Выступление в Санкт-Петербурге
Оригинал взят у nataly_hill в Выступление в Санкт-Петербурге
Оригинал взят у nataly_hill в Выступление в Санкт-Петербурге
18 мая я была в Санкт-Петербурге. Утром сходила на "процесс питерских интеллигентов".
Кстати сказать, они приглашают и других известных москвичей - националистов, другороссов, левых и правых, правозащитников и просто людей доброй воли приехать на суд и поддержать их, поскольку только в широкой огласке и во внимании гражданского общества видят хоть какую-то надежду на то, что их не закатают по беспределу "за участие в экстремистском сообществе". То есть, попросту говоря, за то, что друг с другом общались и вместе на митинги ходили - это единственное обвинение.
Судебный процесс идет каждую неделю по вторникам и пятницам. Дорогу они готовы оплачивать (в разумных пределах). Если кто-то хочет съездить - дайте мне знать, я вас с ними свяжу.
А вечером выступала на Исаакиевской площади (#ОккупайИсаакий) в Санкт-Петербурге. Темой моего выступления стали "Политические репрессии: их пути и методы противодействия им".
Текст:
Дорогие друзья, рада приветствовать вас здесь. Меня зовут Наталия Холмогорова, я директор Правозащитного Центра «РОД», меня попросили выступить здесь, рассказать о политических репрессиях и о том, как можно им противостоять.
Политические репрессии все плотнее входят в нашу жизнь. Сам повод, по которому я оказалась сегодня в вашем прекрасном городе, нерадостный - и очень характерный: я приехала на т.н. «процесс интеллигентов». 12 человек, среди них - преподаватели вузов, писатели, вообще приличные люди, не имеющие ничего общего с какой-либо уголовщиной - находятся под судом и ждут неиллюзорных сроков, фактически, за то, что общались друг с другом, интересовались политикой и вместе участвовали в оппозиционных политических акциях. Сегодня это члены «Другой России» - завтра на их месте могут оказаться другие: коммунисты, или националисты, или кто угодно еще. Режим не может противостоять оппозиции на идейно-политическом поле - и потому преследует и давит ее полицейскими методами. Хочу сказать несколько слов о том, как он это делает.
Открытые репрессии по политическим мотивам, как во времена царской охранки или Сталина, сейчас невозможны - существуют международные конвенции, подписанные Россией, которые это запрещают. Режиму приходится как-то обходить этот запрет. Основной набор его орудий - это так называемое «антиэкстремистское законодательство», куда входят статьи 282,282.1 и 282.2, 280, 205.2.
Надо сказать, что под словом «экстремизм» в современной России понимается совсем не то, что во всем цивилизованном мире. Согласно международным нормам, согласно Шанхайской конвенции (кстати, подписанной Россией), экстремизм - это «деяние, направленное на насильственный захват или насильственное удержание власти, насильственное изменение конституционного строя, насильственное посягательство на общественную безопасность». Мы видим, что главное слово - «насилие»; причем насилие не случайное, а серьезное, крупномасштабное, хорошо спланированное. В России же, согласно поправкам к Закону о противодействии экстремизму от 2008 года, под «экстремизмом» понимаются полтора десятка самых различных действий, в том числе: высказывания, демонстрация символики, распространение материалов, нахождение в сообществах - и законодатель полагает, что эти действия теоретически могут привести к насильственным преступлениям. Такое широкое толкование экстремизма открывает простор для политических преследований любых неугодных.
Экстремистскими преступлениями занимаются особые подразделения полиции - так называемые «Центры Э», в народе именуемые «эстапо». Это политическая полиция в чистом виде. Им необходимо постоянно доказывать свою нужность, а для этого надо, чтобы «экстремистских преступлений» было как можно больше - поэтому в своей работе «эстаповцы» не брезгуют подлогами и провокациями и очень мало оглядываются на закон.
