Глава 14 (часть первая) - Бравинта жужоры!
Какой же контраст по сравнению с великолепным замком Хох являла мрачная Цитадель маг-риналов! Не было еще на свете пера (ну, пока не родилась Избранная, конечно), достойного описать все темные закоулки и холодные подземелья, в которых страшно завывали узники, незаделанные щели и неприклеенные обои, платки вместо штор, платки вместо покрывал, платки вместо полотенец, невесть зачем нужных, ведь в Цитадели не было ни ванн, ни туалетов, неэстетичные интерьеры, где тут и там попадались зеркальные шкафы-купе, полные платков.
А обитатели - о, обитатели Цитадели! Как будто из самых гнусных ночных кошмаров, из самых черных и древних книг, из руин и забвенья, из пепла и крови, из пружинок и картинок, из стекляшек и промокашек собрала их сюда чья-то недобрая воля. Их, не зревших Малахова и не обедавших в Караваевых, ни разу не одевшихся в Заре, не умывшихся лосьоном «Новая заря», их, существ низкой пищевой культуры. Все эти существа были словно пародией больного сознания на тех прекрасных существ, что составляли армию Избранной.
Здесь детные мужчины бледными тенями сновали по коридорам, истекая алиментами, некоторым из них было даже за 50-десят, и звериные оскалы этих монстров выражали то выражение, что приводит в ужас всех живущих, были здесь темные пожилые эльфы, так мало походившие на добрых и прекрасных ельфов, цыгане, одетые в дьявольские многобусья, подобранные безо всякого вкуса, тупые курицы, оставляющие под своими насестами тонны помета, мудаки, прячущие скользкие щупальца и острые крючки под пальто от Гуччи.
Из темной, распространяющей зловоние кухни доносился лязг и грохот - там, среди недружелюбных жестянок и свисающих с потолка свиных туш, варил свое ядовитое и жирное варево страшный великан Смазо. А глубоко в катакомбах, спускающихся глубже самых глубоких подземелий, тяжко вздыхал и охал Древний ужас, зовущийся Метровая Жопа - адское создание, пришедшее из лабиринтов метро.
Но сегодня все они (кроме Метровой Жопы, которая бы просто не поместилась в Зале Совещаний и к тому же не умела говорить) собрались в Зале Совещаний. Речь держала баба, звали ее Лилит Несусветная.
- Айнэнэ, ромалы! - громовой голос Лилит разнесся по Залу. - Страшные вещи увидела я в моем хрустальном шаре!
В доказательство она достала из-за пазухи (за которой, к слову, поместилось бы еще множество предметов) мутноватый закопченный шар.
Присутствующие нервно зашушукались.
- Какой кошмар, какой кошмар, что же говорит хрустальный шар? Говорит и показывает, судьбу предсказывает, кто в него хоть раз поглядит, заработает геморрой и простатит, а кто глядеть не станет, тот вообще никогда не встанет, - запричитали темные пожилые эльфы. - Не томи, Несусветная, говори, что ты увидала внутри!
Строгим жестом Лилит навела в Зале тишину. Обведя собравшихся взглядом, она произнесла:
- Древнее предсказание обретает силу, - замогильно прошептала она громовым голосом. - Сыр гожо высыды ада шэрандуны! Избранная овладела оплотом - замком Хох!
«Ох, ох, ох, ох» - затихающее эхо пронеслось по Залу, породив гнетущую тишину, прерванную одиноким голосом:
- Господа хорошие, чтоб я сдох - Избранная поселилась в замке Хох!
Тут уж заголосили все.
- Мы должны готовиться к обороне, - квохтали курицы.
- Мы должны готовиться к наступлению, - верещали детные мужчины.
- Мы должны готовиться к школе, - пропищал кто-то без имени и лица.
- Мы должны готовить и наебывать, - прогремел Смазо, потирая тесак о тесак.
- Мы никому ничего не должны! - это подали голос мудаки.
Лилит подобрала с пола куриную косточку и постучала по хрустальному шару, призывая к тишине.
