Отрывки из книги - Киплинг - часть II
Киплинг - виднейший представитель вражеской литературы периода второго расцвета и заката Британской Империи. Певец колониализма, расизма и британской исключительности, убежденный, как принято считать, в том, что цивилизация заканчивается за Проливом. Крайний индивидуалист и жрец культа силы. К тому же масон - в общем, совершенно одиозная в свете нынешних умонастроений личность. Так нас учили в «проклятом Совке» - так же, примерно, отзывались о нем современники.
Однако, даже беглое ознакомление с наиболее яркими образцами его творчества обнаруживает странный диссонанс со взглядами и убеждениями, декларируемыми в работах репортажного характера и политических выступлениях. На фоне стремления к предельной ясности и однозначности, цинизма и прагматизма, проступают черты мировоззрения, совершенно чуждого хищнической природе общества, которое он защищал, с одной стороны, и христианской (библейской) морали, на которую он яко бы опирался, с другой. Думается, что его дарование просто не имело подходящего поля для проявления, в связи с чем приходилось довольствоваться имеющимся. В моем представлении, смысл этого дарования - предельный гуманизм, проявляющийся не поборничеством имманентных прав и свобод личности, а безумной, иррациональной верой в Человека вообще, вне зависимости от конкретных форм, принимаемых им в реальности. Но именно эти конкретные формы интересовали Киплинга больше всего. Если разобраться, практически все его произведения посвящены одному и тому же - торжеству человеческого духа в разных людях при разных обстоятельствах (ну, или сожалению в связи с невозможностью такового).
Цикл «Эпитафии жертвам войны» (Epitaphs of the War) написан после Первой Мировой войны в период работы в Комиссии по захоронениям, так сказать, по свежим впечатлениям. Сын самого Киплинга Джек пропал без вести, и он очень долго пытался его найти, пока, наконец, не понял, что не найдет. Большинство из стихотворений этого цикла максимально емки и сжаты, как того требует жанр. Способность Киплинга к замыканию смысла в тесные стальные оковы слов, где он начинает звучать с удесятеренной силой, проявилась в них четко и многогранно, как нигде. Не будучи связан никаким обязательствами, я решил выбрать одно из них по абсолютному личному произволу. Несколько лет назад я шел мимо нового здания британского посольства и, задумавшись, внезапно уткнулся носом прямо во вмурованную в него медную табличку с этой эпитафией. Эффект был настолько силен, что стихотворение отпечаталось в уме примерно настолько же рельефно. Разумеется, я подумал, что это неспроста, и решил изучить творчество автора поглубже.
Возможно, повинуясь тому же произволу, в ближайшее время я разделаюсь со всеми остальными и выложу их в этом журнале. С оригиналом же можно ознакомится, например, тут: http://www.kipling.org.uk/poems_epitaphs.htm
Радьярд Киплинг
МЕРТВЫЙ ПОЛИТИК
из цикла «Эпитафии жертвам войны»
(перевод Вадима Румынского)
Рожден без сил,
Не смел дерзать,
И потому решил я лгать.
Теперь мой замысел открыт
Для тех, кто мною был убит.
И что солгать мне им сейчас -
Тем, кто поверил мне в тот раз?
Rudyard Kipling
A DEAD STATESMAN
I could not dig: I dared not rob:
Therefore I lied to please the mob.
Now all my lies are proved untrue
And I must face the men I slew.
What tale shall serve me here among
Mine angry and defrauded young?
I could not dig: I dared not rob:
Я не мог копать, Я не дерзал грабить -
Therefore I lied to please the mob.
Поэтому я лгал, чтобы угодить толпе (/удовлетворить толпу).
Now all my lies are proved untrue
Теперь все мои лжи оказались неверны
And I must face the men I slew.
И я должен предстать перед людьми, которых убил.
What tale shall serve me here among
Что за сказка/басня поможет мне здесь/теперь среди
Mine angry and defrauded young?
Моих рассерженных и обманутых юнцов?