Основные «антиэкстремистские» статьи - 282 и 280 - сформулированы так, что осудить по ним можно практически любого, кто делает «острые» высказывания на общественные или политические темы. Выступать против нелегальной миграции - значит разжигать ненависть к трудолюбивым таджикам или киргизам. Критиковать правительство - сеять вражду к социальной группе «чиновники» или «высшие лица государства». Сказать, что полиция у нас коррумпирована - это вражда к социальной группе «сотрудники полиции». Призвать людей выйти на площадь по какому-то вопросу - «призыв к экстремистской деятельности». Свежий пример: на Константина Крылова в Москве возбуждено дело по 282-й статье за фразу: «Пора кончать с этой странной экономической моделью» (имелась в виду модель неограниченного финансирования кавказских республик из бюджета).
Статьи 282-1 и 282-2 - «организация экстремистского сообщества» или «участие в экстремистском сообществе»; это вообще песня. Предыдущие статьи требуют, чтобы вы хотя бы что-то сказали или написали - а здесь ничего говорить не надо, достаточно общаться с людьми, которые что-то опасное говорят или пишут. Статьи «за порочащие связи».
Конечно, это «нанорепрессии» - скорее всего, за это не посадят. Реальные сроки по политическим статьям - достаточно редкое явление. Пока. Теоретически в них и сейчас заложена возможность сажать людей на 5-6 лет, и предложения о расширении и ужесточении этих статей слышатся постоянно, и вполне возможно, что год-два спустя за «разжигание» начнут по-настоящему сажать. Сейчас - скорее всего, вас за это не посадят; но вас вдоволь потаскают сначала к следователю, потом на суд. Испортят вам массу времени и нервов. Возможно, проведут обыск, отберут компьютер и все носители информации - и больше вы свою оргтехнику не увидите. Если вы работаете в бизнесе или у вас есть собственный офис, то проведут обыск и в вашем офисе, оттуда тоже заберут всю технику, документы - сами понимаете, как это скажется на вашей работе. На год-два вы окажетесь под подпиской о невыезде - не сможете никуда выехать из города. А дальше либо вам придется заплатить крупный штраф, либо вы получите условный срок и окажетесь с судимостью и «на крючке» - потому что при любом неудачном стечении обстоятельств этот условный срок может превратиться в реальный.
Как видите, нанорепрессии построены так, чтобы, не нанося серьезного ущерба, при этом сильно испортить человеку жизнь и отбить у него охоту лезть в политику.
Другой путь, по которому идут репрессии против политических активистов - очень неприятный и тревожный путь - это фабрикация уголовных дел с перспективой реальной многолетней отсидки. Пока таких случаев не слишком много, и они выглядят как чья-то самодеятельность на местах; но тревожно то, что их становится все больше, и складывается впечатление, что идет обкатка новой технологии. Если эта технология пройдет, не встретив массового сопротивления, то политическую оппозицию в России ждут очень тяжелые времена.
Как это делается - объясню на примере громкого дела, следствие по которому идет сейчас в Москве; это дело Даниила Константинова. Даниил Константинов, националист, гражданский активист, член Гражданского Совета в Москве и активный участник зимне-весенних протестов. По профессии юрист. Интеллигентный человек, убежденный сторонник легальной политики. 5 декабря после первого большого митинга он был задержан, в камеру к нему пришел сотрудник ЦПЭ и предложил стать осведомителем. Данила его послал подальше. Тогда сотрудник сказал: «Ладно, ты у меня узнаешь - там, где я, там трупы или большие срока».
Так оно и случилось. Проходит несколько месяцев - и к Даниле в квартиру врываются, выломав дверь, сотрудники Центра Э, его арестовывают и предъявляют обвинение в бытовом убийстве. Оказывается, 3-го декабря на московской окраине какие-то гопники подрались с какими-то неформалами, одного неформала убили - и вот якобы есть свидетель, который опознал Данилу как убийцу. При этом это чисто бытовое убийство почему-то расследует Центр Э.
Проблема в том, что 3 декабря в момент, когда произошло убийство, Данила был на другом конце Москвы на дне рождения своей матери - сидел за праздничным столом в большой компании, и все, кто там был, засвидетельствовали его алиби. Ну и что? Следователь просто не приобщает материалы алиби к делу. А судья - поскольку независимых судов у нас нет - послушно продляет и продляет Константинову срок ареста. Так что человек сидит сейчас в Матросской Тишине, и неизвестно, сколько еще просидит. Просто за то, что активно занимался политической деятельностью - и отказался сотрудничать с Центром Э.
