Часть вторая, глава шестая "Корали и кависты" (окончание наконец-то).
- Ну-с, голубчик мой Вовантрэ, - как ни в чем не бывало обратился Астраханский к оторопевшему менестрелю, - Надоедалу эту мы на некоторое время сплавили, теперь можно спокойно пообщаться. Вы вот человек искусства, расскажите, сделайте милость, как это вы дошли до жизни такой?
Вовантрэ беспомощно развел руками и горько вздохнул.
- Понимаю, понимаю, - сочувственно отозвался владыка дна, которому царившая кругом тьма не помешала верно распознать всё невысказанное, что мандолютнист вложил в эту пантомиму.
- Квартирный вопрос многих толкнул на странные и необъяснимые поступки, хотя, если желаете знать мое мнение, гигантский бобер - это немного уже чересчур, извращением слегка отдает. Но дело ваше. Вы мне скажите, вам действительно надо предъявить Верховному Коралю ту бумагу, которой ваша невоспитанная спутница так энергично размахивала? Корали не то чтоб злобные ребята, но в этом-то как раз и заключается проблема. Никто не даст гарантии, что они не возьмутся отвечать на все эти нелепые вопросы. Вы рискуете остаться здесь навеки, юноша - я не шучу, действительно рискуете. Для человека, обладающего минимальным интеллектом, нет ничего страшнее подземного кораля, которому дали повод ввязаться в дискуссию. Сами не заметите, как в голове у вас произойдут необратимые изменения, замок Хох превратится в грязную тесную халупу, милые фрейлины - в недалеких сплетниц, про вашу прекрасную даму вообще молчу. А потом вам выдадут смешную шапочку и весло, вы сядете в каик и с песней уплывете вниз по великой подземной реке в компании этих говорливых раздолбаев.
И столько искренней заботы прозвучало в словах босса, что несчастный мандолютнист не выдержал.
- Да я!.. Да они!.. А она!.. - бессвязно выкрикнул он и надрывно всхлипнул.
Поощряемый деликатными репликами Дрочилы, Вовантрэ как на духу поведал о своих печалях: как грубо обращаются с ним в замке, как плохо кормят и заставляют бороться с маг-риналами, как требуют от него странных и неприятных вещей и как это всё ему надоело. Астраханский слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы, дружески похлопывал собеседника по плечу - и вскоре Вовантрэ с удивлением обнаружил, что ему существенно полегчало. Он высморкался в полотенце и огляделся. Непроглядная тьма сменилась слабым рассеянным светом, сочащимся из-за неплотно прикрытой двери. Менестрель покрутил головой в надежде рассмотреть наконец своего таинственного провожатого, но Астраханский, как всегда, вовремя отступил в тень.
- Вы пока успокойтесь, молодой человек, отдохните. Я за вами попозже пришлю кого-нибудь, - донесся издали его голос.
Вовантрэ подошел к источнику света и решительно взялся за ручку. Дверь с надписью «Репетиционная база №37» со скрипом распахнулась и захлопнулась у него за спиной.
Работая в кабачке дона Григорио, юный музыкант неоднократно слышал чудесные истории про эту репбазу. Говорили, что отсюда можно выйти в параллельный мир, иное измерение и даже в высшие слои реальности, если постараться. Насколько эти слухи правдивы, никто не знал, но люди, отправившиеся попытать здесь удачи, действительно время от времени куда-то исчезали с просторов Средимосковья. Дон Григорио, правда, утверждал, что ничего особенного, база как база, но в ответ на просьбу рассказать подробней, неизменно сворачивал разговор и удалялся на кухню покрикивать на персонал. Вовантрэ подозревал, что у шефа тут что-то личное, а сам втайне надеялся когда-нибудь попасть на легендарную тридцать седьмую - и будь, что будет.
Пока, впрочем, ничего сверхъестественного не происходило. По стенам мирно висели разнообразные музыкальные инструменты, в дальнем углу громоздилась ударная установка, на пульте звукооператора дремал тощий полосатый кот.
Менестрель в последний раз шмыгнул носом и потянулся к старенькой мандолютне, скромно затесавшейся среди гитар, арф и бубнов. Мандолютня издала противный фальшивый звук и сорвалась со стены. Вовантрэ кинулся поднимать инструмент, да так и застыл в неудобной позе, завороженный видом стройных женских ножек, неведомо откуда возникших прямо у него перед носом. Наконец он решился поднять глаза повыше (поверь, читатель, подъем к снегам Климанджаро занял бы у впечатлительного юноши ненамного больше времени) и обнаружил, что смотрит на красочный, потрясающе натуралистичный плакат.
