Письма с того света
Не знаю, у кого как, а у меня, в ранние годы, довольно часто случался приступ «всепонимания». Это когда после прочтения какой-нибудь книги или самостоятельных размышлений, казалось, что обрел универсальный алгоритм в который можно уложить абсолютно все мироздание. Потрясающее чувство. Словно тебя только что научили считать или ты выучил язык окружающих тебя аборигенов. Мир сразу становится маленьким, уютным и понятным. Временами даже скучным.
Увы, всякая эйфория рано или поздно заканчивается. Иногда плавно, превращаясь в обыденность и бесполезность, иногда резко, сменяясь разочарованием и отчаяньем. Причина тут одна, хотя и выраженная в разных формах. Собственно форма и есть причина всему. Ее всевластие и бесстыдная вторичность не дает нам покоя. На все наши причитания, заверения, угрозы и вообще какие бы то ни было действия, направленные на обнародование истинного положения вещей, мы получаем стандартный документ, рассказывающий нам о прочности стола, о белизне его лакированных ножек, о трещине на стене и о боли в шее, которую не стоит резко запрокидывать вверх, особенно после долгого чтения.
Ну зачем мне эта бумажка? Я не успеваю ее порвать, как мне тут же приносят другую в которой сообщается, что теперь я стою у окна и смотрю на проезжающие внизу машины. Очень интересно.
Мой сосед иудей, он ничего не читает. Рисует какие-то стрелки, готовит план побега. Думаю, он сумасшедший. Или наполовину сбежал. По крайней мере, так написано в документах. А я вот читаю. Видимо ничего другого, просто не умею. Жаль.
Увы, всякая эйфория рано или поздно заканчивается. Иногда плавно, превращаясь в обыденность и бесполезность, иногда резко, сменяясь разочарованием и отчаяньем. Причина тут одна, хотя и выраженная в разных формах. Собственно форма и есть причина всему. Ее всевластие и бесстыдная вторичность не дает нам покоя. На все наши причитания, заверения, угрозы и вообще какие бы то ни было действия, направленные на обнародование истинного положения вещей, мы получаем стандартный документ, рассказывающий нам о прочности стола, о белизне его лакированных ножек, о трещине на стене и о боли в шее, которую не стоит резко запрокидывать вверх, особенно после долгого чтения.
Ну зачем мне эта бумажка? Я не успеваю ее порвать, как мне тут же приносят другую в которой сообщается, что теперь я стою у окна и смотрю на проезжающие внизу машины. Очень интересно.
Мой сосед иудей, он ничего не читает. Рисует какие-то стрелки, готовит план побега. Думаю, он сумасшедший. Или наполовину сбежал. По крайней мере, так написано в документах. А я вот читаю. Видимо ничего другого, просто не умею. Жаль.