Можно вспомнить дело Таисии Осиповой. Можно вспомнить текущую ситуацию с Удальцовым, которого обвиняют в избиении какой-то девушки-нашистки в Ульяновске - очень сомнительное обвинение, однако с возможными серьезными последствиями. В регионах то и дело происходят такие случаи: подбрасывают наркотики, или патроны, или, если человек занимается бизнесом, фабрикуют дело о мошенничестве, и т.д. К сожалению, в условиях полицейского государства, в условиях, когда следствие выполняет государственный заказ, а судьи, как правило, послушно выносят те решения, которых от них требует власть - никто из нас не может считать себя в безопасности. И ни о какой демократизации нельзя говорить, пока сохраняется эта модель непрозрачности, всевластия и безнаказанности полицейско-судебной системы, обслуживающей нужды режима.
Что же делать в такой ситуации людям, которые не хотят отказываться от своих взглядов и от политической активности?
Прежде всего - принять некоторые меры личной безопасности.
Для начала один совет: не давайте повода ищущим повода. Прекрасно пострадать за правое дело - но очень глупо и обидно пострадать за какую-нибудь ерунду. Если вы занимаетесь политикой - отнеситесь к этому как к серьезному делу, будьте аккуратны и сдержанны в выражениях, не «разжигайте» просто ради развлечения.
Сейчас лавиной идут дела по 282-й, направленные против так называемых «экстремистов в Контакте». В Контакте - это, как известно, социальная сеть, любимая молодежью; сотрудники Центра Э очень внимательно ее мониторят и черпают оттуда материалы для все новых и новых уголовных дел. Девиз или афоризм у вас на страничке, картинка, которую вы откуда-нибудь перепостили, ролик в вашей папке видеозаписей - все может стать причиной возбуждения против вас дела. Анонимности в Контакте не существует; аккаунты привязаны к номерам телефонов, а по номеру телефона всегда можно выявить его владельца. Поэтому имейте в виду: в российских социальных сетях свободы слова не существует. Хотите высказываться смело и ни на кого не оглядываясь - делайте это в иностранных соцсетях, например, в Фейсбуке, откуда получить сведения об авторах для нашей полиции намного сложнее.
Дальше: если вы - политический активист, вам имеет смысл заранее найти контакты с юристами, понимающими эту тему. Есть юридические службы при политических организациях. Есть правозащитные организации - например, такие, как наша, которые оказывают подобную помощь. Одним словом: у вас должна быть договоренность с юристом, которому вы можете позвонить, спросить совета в какой-то ситуации, попросить поехать с вами на допрос, которого вы можете срочно вызвать, если к вам, допустим, как к Константинову, вломились в дом, схватили и обвиняют в убийстве царя Гороха.
Очень важно: все ваши контакты с правоохранительными органами должны происходить на строго официальной почве, по возможности, в присутствии адвоката. Сотрудники Центра Э очень любят «профилактические беседы». Приходите к нам, побеседуем. Вы состоите в такой-то организации? Ну, расскажите нам, что это за организация, кто еще в ней состоит, что вы знаете об этих людях. Участвовали в таком-то мероприятии? Расскажите, кто его организовал, кто охранял, кто оплатил, что вы об этом знаете. Таким путем они собирают нужную им информацию.
К сожалению, у многих, кто попадает на такие беседы, развязывается язык. У кого-то от страха, у кого-то начинает играть любопытство: они пытаются понять, чего «эстаповец» хочет, пытаются его как-то перехитрить, переиграть или распропагандировать… Это большая ошибка!
Главное, что нужно помнить: этот человек - ваш враг. Его работа состоит в том, чтобы причинять вред вам и вашим единомышленникам. Говорить вам с ним не о чем. На предложение приехать поговорить ответ должен быть один: «По какому делу меня вызываете, каков мой процессуальный статус? Хотите допросить - вызывайте повесткой. А просто разговаривать нам с вами не о чем». Если вы все-таки оказались в его кабинете - допустим, вас на улице схватили и привезли - ничего не говорите без адвоката. Существует 51-я статья конституции, позволяющая не свидетельствовать против себя - если вы обвиняемый, то самое лучшее будет отказаться от показаний, ссылаясь на эту статью. Если же вы допрашиваетесь в качестве свидетеля - лучшая тактика: «Не знаю, не помню, у меня вообще очень плохая память».