С плаката лорду улыбалась шикарная блондинка, на которой не было ничего, кроме ожерелья из связки баварских колбасок. Он рефлекторно сглотнул и протянул руку пощупать дивное видение, но тут красотка шевельнулась, подмигнула и помахала гитаристу пипидастром. Молча и стремительно она начала извлекать откуда-то из иного измерения фантасмагорическую снедь - огромный окорок, бычью шею, жареных перепелок и внезапно - буряк, сало и картошку. Стоит ли говорить, что в процессе девушка выразительно поводила упругой кинематографичной грудью размера этак примерно шестого. Подобно многорукой богине из лавки сикха ловкая блондинка управлялась с ломтями мяса, овощами и зеленью-меленью. Покончив с приготовлением борща, дева извлекла из ножен сверкающий, как яхонт, клинок и принялась неторопливо, со вкусом измельчать говядину на бефстроганов под взглядом истекающего слюною мандолютниста. Он был готов здесь и сейчас наброситься на это буйство еды и плоти, но природная робость мешала ему совершить встречное движение, особенно к барышне с хорошим японским ножичком. Не смея прерывать кулинарное действо, Вова стал искать способ обратиться к богине вежливо. Судьба улыбнулась ему - в углу плаката значилось: "Карина Кормивовц..." (кто-то как следует замацал изображение засаленными пальцами, плакат явно пользовался популярностью на базе у Дрочилы). "Не суть - Карина, мисс-Томск 2014" - разобрал наконец менестрель.
- Кариночка! Простите! Я вас люблю и умоляю - не вымучивайте кулинарных шедевров, просто киньте мне сосиску!
Уловив робкую речь страждущего, Карина на секунду замерла, глаза ее нехорошо сверкнули. Не отводя взгляда, она стала с аппетитом поедать колбасную нарезку, потом за полминуты опустошила тарелку борща и опрокинула тройку стаканов хмельного эля. Довольно погладив слегка округлившийся животик, красавица хлопнула в ладоши и пропала, растворилась в один миг. На опустевшем блеклом фоне остались парить перья недощипанных Кариной кур, смутно напомнившие брошенному лорду о ком-то далеком и прекрасном...
- Куда же вы, постойте! Не уходите! - в полном отчаянии и не помня себя воскликнул Вовантрэ.
- Не бросайте меня здесь, я хочу с вами! Туда! Пожалуйста, возьмите и меня с собой!
- Нет, вы видали нахала? - донесся из глубины волшебного плаката насмешливый женский голос.
- Тебе, может, ещё борща в кулек отсыпать? Как будто сам не знаешь: за девушкой надо стремиться! В тридевятое царство, в пещеру дракона... на гастроли в крайнем случае. Встретимся за кулисами, чао!
- Но... Но как же... - промямлил Вовантрэ и замолчал, не находя слов.
Cкрип двери застал несчастного врасплох.
- Ну что, отрепетировал? Там очнулась ваша герцогиня, шаурмы просит.
"Да и я бы не отказался" - угрюмо подумал Лорд и проследовал за порученцем Астраханского.
Но, не успев сделать и пары шагов, он остановился и обернулся. Овеянная легендами репбаза светилась во тьме подземелья, ожидая кого-то смелого, упорного и сильного духом, дабы открыть перед ним сверкающие горизонты и захватывающие перспективы. И почему этот кто-то - не он, Лорд Вовантрэ?
- Нет! - с неожиданной твердостью сказал музыкант.
- Я ещё не отрепетировал.
Его пальцы сжались на грифе непонятно как очутившейся в руках бас-гитары, грянул могучий аккорд, и гулко бухнули сами собой ударные, и победно запела невидимая труба. Опустевший плакат на стене замерцал в такт музыке, на глазах обретая объем и глубину. Что-то двигалось там, стремительно увеличиваясь в размерах - через несколько мгновений Вовантрэ разглядел знакомые серые крылья. Огромная птица спланировала со стены и приземлилась рядом.
- Так что герцогине-то передать? - невозмутимо спросил посыльный, наблюдая, как Вовантрэ неловко, но решительно взбирается на спину крылатого посланца судьбы.
- Я улетел на гастрооооолиии! А принцессе передай, чтоб...
