Когда теория сухая, - не лучше ль пить, не просыхая?
От вас я просто как в чаду.
Я вновь когда-нибудь приду
Послушать ваши рассужденья.
"Фауст", пер. Б.Пастернака
Несмотря на некоторые вольности, простительные для пишущего в жанре "science fiction", Клиффорд Саймак делает намёки на возможные ошибки в трудном деле "аналитиков" и "прогностиков"... Непроизвольно, но делает.
Стоит ли занудливо придираться к писателю, или, тем более, - к нынешним трудягам на ниве фантазий? каждый зарабатывает на свой кусок хлеба, как может.
Отрывок из "Пересадочной станции" (К.Саймак, 1963 г.)
... Таблица основывалась на статистической теории, выработанной на Мицаре, но в силу природы изучаемого объекта он был вынужден заменить кое-какие величины и сместить влияние определенных факторов. Поэтому Инек в тысячный раз задавал себе вопрос: не сделал ли он где-нибудь ошибку?
Может быть, эти подстановки и замены свели достоверность результатов на нет? И если так, то каким образом он может исправить ошибки, чтобы восстановить объективность метода?
Вот они, факторы, думал Инек, все здесь: скорость прироста и численность населения Земли, смертность, официальные курсы денежных единиц, рост стоимости жизни, сведения о числе исповедующих различные религии, успехи медицины, прогресс технологии, темпы роста промышленного производства, состояние рынка рабочей силы, тенденции в мировой торговле и многие другие, включая даже то, что на первый взгляд может показаться не слишком важным, - цены, назначаемые на аукционах за произведения искусства, передвижения населения во время отпусков и предпочитаемые районы отдыха, скорости транспортных средств и количества психических расстройств.
Он знал, что статистические методы, созданные математиками Мицара, пригодны для любых условий и для любых ситуаций - но только если они применены правильно. Ему же пришлось подгонять модель ситуации на чужой планете к тому, что происходит здесь, на Земле. Не сказалась ли эта подгонка на работоспособности метода?
Инек снова взглянул на таблицу и вздрогнул. Если он нигде не ошибся, если все факты учтены правильно, если подгонка не нанесла ущерба самой концепции оценки - тогда Земля движется к еще одной большой войне, к уничтожительной ядерной катастрофе...
... Было время, когда он надеялся, что таблица, созданная на основе мицарской теории, подскажет ему если не способ покончить с войнами, то хотя бы путь к тому, как продлить мир. Но таблица ничем не могла ему помочь. Путь, который она указывала, неумолимо вел к войне.
Сколько войн смогут еще вынести люди Земли?
Никто, конечно, не ответит с уверенностью, но, вполне возможно, это будет последняя война. Сила оружия, которое люди готовятся пустить в ход, никем еще не проверена в полной мере, и ни один человек не знает точно, каковы могут быть последствия.
Когда-то люди сражались, держа все свое оружие в руках, и уже тогда война была достаточно страшна, но в любой современной войне смертоносный груз будет обрушиваться с небес, сметая с лица Земли сразу целые города - не скопления войск, а города со всем их населением.
Инек протянул руку к таблице, но остановился. Какой смысл просматривать ее еще раз? Он и так помнит все наизусть. Никакого проблеска надежды! Он может корпеть над таблицей до второго пришествия, и это ничего не изменит.
Никакой надежды. Над миром снова сгущались грозовые тучи, и человечество неумолимо скатывалось к войне.
Отсюда
В эпиграфе - слова студента, обращённые к тому, кого он считает профессором Фаустом.
Но заменить профессора напросился сам Мефистофель, и напялив личину Фауста, он сначала вещает студенту, - т.е. воспитывает его (ну типа лечит), а потом, приустав, даёт волю себе как чорту, и задвигает длинный пассаж на тему, как правильно лечить людей, и особливо - женщин; в итоге этого пассажа консенсус со студентом в данном вопросе достигнут, и потому далее идёт покровительственный совет от Мефистофеля же:
- Теория, мой друг, суха, Но зеленеет жизни древо. -
И студенту становится нечем крыть такие мудрые слова (чорта Мефисто!), и он просто захлёбывается в чаду восторга.
А Мефистофель дарит ему на память своей рукою сделанную надпись, - в альбоме, по тогдашнему обычаю:
Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum. - Вы будете как боги, знающие добро и зло.