Они умеют раскалывать людей. Они знают, кому, что и как говорить, их специально этому учат. Возможно, ваш собеседник проявит к вам самые дружеские чувства. Скажет, что он вообще-то ваш единомышленник и хочет вам помочь. Или проявит необыкновенное знание ваших личных обстоятельств. Или пригрозит именно тем, чего вы особенно боитесь… Помните: все это они говорят, потому что это их работа. Не надо их слушать, не надо им верить.
Если Центр Э или ФСБ проявляют к вам внимание - к этому необходимо отнестись очень серьезно. Даниил Константинов, о котором я рассказывала, знал, что вокруг него идет какая-то подозрительная возня, что вызывают и допрашивают его знакомых, что, по-видимому, его пытаются связать с каким-то уголовным делом - он даже рассказывал об этом друзьям, но не придавал серьезного значения, считал, что его просто запугивают. Он не мог поверить: как это его, приличного человека, вдруг возьмут да и повесят на него убийство, совершенное каким-то гопником! Не может такого быть! Это была ошибка: еще как смогли.
Пытаться как-то тихо уладить дело - сомнительный метод. Лучшее оружие против репрессий - гласность. Темные дела боятся света - а честному человеку нечего бояться публичности. Если вас вызывают на беседу или на допрос, если ваших знакомых вызывают и расспрашивают о вас, если вы заметили за собой слежку - немедленно и публично сообщайте об этом. Это может уберечь вас и от репутационных потерь - от обвинений в том, что вы на кого-то дали показания, поскольку политическая полиция очень любит такого рода разводки.
Если же, не дай бог, вы действительно сплоховали и дали какую-то информацию о другом человеке - немедленно сообщите об этом ему самому, немедленно идите к грамотному адвокату и с ним решайте, как можно поправить дело.
Это, так сказать, меры личной самообороны. Но можно ли как-то бороться с политическими репрессиями на общественном уровне?
Думаю, что можно. Однако для этого необходимо, прежде всего, то, что сейчас отсутствует у нашей оппозиции - солидарность.
Все мы - люди очень разных взглядов и убеждений. По каким-то вопросам мы, наверное, не согласимся никогда. Но есть пункты, в которых практически все мы согласны. Все считают, что политические репрессии недопустимы, что нельзя преследовать за убеждения, что нельзя фабриковать дела против политических активистов. На словах это так. А на деле? Преследуют националиста - его защищают практически одни националисты; либералы и левые смотрят на это и говорят: «Да он нацик, небось и в самом деле кого-нибудь убил, все они звери и исчадия ада, так ему и надо». Преследуют либерала или левого - обратная картина, теперь уже националисты говорят: «Да он либераст, он антифа, за наших не заступался - туда ему и дорога!» Рассуждая таким образом, можно добиться только того, что нас всех перебьют поодиночке.
На мой взгляд, политические репрессии - это такой вопрос, перед которым должны отступать и идеологические различия, и личные антипатии. Все это может подождать. Фа и антифа могут метелить друг друга сколько угодно - в свободной стране; а когда и за теми, и за другими гоняются жандармы - не время для этих игрищ.
Маховик репрессий раскручивается, и единственный шанс его остановить - это объединиться в этом вопросе всем здравым политическим силам и начать единую кампанию: против антиэкстремистского законодательства, против Центра Э, за независимость судов и выборность судей, в защиту политзаключенных. Кампанию, которая включала бы в себя и массовые акции, и публикации в СМИ, и серьезное исследование ситуации профессиональными юристами и правозащитниками, и выход на международную общественность. Ситуация очень серьезная, и, на мой взгляд, имело бы смысл ближайший политический сезон объявить Годом политзаключенного.
Видео:
Пиар приветствуется.