Последние слова лорда заглушил шум идущей на взлет птицы, и что он собирался передать Избранной навсегда осталось скрыто завесой тайны. "Беги, Вовка!" - улыбнулся про себя обитатель дна и отправился на доклад к боссу уровня.
Вовантрэ беспомощно развел руками и горько вздохнул.
- Понимаю, понимаю, - сочувственно отозвался владыка дна, которому царившая кругом тьма не помешала верно распознать всё невысказанное, что мандолютнист вложил в эту пантомиму.
- Квартирный вопрос многих толкнул на странные и необъяснимые поступки, хотя, если желаете знать мое мнение, гигантский бобер - это немного уже чересчур, извращением слегка отдает. Но дело ваше. Вы мне скажите, вам действительно надо предъявить Верховному Коралю ту бумагу, которой ваша невоспитанная спутница так энергично размахивала? Корали не то чтоб злобные ребята, но в этом-то как раз и заключается проблема. Никто не даст гарантии, что они не возьмутся отвечать на все эти нелепые вопросы. Вы рискуете остаться здесь навеки, юноша - я не шучу, действительно рискуете. Для человека, обладающего минимальным интеллектом, нет ничего страшнее подземного кораля, которому дали повод ввязаться в дискуссию. Сами не заметите, как в голове у вас произойдут необратимые изменения, замок Хох превратится в грязную тесную халупу, милые фрейлины - в недалеких сплетниц, про вашу прекрасную даму вообще молчу. А потом вам выдадут смешную шапочку и весло, вы сядете в каик и с песней уплывете вниз по великой подземной реке в компании этих говорливых раздолбаев.
И столько искренней заботы прозвучало в словах босса, что несчастный мандолютнист не выдержал.
- Да я!.. Да они!.. А она!.. - бессвязно выкрикнул он и надрывно всхлипнул.
Поощряемый деликатными репликами Дрочилы, Вовантрэ как на духу поведал о своих печалях: как грубо обращаются с ним в замке, как плохо кормят и заставляют бороться с маг-риналами, как требуют от него странных и неприятных вещей и как это всё ему надоело. Астраханский слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы, дружески похлопывал собеседника по плечу - и вскоре Вовантрэ с удивлением обнаружил, что ему существенно полегчало. Он высморкался в полотенце и огляделся. Непроглядная тьма сменилась слабым рассеянным светом, сочащимся из-за неплотно прикрытой двери. Менестрель покрутил головой в надежде рассмотреть наконец своего таинственного провожатого, но Астраханский, как всегда, вовремя отступил в тень.
- Вы пока успокойтесь, молодой человек, отдохните. Я за вами попозже пришлю кого-нибудь, - донесся издали его голос.
Вовантрэ подошел к источнику света и решительно взялся за ручку. Дверь с надписью «Репетиционная база №37» со скрипом распахнулась и захлопнулась у него за спиной.
Работая в кабачке дона Григорио, юный музыкант неоднократно слышал чудесные истории про эту репбазу. Говорили, что отсюда можно выйти в параллельный мир, иное измерение и даже в высшие слои реальности, если постараться. Насколько эти слухи правдивы, никто не знал, но люди, отправившиеся попытать здесь удачи, действительно время от времени куда-то исчезали с просторов Средимосковья. Дон Григорио, правда, утверждал, что ничего особенного, база как база, но в ответ на просьбу рассказать подробней, неизменно сворачивал разговор и удалялся на кухню покрикивать на персонал. Вовантрэ подозревал, что у шефа тут что-то личное, а сам втайне надеялся когда-нибудь попасть на легендарную тридцать седьмую - и будь, что будет.
Пока, впрочем, ничего сверхъестественного не происходило. По стенам мирно висели разнообразные музыкальные инструменты, в дальнем углу громоздилась ударная установка, на пульте звукооператора дремал тощий полосатый кот.
Менестрель в последний раз шмыгнул носом и потянулся к старенькой мандолютне, скромно затесавшейся среди гитар, арф и бубнов. Мандолютня издала противный фальшивый звук и сорвалась со стены. Вовантрэ кинулся поднимать инструмент, да так и застыл в неудобной позе, завороженный видом стройных женских ножек, неведомо откуда возникших прямо у него перед носом. Наконец он решился поднять глаза повыше (поверь, читатель, подъем к снегам Климанджаро занял бы у впечатлительного юноши ненамного больше времени) и обнаружил, что смотрит на красочный, потрясающе натуралистичный плакат.