- Страшные времена грядут, - крикнула Лилит. - Если Избранная победит, то придет конец всему. Никто больше не даст нам денег на благотворительность, никто не скинется на домик, никто не станет слушать ваши песни, о темные эльфы, никто не выйдет замуж за вас, детные мужчины! И вам, курицы, никто больше не сядет на шею! На яв дылыно!
Названные категории одна за другой валились в обморок, скоро весь Зал был усеян телами. Потом они встали и зарыдали.
- Но у нас есть союзники, - продолжала Лилит, дождавшись, пока все придут в себя. - Есть еще те, кто признает мое господство, амари биби выдэя палором дуе чайен! Армия Избранной бессильна без Избранной, нам нужно только заманить ее в наши мрачные подземелья и уничтожить, тогда мы будем спасены. Рискуя жизнью, один из моих верных подданых уже снарядился в далекий путь, чтобы обманом завлечь Избранную прямо к нам!
В Зале наступило ликование. Детные мужчины кружились в хороводе с курицами, мудаки стучали каблуками, даже стенания Метровой Жопы, казалось, стали звучать почти празднично.
- Но есть и еще кое-что, - сказала Лилит. - Близится угроза страшнее и древнее. Она может остановить Избранную, но может и погубить всех нас. И тогда никто уже не даст нам денег на благотворительность, никто...
Речь ее была прервана выступившим вперед темным эльфом, самым пожилым и неряшливым из всех. Его звали Олдовый, и про него поговаривали, что он был на ХИ-90 - уже седым и в маразме.
- Я, любезные господа, так стар, что в гробу видал ваш хрустальный шар, я сам заместо этой стекляшки расскажу вам сюжет, достойный ералашки: наступает преддверие Судного дня - к нам летит неведомая ебаная хуйня! Хуйня глубоко заморожена, холодная, как стакан морожена. Когда она до нас долетит, то лучше бы геморой и простатит! Наступит Всечеловеческий Настопиздел, никто из живых такого еще не видел - тут уж будет не до дома в Крыму, выжить бы самому, какая уж тут благотворительность, когда с лица земли ваще все повытерлось? От всего сущего останется лужица - чтобы такое представить, надобно поднатужиться. Кто остановит инопланетный вброс? Для этого нужен прибор Утконосос! Вещица заморская, редкая, дальнобойная да меткая, как он работает, никто не знает - жужжит, летает, в жопу не попадает. Но если кому жить не надоело, пора приниматься за дело - найти басурманское устройство да разгадать его чудесное свойство, а если штукения не найдется, всем на кладбище ползти придется, можно начинать прямо сейчас, за отдельную плату полагается билет в первый класс.
Закончив речь, Олдовый уселся на место и снова впал в маразм, покачивая головой и пуская слюни на ксивник. Лилит Несусветная, недовольная таким наглым вмешательством, снова хотела постучать по шару косточкой, но от косточки остался только зажатый в кулаке хрящик - Лилит сама не заметила, как сгрызла ее.
- Да, - нехотя призналась Лилит, подергивая себя за монисто. - Волшебное зеркало открыло мне и это. Действительно, летит. Но, может быть, еще и не долетит или промажет. Не будь я Черный Маг-ринал! Мы, маг-риналы, никогда не задумываемся о будущем. Что касается утконососа... - Лилит замялась и продолжила уже не так уверенно: - Утконосос это выдумки. Бравинта жужоры! И нечего меня об этом спрашивать! Может, вам еще и чеки на него показать, а? Кто-нибудь хочет попросить у меня ЧЕКИ?!
Голос Несусветной заставил бы дрожать стекла, но окна в Цитадели были заколочены фанерками и завешаны платками, чтобы не было видно фанерок. Но от крика Лилит платки попадали, и фанерки стали видны. Но все засмеялись, поняв тонкую шутку владычицы про чеки. Только завывания узников в подземельях стали громче, но никому не было до них дела. Договорившись не думать о страшной угрозе, маг-риналы затеяли разудалое веселье и пустились в безудержный пляс. В центре зала Несусветная босиком отплясывала с медведем, а курицы закружились вокруг Олдового, который единственный, казалось, не замечал всеобщего ликования и так и сидел, глядя в одну точку. Сплетники, каковых среди маг-риналов было множество, говорили, что так же он вел себя и на ХИ-90, хотя никто не знал, что это такое и как там надо было себя вести.
