Диверсификант
Оригинал взят у miguel_kud в Диверсификант
Пресс-конференция кремлёвского президента лишний раз высветила полную неадекватность выступавшего. Ну, как можно охарактеризовать главнокомандующего, которые прекрасно понимает и открыто говорит, что против его страны ведётся война, а в то же время накануне горячей её фазы предоставляет агрессору оптимальные стартовые условия для атаки? Сдаёт территорию с лояльным населением, предварительно предоставив противнику повод для вторжения туда? Безвозмездно подкармливает выращиваемого против себя монстра и, напротив, гнобит своих людей на передовых рубежах, не давая им победить? Наконец, демонстрирует всему миру свою никчёмность как союзника, своей страны - как военной и политической силы? Ясно, что такой лидер в принципе не способен и не собирается воевать, только доживает отпущенный ему срок оставшейся стабильности.
Ну да шут с ними, с военными талантами главкома - поговорим о тех способностях к управлению мирного времени, которые он, казалось бы, должен уже наработать за полтора десятилетия. Вот уже много лет обсуждается преодоление сырьевой направленности российской экономики. И руководитель не преминул порадовать двумя тезисами:
«…экономика неизбежно приспособится к условиям низких цен на энергоносители, и она будет обязательно диверсифицироваться.
И второе. Даже если мы исходим из того, что низкие цены будут сохраняться на энергоносители и даже будут снижаться, неизбежно наступит момент, когда произойдёт их плановый, можно сказать, рост в связи с ростом мировой экономики и потребности в энергоносителях».
У комментаторов по этому поводу возник естественный вопрос: а где же оратор был раньше и почему так мало сделал для избавления страны от сырьевой зависимости? Неужели, в самом деле, страна настолько лишена субъектности, а власть - проектности, что единственный шанс преодолеть сырьевой перекос - в катастрофическом падении цен на нефть, факторе внешнем и неуправляемом? Выходит, правительство не сумело отрегулировать рыночную экономику в эпоху высоких цен так, чтобы развивались обрабатывающие отрасли, и ждало у моря погоды в ожидании ухудшения конъюнктуры?
Но раз это так, то к чему эти надежды на возвращение высоких цен на энергоносители, если сам же руководитель признаётся, что диверсифицировать экономику без низких цен не способен? Может быть, лучше, чтобы они навечно остались низкими?
Чтобы не возникало подозрений в том, что мы передёргиваем по обоим тезисам, приведём цитату из начальной части выступления:
«Дело в том, что когда внешнеэкономическая конъюнктура подталкивает участников экономической деятельности вкладывать деньги, скажем, в энергетику, либо в химию, либо в металлургическую промышленность, то, как бы Правительство ни старалось настроить инструменты налогообложения, льготирования несырьевого бизнеса, это достаточно сложный процесс, потому что ресурсов бюджета, как правило, на это не хватает.
Они же, все эти инструменты, у нас применяются и используются на протяжении нескольких лет. Мы стараемся создать более благоприятные условия для развития производственной части бизнеса, реального производства, но это идёт довольно сложно. Особенно тогда, когда можно получить большую выгоду, вкладывая деньги в энергетику. Вы знаете, наверное, 80 процентов обращений в Правительство как минимум, поверьте мне, связано не с тем, чтобы вложить деньги в высокотехнологичные сферы, а чтобы получить какое-то месторождение. Почему? Потому что там деньги быстрые и большие.
Сейчас я подхожу к ответу на Ваш вопрос. Если конъюнктура складывается иначе, тогда сама жизнь подталкивает к тому, что деньги надо вкладывать в другие отрасли. И это вселяет оптимизм, как ни странно. Да, будет сложнее в чём-то. Да, нам нужно будет решать социальные вопросы во что бы то ни стало и исполнять социальную часть указов Президента 2012 года.
Можем мы это сделать? Можем. Но в то же время нужно воспользоваться этой ситуацией, чтобы дополнительно создать условия для производственного бизнеса и диверсификации экономики. Надеюсь, что именно сегодняшняя конъюнктура поможет нам это сделать».