С плаката лорду улыбалась шикарная блондинка, на которой не было ничего, кроме ожерелья из связки баварских колбасок. Он рефлекторно сглотнул и протянул руку пощупать дивное видение, но тут красотка шевельнулась, подмигнула и помахала гитаристу пипидастром. Молча и стремительно она начала извлекать откуда-то из иного измерения фантасмагорическую снедь - огромный окорок, бычью шею, жареных перепелок и внезапно - буряк, сало и картошку. Стоит ли говорить, что в процессе девушка выразительно поводила упругой кинематографичной грудью размера этак примерно шестого. Подобно многорукой богине из лавки сикха ловкая блондинка управлялась с ломтями мяса, овощами и зеленью-меленью. Покончив с приготовлением борща, дева извлекла из ножен сверкающий, как яхонт, клинок и принялась неторопливо, со вкусом измельчать говядину на бефстроганов под взглядом истекающего слюною мандолютниста. Он был готов здесь и сейчас наброситься на это буйство еды и плоти, но природная робость мешала ему совершить встречное движение, особенно к барышне с хорошим японским ножичком. Не смея прерывать кулинарное действо, Вова стал искать способ обратиться к богине вежливо. Судьба улыбнулась ему - в углу плаката значилось: "Карина Кормивовц..." (кто-то как следует замацал изображение засаленными пальцами, плакат явно пользовался популярностью на базе у Дрочилы). "Не суть - Карина, мисс-Томск 2014" - разобрал наконец менестрель.
- Кариночка! Простите! Я вас люблю и умоляю - не вымучивайте кулинарных шедевров, просто киньте мне сосиску!
Уловив робкую речь страждущего, Карина на секунду замерла, глаза ее нехорошо сверкнули. Не отводя взгляда, она стала с аппетитом поедать колбасную нарезку, потом за полминуты опустошила тарелку борща и опрокинула тройку стаканов хмельного эля. Довольно погладив слегка округлившийся животик, красавица хлопнула в ладоши и пропала, растворилась в один миг. На опустевшем блеклом фоне остались парить перья недощипанных Кариной кур, смутно напомнившие брошенному лорду о ком-то далеком и прекрасном...
- Куда же вы, постойте! Не уходите! - в полном отчаянии и не помня себя воскликнул Вовантрэ.
- Не бросайте меня здесь, я хочу с вами! Туда! Пожалуйста, возьмите и меня с собой!
- Нет, вы видали нахала? - донесся из глубины волшебного плаката насмешливый женский голос.
- Тебе, может, ещё борща в кулек отсыпать? Как будто сам не знаешь: за девушкой надо стремиться! В тридевятое царство, в пещеру дракона... на гастроли в крайнем случае. Встретимся за кулисами, чао!
- Но... Но как же... - промямлил Вовантрэ и замолчал, не находя слов.
Cкрип двери застал несчастного врасплох.
- Ну что, отрепетировал? Там очнулась ваша герцогиня, шаурмы просит.
"Да и я бы не отказался" - угрюмо подумал Лорд и проследовал за порученцем Астраханского.
Но, не успев сделать и пары шагов, он остановился и обернулся. Овеянная легендами репбаза светилась во тьме подземелья, ожидая кого-то смелого, упорного и сильного духом, дабы открыть перед ним сверкающие горизонты и захватывающие перспективы. И почему этот кто-то - не он, Лорд Вовантрэ?
- Нет! - с неожиданной твердостью сказал музыкант.
- Я ещё не отрепетировал.
Его пальцы сжались на грифе непонятно как очутившейся в руках бас-гитары, грянул могучий аккорд, и гулко бухнули сами собой ударные, и победно запела невидимая труба. Опустевший плакат на стене замерцал в такт музыке, на глазах обретая объем и глубину. Что-то двигалось там, стремительно увеличиваясь в размерах - через несколько мгновений Вовантрэ разглядел знакомые серые крылья. Огромная птица спланировала со стены и приземлилась рядом.
- Так что герцогине-то передать? - невозмутимо спросил посыльный, наблюдая, как Вовантрэ неловко, но решительно взбирается на спину крылатого посланца судьбы.
- Я улетел на гастрооооолиии! А принцессе передай, чтоб...
Последние слова лорда заглушил шум идущей на взлет птицы, и что он собирался передать Избранной навсегда осталось скрыто завесой тайны. "Беги, Вовка!" - улыбнулся про себя обитатель дна и отправился на доклад к боссу уровня.