Благодарю питерских соратников за прекрасный день в прекрасном городе. :-)
А это картинка для привлечения внимания. Холодный, ветреный Петербург. Народ на Исаакиевской слушает оратора из "Другой России". Третий слева - товарищ Хрущев (с)
Оригинал взят у nataly_hill в Выступление в Санкт-Петербурге
18 мая я была в Санкт-Петербурге. Утром сходила на "процесс питерских интеллигентов".
Кстати сказать, они приглашают и других известных москвичей - националистов, другороссов, левых и правых, правозащитников и просто людей доброй воли приехать на суд и поддержать их, поскольку только в широкой огласке и во внимании гражданского общества видят хоть какую-то надежду на то, что их не закатают по беспределу "за участие в экстремистском сообществе". То есть, попросту говоря, за то, что друг с другом общались и вместе на митинги ходили - это единственное обвинение.
Судебный процесс идет каждую неделю по вторникам и пятницам. Дорогу они готовы оплачивать (в разумных пределах). Если кто-то хочет съездить - дайте мне знать, я вас с ними свяжу.
А вечером выступала на Исаакиевской площади (#ОккупайИсаакий) в Санкт-Петербурге. Темой моего выступления стали "Политические репрессии: их пути и методы противодействия им".
Текст:
Дорогие друзья, рада приветствовать вас здесь. Меня зовут Наталия Холмогорова, я директор Правозащитного Центра «РОД», меня попросили выступить здесь, рассказать о политических репрессиях и о том, как можно им противостоять.
Политические репрессии все плотнее входят в нашу жизнь. Сам повод, по которому я оказалась сегодня в вашем прекрасном городе, нерадостный - и очень характерный: я приехала на т.н. «процесс интеллигентов». 12 человек, среди них - преподаватели вузов, писатели, вообще приличные люди, не имеющие ничего общего с какой-либо уголовщиной - находятся под судом и ждут неиллюзорных сроков, фактически, за то, что общались друг с другом, интересовались политикой и вместе участвовали в оппозиционных политических акциях. Сегодня это члены «Другой России» - завтра на их месте могут оказаться другие: коммунисты, или националисты, или кто угодно еще. Режим не может противостоять оппозиции на идейно-политическом поле - и потому преследует и давит ее полицейскими методами. Хочу сказать несколько слов о том, как он это делает.
Открытые репрессии по политическим мотивам, как во времена царской охранки или Сталина, сейчас невозможны - существуют международные конвенции, подписанные Россией, которые это запрещают. Режиму приходится как-то обходить этот запрет. Основной набор его орудий - это так называемое «антиэкстремистское законодательство», куда входят статьи 282,282.1 и 282.2, 280, 205.2.
Надо сказать, что под словом «экстремизм» в современной России понимается совсем не то, что во всем цивилизованном мире. Согласно международным нормам, согласно Шанхайской конвенции (кстати, подписанной Россией), экстремизм - это «деяние, направленное на насильственный захват или насильственное удержание власти, насильственное изменение конституционного строя, насильственное посягательство на общественную безопасность». Мы видим, что главное слово - «насилие»; причем насилие не случайное, а серьезное, крупномасштабное, хорошо спланированное. В России же, согласно поправкам к Закону о противодействии экстремизму от 2008 года, под «экстремизмом» понимаются полтора десятка самых различных действий, в том числе: высказывания, демонстрация символики, распространение материалов, нахождение в сообществах - и законодатель полагает, что эти действия теоретически могут привести к насильственным преступлениям. Такое широкое толкование экстремизма открывает простор для политических преследований любых неугодных.
Экстремистскими преступлениями занимаются особые подразделения полиции - так называемые «Центры Э», в народе именуемые «эстапо». Это политическая полиция в чистом виде. Им необходимо постоянно доказывать свою нужность, а для этого надо, чтобы «экстремистских преступлений» было как можно больше - поэтому в своей работе «эстаповцы» не брезгуют подлогами и провокациями и очень мало оглядываются на закон.
