в этом регионе практически любых событий без возникновения сколько-нибудь значимых социально-политических последствий для российских властей и политики со стороны российской общественности. В принципе, оглядываясь на вышеизложенные события, можно предположить, что это и являлось одной из целей российской медиа-политики в донбасском и украинском вопросах: получение полной свободы рук путём устранения возможности диссонанса между широко медаитизированными политическими установками и реальностью через (а) разворот дискурса и, соответственно, подмену исходных установок другими и (б) вытеснение проблематики, первоначально позиционировавшейся в качестве ключевой, за пределы общественного внимания.
Информационное сопровождение конфликта на Юго-Востоке Украины -- весьма важная тема. Важна она, в частности, тем, что позволяет не только вычленить основные положения дискурса сторон (лично мне тут особенно интересна позиция официальной Москвы как одного из ключевых участников конфликта, с моей т.з., способных задавать его исход практически в одностороннем порядке) и оценить направление его эволюции, но и, по косвенным признакам, попытаться понять содержание самой политики, проводимой тем или иным участником. По-хорошему, эту тему наджо исследовать на неком реальном материале -- репрезентативной статистике сообщений, охватывающей хотя бы ключевые телевизионные ресурсы и сетевые СМИ за выбранный период. Но лично у меня нет инструментов, доступных людям вроде Ашманова, поэтому сколько-нибудь объективной данную оценку считать заведомо нельзя. Всё, что у меня есть -- это личное впечатление от более-менее регулярного мониторинга ряда источников (в основном, сетевых) за время развития конфликта вокруг Украины. На этом зыбком основании, картина -- крупными мазками -- видится примерно таковой:
(1) Весна-2014. Основная масса российских СМИ уделяет ключевое внимание событиям на Украине, -- в частности, в Крыму и (чем дальше, тем больше) на Юго-Востоке. Основные новости -- Украина, Киев, Крым, Донбасс, Одесса, Харьков. Идёт масштабная информационная раскачка, адресованная, в т.ч., жителям Украины. Вбрасываются и форсируются сильные, яркие, запоминающиеся понятия: "русская весна", "Новороссия", "русский мир" (это понятие не новое, в т.ч. и в языке Кремля, но оно продвигается активнее, чем когда-либо). Информационно-пропагандистский шквал имеет признаки операции информационного прикрытия крупных решений по Украине, -- в частности, возможно, ввода войск и/или создания базы для возвращения к власти Януковича и/или демонтажа страны и/или её пересборки на новых принципах (вообще, о дискурсах "русской весны" имеет смысл писать отдельно и много). В атмосфере ажитации, созданнной СМИ, пресловутый момент "срыва стоп-крана" проходит практически незамеченным и неверно понятым: диссонанс между накалом медиа-истерии и заявлениями и практическими шагами первых лиц российского государства порождает массу кривотолков и спекуляций на тему "хитрого плана" и гениальных "многоходовок".
(2) После смены вектора российской политики на Украине в конце апреля-начале мая СМИ сохраняют значительную инерцию и продолжают держать прежний темп (и, особенно поначалу, практически прежнюю тональность) в освещении разгорающегося конфликта. Отдельно следует упомянуть о выходе на первый план разнообразных информационных ресурсов "с мест" -- из регионов, в которых разворачиваются основные события. Активно развиваются паблики и каналы "зелло", в которых сообщаются последние новости (и слухи), по актуальности и качеству данных нередко опережающие "большие" СМИ. Становятся популярными ряд блоггеров, пишущих непосредственно из эпицентра -- твиттеры "Марабейки" и Н. Тропешко, жж ныне покойного славянца panzer-papa, канал Дубового и многие другие. На этом фоне, появляется новый феномен: "самореклама" добровольческих/ополченческих подразделений. Каждой вооружённой группе нужен притом добровольцев и средств, для чего требуется популярность, что обсуславливает особую активность их и/или их представителей в сети. Благодаря этому становятся известны многие командиры ополчения (например, Беднов, Мозговой, Дрёмов) и некоторые рядовые (на тот момент) бойцы ("Моторола", "Гиви", "Байкер", "Червонец" и проч.), а "боевой путь" подразделений и судьбу отдельных персоналий (вплоть до обративших на себя внимание рядовых бойцов) можно отслеживать едва ли не в реальном времени. Цензура, по факту, отсутствует. Видео- и фотоматериалы из зоны конфликта идут валом.