Как видим, сформулирован чёткий тезис о совершенно непреодолимом влиянии мировых цен на нефть на характер развития российской экономики: высокие цены неизбежно подсаживали страну на сырьевую иглу, низкие - так же неизбежно и сами собой диверсифицируют экономику. Так ли это?
На самом деле, неизбежности тут нет. Оратор просто оправдывает своё бессилие в борьбе с сырьевым перекосом в предшествующие годы правления, когда цены на нефть были высокие, и свою бездеятельность в борьбе с ним сейчас, когда цены на нефть низкие.
Инструмент диверсификации экономики в период высоких цен на нефть, к которому могло бы прибегнуть российское правительство в прошедшие 15 лет известен: это максимально возможное изъятие ренты в сырьевых отраслях для максимально возможного облегчения налоговой нагрузки в обрабатывающих (глубокой переработки), конечно же, с созданием «подушки безопасности» для покрытия бюджетных трат в период плохой конъюнктуры.
Вот выступающий заявляет, что 80% обращений в правительство было связано с попытками получить в разработку месторождение, а не вложить в какие-то высокотехнологичные сферы. Но кто в этом виноват? Не то ли самое правительство, которое так и оставило добычу и первичную переработку полезных ископаемых относительно слишком выгодным видом деятельности? И мы даже знаем, почему это было так сделано. Дело не только в неспособности адекватно дифференцировать налог на добычу полезных ископаемых в зависимости от условий добычи и транспортировки. Дело ещё и в том, что само по себе оставление высокой ренты в добывающих отраслях было одним из приоритетов действовавшего президента, друзья которого по кооперативу «Озеро» не смогли бы так здорово наживаться на экспорте нефти и строительстве избыточных газопроводов. (Особенно ярко проявился коррупционный характер расходования сырьевой ренты не в нефтедобыче, а в инфраструктурных проектах Газпрома.) Да и с финансированием спортивных клубов и объектов Олимпиады как бы не из бюджета, так необходимых для поддержки высокого рейтинга, не заладилось бы. Здесь же, в куче, сыграл свою роль и принципиальный отказ от пересмотра результатов приватизации (тогда ещё, в начале 2000-х, до многократных перепродаж наворованного, намного более реальный и обоснованный). Возвращение в государственную собственность сырьевых гигантов позволил бы изымать в бюджет не только НДПИ, но и какое-то время прибыль, обусловленную прошлыми вложениями государства.
По существу, мы увидели признание руководителя государства, что за пятнадцать лет пребывания во власти он не удосужился дать по рукам своим дружкам и присосавшимся к Священной Трубе широким слоям населения, так что остаётся надеяться только на низкие цены! Экономика формировалась вокруг системы кормушек, завязанных на секторы добычи и первичной переработки. И сколько бы прикормленные эксперты ни доказывали невозможность более полного изъятия ренты, индикатором обратного служила та нездоровая престижность, с которой молодёжь мечтала устроиться на работу непременно или на госслужбу, или в «Газпром», непомерное раздувание штатов госаппарата и «Газпрома», сомнительные инфраструктурные проекты и содержание дорогих спортивных клубов.
Оратор жалуется, что на льготирование несырьевого бизнеса не хватало денег в бюджете. А ведь это и есть проявление того же самого направления экономической политики: создать непрозрачный механизм раздачи привилегий и преференций близким к телу предпринимателям! Вместо того чтобы, собрав бюджет главным образом из рентных доходов, радикально снизить налоги в несырьевом секторе и тем самым встроить в налоговый механизм требуемую льготу для несырьевой деятельности (которая бы действовала автоматически и распространялась на всех, а не через раздачу халявы приближённым в начальственных кабинетах).
То есть, дело вовсе не в ценах на нефть, а в том, что это руководство по-другому не умеет. Свою роль в развитии что сырьевых, что несырьевых отраслей оно и сейчас представляет в виде раздачи разрешений, привилегий и льгот. Об этом прямым текстом сказано устами лидера этого самого руководства.
Ну, а больших ли успехов в диверсификации экономики добьётся правительство с такими установками, покажет самое ближайшее будущее. Тем, кто до сих пор не догадался.
