О вечном противостоянии художника и женщины.
Интересные размышления драматурга-философа Бернарда Шоу, к которым потом обратился и другой писатель, но об этом я напишу позже. Мне нравится, как неприкрыто и ясно Тэннер говорит о паразитической сущности художника. Это довольно ново. По крайней мере, было на момент написания. Мне нравится этот здравый скептицизм Шоу, который вместе с его выдающимися талантами по созданию интересных характеров и столкновениям их на сцене позволял ему создавать настоящие шедевры.
«Тэннер. Всё равно, если не имеешь собственной цели в жизни и, подобно большинству мужчин, являешься просто кормильцем семьи. Но ведь ты - художник; а это значит, что у тебя есть своя цель, такая же всепоглощающая и корыстная, как цель женщины.
Октавиус. Как это корыстная?
Тэннер. А очень просто. Истинный художник скорее допустит, чтобы его жена голодала, дети ходили босыми, семидесятилетняя мать гнула спину ради его пропитания, чем станет заниматься чем-нибудь, кроме своего искусства. С женщинами он наполовину вивисектор, наполовину вампир. Он вступает с ними в интимные отношения для того, чтобы изучить их, чтобы сорвать с них маску условностей, чтобы проникнуть в самые сокровенные их тайны, зная, что они способны вызвать к жизни заложенную в нём творческую энергию, спасти его от холодной рассудочности, заставить его грезить и видеть сны, вдохновлять его, как он это называет. Он убеждает женщин, что все это приближает их к цели, тогда как на самом деле он думает только о своей. Он похищает молоко матери и превращает его в чёрную типографскую краску, чтобы, насмеявшись над своей жертвой, прославлять некий отвлечённый идеал женщины. Под предлогом избавления её от мук материнства он стремится сохранить для себя одного заботу и нежность, которые по праву принадлежат ее детям. С тех пор, как существует институт брака, великие художники всегда были известны как дурные мужья. Хуже того: каждый из них - вор, обкрадывающий детей, кровопийца, лицемер и плут. Пусть выродится человечество, пусть тысячи женщин иссохнут в бесплодии, если только это поможет ему лучше сыграть Гамлета, написать более талантливую картину, создать проникновенную поэму, замечательную пьесу, глубокую философскую систему! Помни, Тави, художник творит затем, чтобы показать нас самим себе такими, какие мы есть. Наш разум - не что иное, как самопознание; и тот, кто хоть ничтожную каплю может прибавить к этому познанию, обновляет разум, - подобно тому как женщина обновляет человеческий род. В своём неистовстве созидания он так же безжалостен, как и женщина, так же опасен для нее, как она для него, и так же грозно пленителен. Человечество не знает борьбы более коварной и беспощадной, чем борьба мужчины-художника с женщиной-матерью. Кто кого? Иного исхода нет.»
Бернард Шоу «Человек и сверхчеловек»
Моэм воспринял и продолжил мысль Бернарда Шоу, которую я приводил вам два дня назад. Единственное, что цитата ирландского драматурга была всё-таки посвящена отношениям художника и женщин, которые его окружают. Моэм же размышляет, скорее, о художнике и морали. О том, что эстетический принцип для него должен быть всегда превыше этического.
«Ну, знаете, милый, ежели вы хотите быть рыцарем, вам нельзя быть художником. Одно с другим никак не вяжется. Когда вам рассказывают о человеке, малюющем всякую халтуру, чтобы прокормить престарелую мать, вы понимаете, что он - отличный сын, но это отнюдь не оправдание тому, что он пишет дрянь. Такие люди - торгаши, а не художники. А вот художник предпочтёт отправить мать в богадельню.»
Уильям Сомерсет Моэм «Бремя страстей человеческих»