(3) В конце лета-начале осени 2014 года происходит важное событие -- регулярные подразделения ВС РФ входят в Донбасс и наносят поражение силам АТО (а, фактически, совершают их разгром), по итогам чего президент РФ выступает с планом урегулирования, одобряемым в Минске. В свою очередь, РФ начинает институализировать своё присутствие в Донбассе. По мере перехвата российской стороной всё большего числа рычагов контроля за "республиками" меняется и характер информационного потока из региона. Официальные "большие" СМИ делают основной акцент на мирном урегулировании, отсекая информацию, не ложащуюся в эту канву (прежде всего, сообщения о продолжающихся БД). Запущенные весной штампы "отзываются": слова "русская весна", "русский мир" и "Новороссия" изымаются из лексикона. Тематика Украины и Донбасса перестаёт быть ключевой, хотя, в масштабах периода, и сохраняет важное место в новостях. Всё более ценным источником информации, за неимением и нарастающей ангажированностью других, становятся "квази-СМИ", вещающие из региона, -- всё те же блоги и твиттер участников событий и наблюдателей (вроде colonelcassad), а также местные сообщества. В то же время, повышение актуальности "около-СМИ" сопровождается их постепенным ограничением в рамках медиа-политики РФ. Очевидно, их хотя бы частично ставят под контроль, вписывая в общий контекст российской политики управления смыслами. Параллельно, спадает объём и релевантность сообщений из отдельных подразделений: в рамках нового курса Кремля, ополчение трансформируется в армию, что обуславливает появление цензуры.
(4) Временный всплеск активности всех СМИ по украинскому/донбасскому вопросу наблюдается в начале 2015 г. на фоне обострения ситуации в Донбассе, кульминацией которого стал разгром сил АТО в ДАП и в районе Дебальцево. После подписания второго пакета Минских соглашений отмечается повторение тенденции, зафиксированной по итогам Минска-1: медиа-продвижение легенды о перемирии, замалчивание официальными СМИ событий продолжающейся войны, маргинализация украинской и донбасской тематики и повышение роли вышеупомянутых около-СМИ как единственного источника сведений из зоны конфликта. Возвращение "больших" СМИ к украинской и донбасской проблематике происходит в связи с отдельными эпизодами политической борьбы/торга вокруг Украины, -- в частности, с вопросами выборов, паспортизации и некоторыми другими. Тем не менее, генеральный тренд новостей по Украине -- нисходящий; на страну (которая, по уверениям пропаганды образца лета-2014, была "нужна вся", ради чего и "пожертвовали Новороссией") как бы машут рукой: "#чо там у хохлов?". Содержание и тональность официального дискурса по вопросам русских на Украине, проекта "Новороссия" и Донбасса, в общем, завершают разворот, исподволь начатый летом 2014 г.: "русская весна" переименована в "крымскую", вслух наконец произносится, что "Донбассу никто ничего не обещал". Под знаком усиления рамочного политического контроля за содержанием идёт и деятельность сетевых источников, либо всё более следующих в русле официального дискурса, либо теряющих актуальность, либо исчезающих (как, например, некогда информационно ценный паблик ВК novorossiaclub).
(5) Вопросы войны в Донбассе (и, в меньшей степени, Украины) уходят из новостей в контексте начала российской операции в Сирии, которая и "забивает" собой эфир. Сирия негласно позиционируется как основное поле боя, победа на котором даст ключ к успеху в других сферах и других регионах. (Любопытно, что прореспубликанские источники из разряда около-СМИ (как местные, так и сторонние, но заточенные под регион) также начинают тиражировать новости из-под условного Алеппо вперемешку с сообщениями о местных делах, как бы иллюстрируя этот тезис.) Оставшиеся немногочисленные сетевые источники либо следуют в фарватере информационной политики Кремля (или же действуют с оглядкой на установки таковой), либо утрачивают своё значение. В целом, на данный момент, тематика Украины и Донбасса надёжно переместилась в "серую зону" внимания общественности.
По итогу, над войной в Донбассе воздвигнут информационный купол, эдакий виртуальный объект "Укрытие" по подобию железобетонного саркофага над Чернобыльским реактором, что делает возможным наступление в этом регионе практически любых событий без возникновения сколько-нибудь значимых социально-политических последствий для российских властей и политики со стороны российской общественности. В принципе, оглядываясь на вышеизложенные события, можно предположить, что это и являлось одной из целей российской медиа-политики в донбасском и украинском вопросах: получение полной свободы рук путём устранения возможности диссонанса между широко медаитизированными политическими установками и реальностью через (а) разворот дискурса и, соответственно, подмену исходных установок другими и (б) вытеснение проблематики, первоначально позиционировавшейся в качестве ключевой, за пределы общественного внимания.