Гарри Поттер и несбывшиеся опасения. Часть II
Продолжение. Начало см. здесь
Теперь хотелось бы немного сказать о достоинствах пьесы. А такие, как это ни странно покажется некоторым поклонникам поттерианы, имеются. Первое, и, пожалуй, самое главное, в значительной степени искупающее все огрехи сюжета - Торну и Тиффани удалось сохранить основную идею, красной нитью пронизавшую весь сюжет основного Семикнижия: защиту от чародейства (да и вообще от зла) следует искать вне магии. Волшебство, даже самое безобидное и сказочное - не всемогуще. И единственный способ одолеть зло - это та самая жертвенная любовь, которая была возвещена человечеству в Евангелии.
Семья Поттеров-младших на вокзале Кингс-Кросс. Они ещё не знают,
какие испытания ждут их впереди...
Самопожертвования в пьесе очень много. Собственно, с него она и начинается. Причём, казалось бы, с вещей малозаметных и малозначительных. Альбус-Северус, отправляясь в Хогвартс, встречает в "Хогвартс-экспрессе" одиноко сидящего Скорпиуса Малфоя - и проникается к нему человеческим сочувствием. Собственно, он - единственный в окружающем мире, кто не испытывает к Скорпиусу враждебности, даже Роза Грейнджер-Уизли в гневе выходит из купе, когда узнаёт, что Ал решил ехать вместе с "сыном пожирателей смерти". Казалось бы, что особенного сделал здесь Альбус? А ведь его поступок на самом деле - очень человеческий в лучшем смысле этого слова. И Альбус сам не понимает, насколько он в этот миг похож на своего отца. Пусть идея использовать в качестве "второго издания Драко Малфоя" Розу Уизли и архинеудачна, но Альбус, как и Гарри, делает собственный выбор, не обращая внимания на то, как воспримут его поступки окружающие. И этот выбор - в пользу того, чтобы относиться к людям по-доброму. Неважно, кем были родители этого сидящего рядом с ним заумного блондинчика (к слову, Астория Гринграсс, мать Скорпиуса, хоть и была породистой слизеринкой, "идеалов" пожирателей смерти никогда не разделяла). Этот человек, который сейчас перед ним, сам ещё не сделал никакого зла. И при этом ему очень одиноко. Совесть велит оказать ему моральную поддержку - а раз этого требует совесть, что значат все истерики Розы?
Альбус-Северус и Скорпиус. Знакомство в поезде
Как ни странно, но этот эпизод роднит "Проклятое дитя" с народными сказками - о параллелях между народными сказками и Семикнижием я уже писал. Добро, подчас незначительное, совершённое главным героем, в народных сказках нередко оборачивается тем, что в критическую минуту главному герою ничего не приходится делать: те, кому он когда-то помог, приходят на помощь к нему именно в тот момент, когда это необходимо. Нечто подобное мы видим и в "Проклятом дитяти": Альбус сумел, продравшись сквозь предрассудки, проявить сочувствие Скорпиусу - а дальше уже Скорпиус раз за разом приходит к нему на помощь и приводит на помощь других.
Скорпиусу приходится жертвовать существенно большим, нежели расположение подруги детства. В альтернативной реальности, которую они с Альбусом создали, пытаясь предотвратить гибель Седрика, в той самой, где Вольдеморт оказывается победителем, Амбридж - директором школы, Гарри погибает (соответственно, Альбус просто не появляется на свет), а Северус Снейп жив, недавний изгой Скорпиус становится неожиданно всеобщим любимчиком. Однокашники его обожают, почтительно величая "царём скорпионов" (да-да, очередной прокол авторов пьесы, не смогли выдумать ничего оригинальнее, чем эта примитивная отсылка к оккультной поделке "Мумия возвращается"), учителя - побаиваются, учитывая, что отец Скорпиуса стал крупным министерским чиновником при Вольдеморте. Но в этом, весьма доброжелательном к Скорпиусу, мире нет ни Альбуса, ни Розы (которую Скорпиус успел полюбить). И перед мальчиком встаёт непростой нравственный выбор: остаться всеобщим любимчиком здесь, где безраздельно царствует заведомое зло, пожертвовав при этом лучшим другом и любимой девушкой (и тем самым - сделать свой собственный выбор в пользу зла), или же попытаться вернуть ситуацию "на круги своя", помешать самому себе изменить прошлое, вернув к жизни друга - но при этом вернув и тот мир, в котором он, Скорпиус Малфой - всеми презираемый изгой. Такие развилки любому человеку сложно пройти безошибочно, тем более сложно пройти их, когда тебе 14 лет, в пору подросткового бунта, исканий и сомнений. Скорпиус проходит развилку безошибочно.