Основные «антиэкстремистские» статьи - 282 и 280 - сформулированы так, что осудить по ним можно практически любого, кто делает «острые» высказывания на общественные или политические темы. Выступать против нелегальной миграции - значит разжигать ненависть к трудолюбивым таджикам или киргизам. Критиковать правительство - сеять вражду к социальной группе «чиновники» или «высшие лица государства». Сказать, что полиция у нас коррумпирована - это вражда к социальной группе «сотрудники полиции». Призвать людей выйти на площадь по какому-то вопросу - «призыв к экстремистской деятельности». Свежий пример: на Константина Крылова в Москве возбуждено дело по 282-й статье за фразу: «Пора кончать с этой странной экономической моделью» (имелась в виду модель неограниченного финансирования кавказских республик из бюджета).
Статьи 282-1 и 282-2 - «организация экстремистского сообщества» или «участие в экстремистском сообществе»; это вообще песня. Предыдущие статьи требуют, чтобы вы хотя бы что-то сказали или написали - а здесь ничего говорить не надо, достаточно общаться с людьми, которые что-то опасное говорят или пишут. Статьи «за порочащие связи».
Конечно, это «нанорепрессии» - скорее всего, за это не посадят. Реальные сроки по политическим статьям - достаточно редкое явление. Пока. Теоретически в них и сейчас заложена возможность сажать людей на 5-6 лет, и предложения о расширении и ужесточении этих статей слышатся постоянно, и вполне возможно, что год-два спустя за «разжигание» начнут по-настоящему сажать. Сейчас - скорее всего, вас за это не посадят; но вас вдоволь потаскают сначала к следователю, потом на суд. Испортят вам массу времени и нервов. Возможно, проведут обыск, отберут компьютер и все носители информации - и больше вы свою оргтехнику не увидите. Если вы работаете в бизнесе или у вас есть собственный офис, то проведут обыск и в вашем офисе, оттуда тоже заберут всю технику, документы - сами понимаете, как это скажется на вашей работе. На год-два вы окажетесь под подпиской о невыезде - не сможете никуда выехать из города. А дальше либо вам придется заплатить крупный штраф, либо вы получите условный срок и окажетесь с судимостью и «на крючке» - потому что при любом неудачном стечении обстоятельств этот условный срок может превратиться в реальный.
Как видите, нанорепрессии построены так, чтобы, не нанося серьезного ущерба, при этом сильно испортить человеку жизнь и отбить у него охоту лезть в политику.
Другой путь, по которому идут репрессии против политических активистов - очень неприятный и тревожный путь - это фабрикация уголовных дел с перспективой реальной многолетней отсидки. Пока таких случаев не слишком много, и они выглядят как чья-то самодеятельность на местах; но тревожно то, что их становится все больше, и складывается впечатление, что идет обкатка новой технологии. Если эта технология пройдет, не встретив массового сопротивления, то политическую оппозицию в России ждут очень тяжелые времена.
Как это делается - объясню на примере громкого дела, следствие по которому идет сейчас в Москве; это дело Даниила Константинова. Даниил Константинов, националист, гражданский активист, член Гражданского Совета в Москве и активный участник зимне-весенних протестов. По профессии юрист. Интеллигентный человек, убежденный сторонник легальной политики. 5 декабря после первого большого митинга он был задержан, в камеру к нему пришел сотрудник ЦПЭ и предложил стать осведомителем. Данила его послал подальше. Тогда сотрудник сказал: «Ладно, ты у меня узнаешь - там, где я, там трупы или большие срока».
Так оно и случилось. Проходит несколько месяцев - и к Даниле в квартиру врываются, выломав дверь, сотрудники Центра Э, его арестовывают и предъявляют обвинение в бытовом убийстве. Оказывается, 3-го декабря на московской окраине какие-то гопники подрались с какими-то неформалами, одного неформала убили - и вот якобы есть свидетель, который опознал Данилу как убийцу. При этом это чисто бытовое убийство почему-то расследует Центр Э.
Проблема в том, что 3 декабря в момент, когда произошло убийство, Данила был на другом конце Москвы на дне рождения своей матери - сидел за праздничным столом в большой компании, и все, кто там был, засвидетельствовали его алиби. Ну и что? Следователь просто не приобщает материалы алиби к делу. А судья - поскольку независимых судов у нас нет - послушно продляет и продляет Константинову срок ареста. Так что человек сидит сейчас в Матросской Тишине, и неизвестно, сколько еще просидит. Просто за то, что активно занимался политической деятельностью - и отказался сотрудничать с Центром Э.