А обитатели - о, обитатели Цитадели! Как будто из самых гнусных ночных кошмаров, из самых черных и древних книг, из руин и забвенья, из пепла и крови, из пружинок и картинок, из стекляшек и промокашек собрала их сюда чья-то недобрая воля. Их, не зревших Малахова и не обедавших в Караваевых, ни разу не одевшихся в Заре, не умывшихся лосьоном «Новая заря», их, существ низкой пищевой культуры. Все эти существа были словно пародией больного сознания на тех прекрасных существ, что составляли армию Избранной.
Здесь детные мужчины бледными тенями сновали по коридорам, истекая алиментами, некоторым из них было даже за 50-десят, и звериные оскалы этих монстров выражали то выражение, что приводит в ужас всех живущих, были здесь темные пожилые эльфы, так мало походившие на добрых и прекрасных ельфов, цыгане, одетые в дьявольские многобусья, подобранные безо всякого вкуса, тупые курицы, оставляющие под своими насестами тонны помета, мудаки, прячущие скользкие щупальца и острые крючки под пальто от Гуччи.
Из темной, распространяющей зловоние кухни доносился лязг и грохот - там, среди недружелюбных жестянок и свисающих с потолка свиных туш, варил свое ядовитое и жирное варево страшный великан Смазо. А глубоко в катакомбах, спускающихся глубже самых глубоких подземелий, тяжко вздыхал и охал Древний ужас, зовущийся Метровая Жопа - адское создание, пришедшее из лабиринтов метро.
Но сегодня все они (кроме Метровой Жопы, которая бы просто не поместилась в Зале Совещаний и к тому же не умела говорить) собрались в Зале Совещаний. Речь держала баба, звали ее Лилит Несусветная.
- Айнэнэ, ромалы! - громовой голос Лилит разнесся по Залу. - Страшные вещи увидела я в моем хрустальном шаре!
В доказательство она достала из-за пазухи (за которой, к слову, поместилось бы еще множество предметов) мутноватый закопченный шар.
Присутствующие нервно зашушукались.
- Какой кошмар, какой кошмар, что же говорит хрустальный шар? Говорит и показывает, судьбу предсказывает, кто в него хоть раз поглядит, заработает геморрой и простатит, а кто глядеть не станет, тот вообще никогда не встанет, - запричитали темные пожилые эльфы. - Не томи, Несусветная, говори, что ты увидала внутри!
Строгим жестом Лилит навела в Зале тишину. Обведя собравшихся взглядом, она произнесла:
- Древнее предсказание обретает силу, - замогильно прошептала она громовым голосом. - Сыр гожо высыды ада шэрандуны! Избранная овладела оплотом - замком Хох!
«Ох, ох, ох, ох» - затихающее эхо пронеслось по Залу, породив гнетущую тишину, прерванную одиноким голосом:
- Господа хорошие, чтоб я сдох - Избранная поселилась в замке Хох!
Тут уж заголосили все.
- Мы должны готовиться к обороне, - квохтали курицы.
- Мы должны готовиться к наступлению, - верещали детные мужчины.
- Мы должны готовиться к школе, - пропищал кто-то без имени и лица.
- Мы должны готовить и наебывать, - прогремел Смазо, потирая тесак о тесак.
- Мы никому ничего не должны! - это подали голос мудаки.
Лилит подобрала с пола куриную косточку и постучала по хрустальному шару, призывая к тишине.
- Страшные времена грядут, - крикнула Лилит. - Если Избранная победит, то придет конец всему. Никто больше не даст нам денег на благотворительность, никто не скинется на домик, никто не станет слушать ваши песни, о темные эльфы, никто не выйдет замуж за вас, детные мужчины! И вам, курицы, никто больше не сядет на шею! На яв дылыно!