Скорпиус Малфой со страдальческим видом
Жертвуют собой (в альтернативной реальности победившего зла) Рон и Гермиона, последние осколки некогда многочисленной Армии Дамблдора, - поддаются дементорам, чтобы прикрыть отход Скорпиуса, дать ему возможность завершить своё дело, вернуться в последний раз в прошлое и покончить с царством Вольдеморта. Но им проще - они знают, что в новом, светлом мире, где Вольдеморт повержен, они будут живы, более того - будут счастливы. Самую большую жертву приносит Снейп. Выживший в ходе Битвы за Хогвартс в альтернативной реальности, он должен теперь сознательно отказаться от жизни, от этого неожиданно дарованного ему шанса - ради того, чтобы победить зло и дать возможность жить Альбусу-Северусу. Мальчику, названному его именем. Сыну Гарри Поттера и внуку Лили. Есть над чем призадуматься и самому Снейпу, и Гермионе, которой легко рисковать собственной жизнью, но ужасно не хочется рисковать чужими.
"Гермиона: Северус, я устала жить в тени, пытаться поднять переворот, попытки всегда не венчаются успехом. Это наш шанс изменить мир. Если мы правильно поняли, Гарри жив, Вольдеморт умер, Авгурея не будет. Все это стоит того. И мне жаль, чего это будет стоить тебе.
Снейп: Иногда мы должны внести и такую цену".
Снейп
Гермиона и Рон жертвуют собой в надежде фактически на благое воскресение. И тут есть очень хороший повод заговорить с юным читателем о мотивах поведения христианских мучеников и причинах их мужества. В отличие от них, Снейп - и в этом его величие - уходит в небытие без веры в скорое воскресение. Его героизм трагичен и всецело пессимистичен, как подвиги героев Ветхого Завета. Он отдаёт свою жизнь ради жизни Альбуса, которого никогда не знал - и ради жизней тысяч людей, изнывающих под гнётом Вольдеморта. Уходит добровольно и безропотно, потому что в этом - единственный шанс на победу добра. И в этом поступке он весь - всё тот же "самый отважный человек на свете", каким его успел узнать Гарри Поттер в Семикнижии.
Столь же удачно, как и тема самопожертвования, в пьесе раскрыта тема взаимоотношений отцов и детей. Собственно, эта тема в пьесе является главной, её основной канвой, на фоне которой раскрываются характеры персонажей. Не пересказывая всей пьесы - это заняло бы слишком много места и времени - отмечу основные моменты.
1) Даже у самых замечательных, самых преданных и самых любящих родителей ребёнок не обязан чувствовать себя счастливым. И даже самые замечательные родители не застрахованы от подросткового бунта.
2) Не всегда то, что родители стремятся дать своим детям - лучшее для самих детей.
3) Наше стремление защитить своих детей от зла, при всей его похвальности, не всегда даёт положительный результат. Именно на этом пути родители совершают больше всего ошибок. Иногда правильнее бывает отпустить ситуацию и позволить подрастающему ребёнку набивать собственные шишки.
Гарри и Альбус-Северус. Полное отчуждение
4) Несмотря на то, что не дети должны понимать родителей, а родители - детей (ибо родители опытнее, к тому же они сами были когда-то детьми), детям, в конечном итоге, всё равно приходится признать своих родителей со всеми их недостатками и ошибками. Принять. И понять, что даже в этих своих ошибках родители руководствуются желанием защитить своих детей. Подростковый бунт против "поколения отцов", сколь бы неизбежен он ни был, ничем хорошим для самих бунтующих подростков не кончается. Сбросив с себя докучливую, как им кажется, родительскую опеку, они попадают под другую опеку - гораздо менее к ним благожелательную, а иногда - и прямо враждебную, как это происходит с Альбусом, подпавшим под влияние Делфи Вольдеморт. Пройдя через массу опасностей, едва не погибнув, став фактически причиной гибели своего школьного товарища (а ведь так недавно обвинял в похожем грехе отца!), Альбус в конце концов на личном горьком опыте убеждается, что его отец - не такой уж бесчувственный сухарь, как ему кажется, и не так уж неправ в большинстве случаев. И что бывают ситуации, когда никто, кроме родителей, тебе уже не поможет.
Гарри и Альбусу обоим приходится учиться смотреть друг на друга по-новому. Гарри приходится согласиться с тем, что его сын вырос и вправе принимать собственные решения. А Альбусу - что его отец действительно любит его, а вот он сам напрасно обижал его всё это время. Замечательный поворот сюжета в финале: Гарри и Альбус фактически спасают друг друга. Без Гарри Альбус не может вернуться обратно в своё время - но и без Альбуса Гарри не смог бы одержать победу над Делфи Вольдеморт, остановить её в её маниакальном стремлении возродить тёмного лорда.
Вообще, Торн и Тиффани (вероятно, с подачи Роулинг, которая консультировала их на протяжении всей работы над спектаклем) подняли очень серьёзную и важную тему, практически не озвученную в современной православной педагогике - о христианском воспитании подростков. Что делать с детьми, пока они ещё маленькие и всецело доверяют своим родителям - более-менее ясно, и на этот счёт существуют не только поделки Медведевой - Шишовой, но и горы вполне добротной литературы, подписанной именами масштаба свт. Феофана Говорова. А вот что делать, когда ребёночек уже подрос и пытается самоутверждаться? Как быть родителям, когда чадушко всеми силами пытается доказать свою взрослость и самостоятельность, а родители понимают, что оно по-прежнему неопытно, что мысли у этого подросшего ребёночка ещё очень и очень детские? На этот вопрос в наши дни трудно найти вразумительный ответ. Попыткой такого ответа стала пьеса "Гарри Поттер и проклятое дитя".