Пресс-конференция кремлёвского президента лишний раз высветила полную неадекватность выступавшего. Ну, как можно охарактеризовать главнокомандующего, которые прекрасно понимает и открыто говорит, что против его страны ведётся война, а в то же время накануне горячей её фазы предоставляет агрессору оптимальные стартовые условия для атаки? Сдаёт территорию с лояльным населением, предварительно предоставив противнику повод для вторжения туда? Безвозмездно подкармливает выращиваемого против себя монстра и, напротив, гнобит своих людей на передовых рубежах, не давая им победить? Наконец, демонстрирует всему миру свою никчёмность как союзника, своей страны - как военной и политической силы? Ясно, что такой лидер в принципе не способен и не собирается воевать, только доживает отпущенный ему срок оставшейся стабильности.
Ну да шут с ними, с военными талантами главкома - поговорим о тех способностях к управлению мирного времени, которые он, казалось бы, должен уже наработать за полтора десятилетия. Вот уже много лет обсуждается преодоление сырьевой направленности российской экономики. И руководитель не преминул порадовать двумя тезисами:
«…экономика неизбежно приспособится к условиям низких цен на энергоносители, и она будет обязательно диверсифицироваться.
И второе. Даже если мы исходим из того, что низкие цены будут сохраняться на энергоносители и даже будут снижаться, неизбежно наступит момент, когда произойдёт их плановый, можно сказать, рост в связи с ростом мировой экономики и потребности в энергоносителях».
У комментаторов по этому поводу возник естественный вопрос: а где же оратор был раньше и почему так мало сделал для избавления страны от сырьевой зависимости? Неужели, в самом деле, страна настолько лишена субъектности, а власть - проектности, что единственный шанс преодолеть сырьевой перекос - в катастрофическом падении цен на нефть, факторе внешнем и неуправляемом? Выходит, правительство не сумело отрегулировать рыночную экономику в эпоху высоких цен так, чтобы развивались обрабатывающие отрасли, и ждало у моря погоды в ожидании ухудшения конъюнктуры?
Но раз это так, то к чему эти надежды на возвращение высоких цен на энергоносители, если сам же руководитель признаётся, что диверсифицировать экономику без низких цен не способен? Может быть, лучше, чтобы они навечно остались низкими?
Чтобы не возникало подозрений в том, что мы передёргиваем по обоим тезисам, приведём цитату из начальной части выступления:
«Дело в том, что когда внешнеэкономическая конъюнктура подталкивает участников экономической деятельности вкладывать деньги, скажем, в энергетику, либо в химию, либо в металлургическую промышленность, то, как бы Правительство ни старалось настроить инструменты налогообложения, льготирования несырьевого бизнеса, это достаточно сложный процесс, потому что ресурсов бюджета, как правило, на это не хватает.
Они же, все эти инструменты, у нас применяются и используются на протяжении нескольких лет. Мы стараемся создать более благоприятные условия для развития производственной части бизнеса, реального производства, но это идёт довольно сложно. Особенно тогда, когда можно получить большую выгоду, вкладывая деньги в энергетику. Вы знаете, наверное, 80 процентов обращений в Правительство как минимум, поверьте мне, связано не с тем, чтобы вложить деньги в высокотехнологичные сферы, а чтобы получить какое-то месторождение. Почему? Потому что там деньги быстрые и большие.
Сейчас я подхожу к ответу на Ваш вопрос. Если конъюнктура складывается иначе, тогда сама жизнь подталкивает к тому, что деньги надо вкладывать в другие отрасли. И это вселяет оптимизм, как ни странно. Да, будет сложнее в чём-то. Да, нам нужно будет решать социальные вопросы во что бы то ни стало и исполнять социальную часть указов Президента 2012 года.
Можем мы это сделать? Можем. Но в то же время нужно воспользоваться этой ситуацией, чтобы дополнительно создать условия для производственного бизнеса и диверсификации экономики. Надеюсь, что именно сегодняшняя конъюнктура поможет нам это сделать».