Можно вспомнить дело Таисии Осиповой. Можно вспомнить текущую ситуацию с Удальцовым, которого обвиняют в избиении какой-то девушки-нашистки в Ульяновске - очень сомнительное обвинение, однако с возможными серьезными последствиями. В регионах то и дело происходят такие случаи: подбрасывают наркотики, или патроны, или, если человек занимается бизнесом, фабрикуют дело о мошенничестве, и т.д. К сожалению, в условиях полицейского государства, в условиях, когда следствие выполняет государственный заказ, а судьи, как правило, послушно выносят те решения, которых от них требует власть - никто из нас не может считать себя в безопасности. И ни о какой демократизации нельзя говорить, пока сохраняется эта модель непрозрачности, всевластия и безнаказанности полицейско-судебной системы, обслуживающей нужды режима.
Что же делать в такой ситуации людям, которые не хотят отказываться от своих взглядов и от политической активности?
Прежде всего - принять некоторые меры личной безопасности.
Для начала один совет: не давайте повода ищущим повода. Прекрасно пострадать за правое дело - но очень глупо и обидно пострадать за какую-нибудь ерунду. Если вы занимаетесь политикой - отнеситесь к этому как к серьезному делу, будьте аккуратны и сдержанны в выражениях, не «разжигайте» просто ради развлечения.
Сейчас лавиной идут дела по 282-й, направленные против так называемых «экстремистов в Контакте». В Контакте - это, как известно, социальная сеть, любимая молодежью; сотрудники Центра Э очень внимательно ее мониторят и черпают оттуда материалы для все новых и новых уголовных дел. Девиз или афоризм у вас на страничке, картинка, которую вы откуда-нибудь перепостили, ролик в вашей папке видеозаписей - все может стать причиной возбуждения против вас дела. Анонимности в Контакте не существует; аккаунты привязаны к номерам телефонов, а по номеру телефона всегда можно выявить его владельца. Поэтому имейте в виду: в российских социальных сетях свободы слова не существует. Хотите высказываться смело и ни на кого не оглядываясь - делайте это в иностранных соцсетях, например, в Фейсбуке, откуда получить сведения об авторах для нашей полиции намного сложнее.
Дальше: если вы - политический активист, вам имеет смысл заранее найти контакты с юристами, понимающими эту тему. Есть юридические службы при политических организациях. Есть правозащитные организации - например, такие, как наша, которые оказывают подобную помощь. Одним словом: у вас должна быть договоренность с юристом, которому вы можете позвонить, спросить совета в какой-то ситуации, попросить поехать с вами на допрос, которого вы можете срочно вызвать, если к вам, допустим, как к Константинову, вломились в дом, схватили и обвиняют в убийстве царя Гороха.
Очень важно: все ваши контакты с правоохранительными органами должны происходить на строго официальной почве, по возможности, в присутствии адвоката. Сотрудники Центра Э очень любят «профилактические беседы». Приходите к нам, побеседуем. Вы состоите в такой-то организации? Ну, расскажите нам, что это за организация, кто еще в ней состоит, что вы знаете об этих людях. Участвовали в таком-то мероприятии? Расскажите, кто его организовал, кто охранял, кто оплатил, что вы об этом знаете. Таким путем они собирают нужную им информацию.
К сожалению, у многих, кто попадает на такие беседы, развязывается язык. У кого-то от страха, у кого-то начинает играть любопытство: они пытаются понять, чего «эстаповец» хочет, пытаются его как-то перехитрить, переиграть или распропагандировать… Это большая ошибка!
Главное, что нужно помнить: этот человек - ваш враг. Его работа состоит в том, чтобы причинять вред вам и вашим единомышленникам. Говорить вам с ним не о чем. На предложение приехать поговорить ответ должен быть один: «По какому делу меня вызываете, каков мой процессуальный статус? Хотите допросить - вызывайте повесткой. А просто разговаривать нам с вами не о чем». Если вы все-таки оказались в его кабинете - допустим, вас на улице схватили и привезли - ничего не говорите без адвоката. Существует 51-я статья конституции, позволяющая не свидетельствовать против себя - если вы обвиняемый, то самое лучшее будет отказаться от показаний, ссылаясь на эту статью. Если же вы допрашиваетесь в качестве свидетеля - лучшая тактика: «Не знаю, не помню, у меня вообще очень плохая память».
