писатель
Утром завтракали с Гошей в парке, в кафе. Шёл дождь, но мы сидели на деревянной веранде, под навесом, я пила кофе, ела бутерброд, было уютно.
А рядом сидел мужчина, которого я этим летом называла про себя писателем. У него приятная, интеллигентная внешность, лет пятьдесят - пятьдесят пять ему, очки в роговой оправе. Он часто в этом кафе, приходит с ноутбуком, печатает, смотрит на пруд, уток, дотрагивается длинными пальцами до правого виска, опять печатает. Я была уверена, что он пишет книгу. Завидовала. Вот есть у человека возможность сидеть так часами на веранде, наблюдать за прохожими, представлять, писать главу за главой. Я гадала, о чем эта книга. Ну вряд ли про любовь. И вряд ли про войну. Что-то такое, наполняющее запахами, вкусами, жизнью.
И вот сегодня я подошла и встала за его спиной. Очень хотелось прочитать кусочек. Но - это оказалась не книга. Мужчина писал программу. Кодил. Непонятные мне значки, цифры. Магия сразу исчезла, стало скучно, и мы поехали на самокатах домой.
А рядом сидел мужчина, которого я этим летом называла про себя писателем. У него приятная, интеллигентная внешность, лет пятьдесят - пятьдесят пять ему, очки в роговой оправе. Он часто в этом кафе, приходит с ноутбуком, печатает, смотрит на пруд, уток, дотрагивается длинными пальцами до правого виска, опять печатает. Я была уверена, что он пишет книгу. Завидовала. Вот есть у человека возможность сидеть так часами на веранде, наблюдать за прохожими, представлять, писать главу за главой. Я гадала, о чем эта книга. Ну вряд ли про любовь. И вряд ли про войну. Что-то такое, наполняющее запахами, вкусами, жизнью.
И вот сегодня я подошла и встала за его спиной. Очень хотелось прочитать кусочек. Но - это оказалась не книга. Мужчина писал программу. Кодил. Непонятные мне значки, цифры. Магия сразу исчезла, стало скучно, и мы поехали на самокатах домой.