Почему белорусы не воюют за свою свободу
В самом деле, вопрос, который не дает покоя многим активным думающим людям.
Я задавался этим вопросом в сентябре, даже вечнотерпимый, приютивший сотни кремлеботов и фашиков, Алексей Рощин sapojnik задался этим вопросом на днях ( Read more... )
Я задавался этим вопросом в сентябре, даже вечнотерпимый, приютивший сотни кремлеботов и фашиков, Алексей Рощин sapojnik задался этим вопросом на днях ( Read more... )
Про членовредительство заключённых пронзительное описание у Довлатова в “Зоне”. Лирический герой, работая охранником, пытается вселить страх в зека Купцова либо спровоцировать того на насилие, чтобы оправдать тем самым собственное насилие.
Я схватил его за борт телогрейки.
- Послушай, ты - один! Воровского закона не существует. Ты один...
- Точно, - усмехнулся Купцов, - солист. Выступаю без хора.
- Ну и сдохнешь. Ты один против всех. А значит, не прав...
Купцов произнес медленно, внятно и строго:
- Один всегда прав...
И вдруг я понял, что рад этому зеку, который хотел меня убить. Что я постоянно думал о нем. Что я жить не могу без Купцова.
Это было так неожиданно, глупо, противно... Я решил все обдумать, чтобы не кривить душой.
<...>
Пальцы его неумело сжимали конец топорища. Кисть выглядела изящно на темном залоснившемся древке.
Как я хотел, чтобы он замахнулся! Я бы скинул клифт. Я бы скинул двадцать веков цивилизации. Я бы припомнил все, чему меня учили на Ропче. Я бы вырвал топор и, не давая ему опомниться...
- Ну, - приказал я, стоя в двух шагах. Ощущая каждую травинку под сапогами. - Ну! - говорю.
Купцов шагнул в сторону. Затем медленно встал на колени около пня. Положил левую руку на желтый, шершавый, мерцающий срез. Затем взмахнул топором и опустил его до последнего стука.
- Наконец, - сказал он, истекая кровью, - вот теперь - хорошо...
- Чего стоишь, гандон, - обратился ко мне подбежавший нарядчик, - ты в дамках - зови лепилу!..
Reply
Reply
Leave a comment