Они умеют раскалывать людей. Они знают, кому, что и как говорить, их специально этому учат. Возможно, ваш собеседник проявит к вам самые дружеские чувства. Скажет, что он вообще-то ваш единомышленник и хочет вам помочь. Или проявит необыкновенное знание ваших личных обстоятельств. Или пригрозит именно тем, чего вы особенно боитесь… Помните: все это они говорят, потому что это их работа. Не надо их слушать, не надо им верить.
Если Центр Э или ФСБ проявляют к вам внимание - к этому необходимо отнестись очень серьезно. Даниил Константинов, о котором я рассказывала, знал, что вокруг него идет какая-то подозрительная возня, что вызывают и допрашивают его знакомых, что, по-видимому, его пытаются связать с каким-то уголовным делом - он даже рассказывал об этом друзьям, но не придавал серьезного значения, считал, что его просто запугивают. Он не мог поверить: как это его, приличного человека, вдруг возьмут да и повесят на него убийство, совершенное каким-то гопником! Не может такого быть! Это была ошибка: еще как смогли.
Пытаться как-то тихо уладить дело - сомнительный метод. Лучшее оружие против репрессий - гласность. Темные дела боятся света - а честному человеку нечего бояться публичности. Если вас вызывают на беседу или на допрос, если ваших знакомых вызывают и расспрашивают о вас, если вы заметили за собой слежку - немедленно и публично сообщайте об этом. Это может уберечь вас и от репутационных потерь - от обвинений в том, что вы на кого-то дали показания, поскольку политическая полиция очень любит такого рода разводки.
Если же, не дай бог, вы действительно сплоховали и дали какую-то информацию о другом человеке - немедленно сообщите об этом ему самому, немедленно идите к грамотному адвокату и с ним решайте, как можно поправить дело.
Это, так сказать, меры личной самообороны. Но можно ли как-то бороться с политическими репрессиями на общественном уровне?
Думаю, что можно. Однако для этого необходимо, прежде всего, то, что сейчас отсутствует у нашей оппозиции - солидарность.
Все мы - люди очень разных взглядов и убеждений. По каким-то вопросам мы, наверное, не согласимся никогда. Но есть пункты, в которых практически все мы согласны. Все считают, что политические репрессии недопустимы, что нельзя преследовать за убеждения, что нельзя фабриковать дела против политических активистов. На словах это так. А на деле? Преследуют националиста - его защищают практически одни националисты; либералы и левые смотрят на это и говорят: «Да он нацик, небось и в самом деле кого-нибудь убил, все они звери и исчадия ада, так ему и надо». Преследуют либерала или левого - обратная картина, теперь уже националисты говорят: «Да он либераст, он антифа, за наших не заступался - туда ему и дорога!» Рассуждая таким образом, можно добиться только того, что нас всех перебьют поодиночке.
На мой взгляд, политические репрессии - это такой вопрос, перед которым должны отступать и идеологические различия, и личные антипатии. Все это может подождать. Фа и антифа могут метелить друг друга сколько угодно - в свободной стране; а когда и за теми, и за другими гоняются жандармы - не время для этих игрищ.
Маховик репрессий раскручивается, и единственный шанс его остановить - это объединиться в этом вопросе всем здравым политическим силам и начать единую кампанию: против антиэкстремистского законодательства, против Центра Э, за независимость судов и выборность судей, в защиту политзаключенных. Кампанию, которая включала бы в себя и массовые акции, и публикации в СМИ, и серьезное исследование ситуации профессиональными юристами и правозащитниками, и выход на международную общественность. Ситуация очень серьезная, и, на мой взгляд, имело бы смысл ближайший политический сезон объявить Годом политзаключенного.
Видео:
Click to viewПиар приветствуется.
Благодарю питерских соратников за прекрасный день в прекрасном городе. :-)
А это картинка для привлечения внимания. Холодный, ветреный Петербург. Народ на Исаакиевской слушает оратора из "Другой России". Третий слева - товарищ Хрущев (с)