Как видим, сформулирован чёткий тезис о совершенно непреодолимом влиянии мировых цен на нефть на характер развития российской экономики: высокие цены неизбежно подсаживали страну на сырьевую иглу, низкие - так же неизбежно и сами собой диверсифицируют экономику. Так ли это?
На самом деле, неизбежности тут нет. Оратор просто оправдывает своё бессилие в борьбе с сырьевым перекосом в предшествующие годы правления, когда цены на нефть были высокие, и свою бездеятельность в борьбе с ним сейчас, когда цены на нефть низкие.
Инструмент диверсификации экономики в период высоких цен на нефть, к которому могло бы прибегнуть российское правительство в прошедшие 15 лет известен: это максимально возможное изъятие ренты в сырьевых отраслях для максимально возможного облегчения налоговой нагрузки в обрабатывающих (глубокой переработки), конечно же, с созданием «подушки безопасности» для покрытия бюджетных трат в период плохой конъюнктуры.
Вот выступающий заявляет, что 80% обращений в правительство было связано с попытками получить в разработку месторождение, а не вложить в какие-то высокотехнологичные сферы. Но кто в этом виноват? Не то ли самое правительство, которое так и оставило добычу и первичную переработку полезных ископаемых относительно слишком выгодным видом деятельности? И мы даже знаем, почему это было так сделано. Дело не только в неспособности адекватно дифференцировать налог на добычу полезных ископаемых в зависимости от условий добычи и транспортировки. Дело ещё и в том, что само по себе оставление высокой ренты в добывающих отраслях было одним из приоритетов действовавшего президента, друзья которого по кооперативу «Озеро» не смогли бы так здорово наживаться на экспорте нефти и строительстве избыточных газопроводов. (Особенно ярко проявился коррупционный характер расходования сырьевой ренты не в нефтедобыче, а в инфраструктурных проектах Газпрома.) Да и с финансированием спортивных клубов и объектов Олимпиады как бы не из бюджета, так необходимых для поддержки высокого рейтинга, не заладилось бы. Здесь же, в куче, сыграл свою роль и принципиальный отказ от пересмотра результатов приватизации (тогда ещё, в начале 2000-х, до многократных перепродаж наворованного, намного более реальный и обоснованный). Возвращение в государственную собственность сырьевых гигантов позволил бы изымать в бюджет не только НДПИ, но и какое-то время прибыль, обусловленную прошлыми вложениями государства.
По существу, мы увидели признание руководителя государства, что за пятнадцать лет пребывания во власти он не удосужился дать по рукам своим дружкам и присосавшимся к Священной Трубе широким слоям населения, так что остаётся надеяться только на низкие цены! Экономика формировалась вокруг системы кормушек, завязанных на секторы добычи и первичной переработки. И сколько бы прикормленные эксперты ни доказывали невозможность более полного изъятия ренты, индикатором обратного служила та нездоровая престижность, с которой молодёжь мечтала устроиться на работу непременно или на госслужбу, или в «Газпром», непомерное раздувание штатов госаппарата и «Газпрома», сомнительные инфраструктурные проекты и содержание дорогих спортивных клубов.
Оратор жалуется, что на льготирование несырьевого бизнеса не хватало денег в бюджете. А ведь это и есть проявление того же самого направления экономической политики: создать непрозрачный механизм раздачи привилегий и преференций близким к телу предпринимателям! Вместо того чтобы, собрав бюджет главным образом из рентных доходов, радикально снизить налоги в несырьевом секторе и тем самым встроить в налоговый механизм требуемую льготу для несырьевой деятельности (которая бы действовала автоматически и распространялась на всех, а не через раздачу халявы приближённым в начальственных кабинетах).
То есть, дело вовсе не в ценах на нефть, а в том, что это руководство по-другому не умеет. Свою роль в развитии что сырьевых, что несырьевых отраслей оно и сейчас представляет в виде раздачи разрешений, привилегий и льгот. Об этом прямым текстом сказано устами лидера этого самого руководства.
Ну, а больших ли успехов в диверсификации экономики добьётся правительство с такими установками, покажет самое ближайшее будущее. Тем, кто до сих пор не догадался.