Идея сценария
Родилась тут у меня в голове идея сти сцена для гениа кинофи:
Молодой, но уже известный голливудский режиссер едет в Россию, где ему предлагают контракт по экранизации нового бестселлера, разошедшегося милионными тиражами и переведенного на все мировые языки "100 оттенков куркумы".
В самолете он листает сценарий, и какие-то моменты кажутся ему знакомыми, он морщит лоб, и смотрит в черное стекло иллюминатора, не понимая, почему там бьется сердце и чем его тронул этот сюжет.
На следующий день он приезжает на пре-продакшн митинг, переговорная заполнена элитой российского кинобизнеса -здесь и Эрнст, и Роднянский, и Федор Бондарчук. Режиссер немного опешил - почему вдруг его выбрали для этого проекта, у него в фильмографии всего пара полнометражных фильмов? Оказыается, это личный выбор автора бестселлера. Кто автор? Сейчас она приедет, без нее не начинаем.
И тут в дверях появляется ОНА.
Режиссер не сразу узнает ЕЁ в этой женщине, покрытой словно прозрачной глазурью успеха и роскоши. Только презрительная улыбка идеальных губ, адресованная Бондарчуку (при виде сценаристки у него забегали глаза а лысина стала пунцового цвета) убеждает его - да, это ОНА.
И тут он понимает, как же он ошибся тогда, в 2007 году.
И жизнь режиссера летит в пучину безумств, он стоит на коленях под окнами лофта в Хохловском переулке, а охрана гоняет его.
Он продает все имущество, и покупает миллион горшков, расставляет их по всему Хохловскому и зажигает в них икеевские свечи.
Она выходит утром на огромную террасу, потягиваясь всем своим тонким девичьим станом в нежно-мятном халатике Ла Перла, и видит скрюченную в позе эмбриона фигурку, конвульсивно дергающуюся от рыданий рядом с погасшей свечкой.
Но тут дворецкий, пожилой армянин в бархатном кителе, подает ей чашку с кофе и стопку визитных карточек...
***
Идут финальные титры. Неопрятная тетка, замотанная в сальные тряпки, тапком выключает телевизор. "Такая судьба ждет и меня, - думает она, глядя в мутное зеркало, - да, скоро так и будет". Затем выходит, кряхтя, на балкон и вываливает на землю тарелку селедочных голов. Они сверкают в утренних лучах, как бриллианты.
Молодой, но уже известный голливудский режиссер едет в Россию, где ему предлагают контракт по экранизации нового бестселлера, разошедшегося милионными тиражами и переведенного на все мировые языки "100 оттенков куркумы".
В самолете он листает сценарий, и какие-то моменты кажутся ему знакомыми, он морщит лоб, и смотрит в черное стекло иллюминатора, не понимая, почему там бьется сердце и чем его тронул этот сюжет.
На следующий день он приезжает на пре-продакшн митинг, переговорная заполнена элитой российского кинобизнеса -здесь и Эрнст, и Роднянский, и Федор Бондарчук. Режиссер немного опешил - почему вдруг его выбрали для этого проекта, у него в фильмографии всего пара полнометражных фильмов? Оказыается, это личный выбор автора бестселлера. Кто автор? Сейчас она приедет, без нее не начинаем.
И тут в дверях появляется ОНА.
Режиссер не сразу узнает ЕЁ в этой женщине, покрытой словно прозрачной глазурью успеха и роскоши. Только презрительная улыбка идеальных губ, адресованная Бондарчуку (при виде сценаристки у него забегали глаза а лысина стала пунцового цвета) убеждает его - да, это ОНА.
И тут он понимает, как же он ошибся тогда, в 2007 году.
И жизнь режиссера летит в пучину безумств, он стоит на коленях под окнами лофта в Хохловском переулке, а охрана гоняет его.
Он продает все имущество, и покупает миллион горшков, расставляет их по всему Хохловскому и зажигает в них икеевские свечи.
Она выходит утром на огромную террасу, потягиваясь всем своим тонким девичьим станом в нежно-мятном халатике Ла Перла, и видит скрюченную в позе эмбриона фигурку, конвульсивно дергающуюся от рыданий рядом с погасшей свечкой.
Но тут дворецкий, пожилой армянин в бархатном кителе, подает ей чашку с кофе и стопку визитных карточек...
***
Идут финальные титры. Неопрятная тетка, замотанная в сальные тряпки, тапком выключает телевизор. "Такая судьба ждет и меня, - думает она, глядя в мутное зеркало, - да, скоро так и будет". Затем выходит, кряхтя, на балкон и вываливает на землю тарелку селедочных голов. Они сверкают в утренних лучах, как бриллианты.