Названные категории одна за другой валились в обморок, скоро весь Зал был усеян телами. Потом они встали и зарыдали.
- Но у нас есть союзники, - продолжала Лилит, дождавшись, пока все придут в себя. - Есть еще те, кто признает мое господство, амари биби выдэя палором дуе чайен! Армия Избранной бессильна без Избранной, нам нужно только заманить ее в наши мрачные подземелья и уничтожить, тогда мы будем спасены. Рискуя жизнью, один из моих верных подданых уже снарядился в далекий путь, чтобы обманом завлечь Избранную прямо к нам!
В Зале наступило ликование. Детные мужчины кружились в хороводе с курицами, мудаки стучали каблуками, даже стенания Метровой Жопы, казалось, стали звучать почти празднично.
- Но есть и еще кое-что, - сказала Лилит. - Близится угроза страшнее и древнее. Она может остановить Избранную, но может и погубить всех нас. И тогда никто уже не даст нам денег на благотворительность, никто...
Речь ее была прервана выступившим вперед темным эльфом, самым пожилым и неряшливым из всех. Его звали Олдовый, и про него поговаривали, что он был на ХИ-90 - уже седым и в маразме.
- Я, любезные господа, так стар, что в гробу видал ваш хрустальный шар, я сам заместо этой стекляшки расскажу вам сюжет, достойный ералашки: наступает преддверие Судного дня - к нам летит неведомая ебаная хуйня! Хуйня глубоко заморожена, холодная, как стакан морожена. Когда она до нас долетит, то лучше бы геморой и простатит! Наступит Всечеловеческий Настопиздел, никто из живых такого еще не видел - тут уж будет не до дома в Крыму, выжить бы самому, какая уж тут благотворительность, когда с лица земли ваще все повытерлось? От всего сущего останется лужица - чтобы такое представить, надобно поднатужиться. Кто остановит инопланетный вброс? Для этого нужен прибор Утконосос! Вещица заморская, редкая, дальнобойная да меткая, как он работает, никто не знает - жужжит, летает, в жопу не попадает. Но если кому жить не надоело, пора приниматься за дело - найти басурманское устройство да разгадать его чудесное свойство, а если штукения не найдется, всем на кладбище ползти придется, можно начинать прямо сейчас, за отдельную плату полагается билет в первый класс.
Закончив речь, Олдовый уселся на место и снова впал в маразм, покачивая головой и пуская слюни на ксивник. Лилит Несусветная, недовольная таким наглым вмешательством, снова хотела постучать по шару косточкой, но от косточки остался только зажатый в кулаке хрящик - Лилит сама не заметила, как сгрызла ее.
- Да, - нехотя призналась Лилит, подергивая себя за монисто. - Волшебное зеркало открыло мне и это. Действительно, летит. Но, может быть, еще и не долетит или промажет. Не будь я Черный Маг-ринал! Мы, маг-риналы, никогда не задумываемся о будущем. Что касается утконососа... - Лилит замялась и продолжила уже не так уверенно: - Утконосос это выдумки. Бравинта жужоры! И нечего меня об этом спрашивать! Может, вам еще и чеки на него показать, а? Кто-нибудь хочет попросить у меня ЧЕКИ?!
Голос Несусветной заставил бы дрожать стекла, но окна в Цитадели были заколочены фанерками и завешаны платками, чтобы не было видно фанерок. Но от крика Лилит платки попадали, и фанерки стали видны. Но все засмеялись, поняв тонкую шутку владычицы про чеки. Только завывания узников в подземельях стали громче, но никому не было до них дела. Договорившись не думать о страшной угрозе, маг-риналы затеяли разудалое веселье и пустились в безудержный пляс. В центре зала Несусветная босиком отплясывала с медведем, а курицы закружились вокруг Олдового, который единственный, казалось, не замечал всеобщего ликования и так и сидел, глядя в одну точку. Сплетники, каковых среди маг-риналов было множество, говорили, что так же он вел себя и на ХИ-90, хотя никто не знал, что это такое и как там надо было себя вести.