Порадовало отношение авторов пьесы ко всевозможным пророчествам. Делфи (точь-в-точь как в своё время лорд Вольдеморт) слепо верит пророчеству (в данном случае - пророчеству о грядущем возрождении тёмного лорда). И напрягает все усилия, чтобы создать ситуацию, в которой пророчество исполнится. Скорпиус, однако, понимает гораздо больше её. Уж не знаю, чтение ли книг открыло ему глаза, приобретённый ли в ходе странствий во времени опыт или наставления мудрых учителей, но он ясно представляет себе, что будущее человека не предопределено никаким пророчествами, что всё решает свободная воля самого человека, склоняющаяся либо к добру, либо ко злу. И что любое пророчество может не исполнится, если люди сделают для этого всё, от них зависящее. "Твои действия противоречат твоим мыслям, - заявляет Скорпиус Делфи Вольдеморт. - Ты тащишь нас по этому лабиринту, потому что ты веришь в то, что пророчество нужно совершить самому. А так ты только сама логически подтверждаешь, что оно может быть предотвращено". Мысль высказана несколько сумбурно (но не забудем: "философу" 14 лет, и он находится в смертельной опасности), но глубоко верно, и под этими словами тысячу раз подписалась бы сама Роулинг - вспомним наставления Дамблдора Гарри Поттеру в шестом томе.
Профессор Дамблдор (с говорящего портрета) продолжает наставлять и взрослого Гарри
Роулинг - коль скоро она официально одобрила пьесу Торна и Тиффани - вполне реабилитировала себя в моих глазах за поддержку, оказанную Джамале на Евровидении в этом году. Если внимательно вчитаться в страницы, описывающие царство Вольдеморта, то очень быстро обнаруживаешь, что оно весьма напоминает... постмайданную Украину. Вслушаемся, в каких словах Амбридж описывает победу Вольдеморта в Битве за Хогвартс: "Гарри Поттер умер более двадцати лет назад, во время того, как мы отбросили террористов Дамблдора в битве за Хогвартс". И вспомним разглагольствования неонацистской хунты в Киеве про "террористические войска Российской Федерации" и про "террористов ДНР и ЛНР" (которые - на минуточку - никого в заложники пока что не захватывали и никаких школ - больниц - детсадов - станций метро - жилых домов - пароходов - самолётов на территории Западной Украины не взрывали). Только слепой не заметит сходства. Столь же бросается в глаза, что волшебники теперь вместо "здравствуй" и "до свидания" приветствуют друг друга боевым кличем пожирателей смерти (выдуманным Торном и Тиффани): "За Вольдеморта и отвагу!" Чем не "Слава Украине! - Героям слава!"? Так что Роулинг - украинофилка, каковой всегда была и лишний раз продемонстрировала это на Евровидении. Но к любым проявлениям нацизма (в том числе и в любимой ею Украине) остаётся непримирима. И её поддержка Джамалы - это поддержка именно и только Украины, но не нацизма, тем более, что в самой песне Гитлер прямым текстом не упомянут, а Роулинг вряд ли настолько хорошо знает историю Крыма, чтобы понять, о чём конкретно поёт Джамала. Писательница вполне могла решить, что песня - о жертвах как раз-таки гитлеровской оккупации Крыма, тем паче, что точно так же решили многие и в самой Украине, а гитлеровцы перед уходом из Крыма и впрямь устроили там кровавую резню. В том самом 1944-м году. "Чужаки" в серых мундирах и впрямь "входили в каждый дом и убивали всех"...
Амбридж
Отдельно стоит сказать о "чёрной Гермионе". При всей неканоничности данного образа, худших опасений, насколько я могу судить по имеющимся фотографиями с постановки, он всё же не оправдывает. Судя по всему, Нома Думезвени таки сумела "схватить" образ своей героини, показать её серьёзность и интеллектуальность. А в качестве министра магии Гермиона-Нома выглядит очень и очень величественно. Конечно, никто не спорит, что Гермиона задумывалась писательницей как природная (т.е., белая) англичанка, и что Роза - бледнолицая даже по тексту пьесы. Но насколько это было для неё возможно - Нома постаралась не отступать от канона. Не её вина, что режиссёр остановил на ней свой выбор. Впрочем, я абсолютно убеждён: чёрная Гермиона никогда не станет каноном, более того - это поветрие очень недолговечно. Ведь речь о театральной постановке, сегодня Гермиону играет одна актриса, завтра - совершенно другая. А там, возможно, и экранизация подоспеет с нашими привычными Дэном, Рупом и Эммой.
Нома Думезвени в образе Гермионы
В общем, сложные, неоднозначные чувства у меня после прочтения "Проклятого дитяти". Я вижу слабые стороны пьесы. Но чувствую в ней и дух старых роулинговских книг, которые так покорили меня в своё время.