Письмо из прошлого…
Недавно, на глаза попался фрагмент одного дела, из канцелярии
виленского военного губернатора, отделение - политическое. 1865 год.
Разыскивалась подозреваемая в связях с «бунтовщиками». С этой целью
в Минскую губернию был командирован адъютант штаб-ротмистр
Самарин. Все материалы дела для меня не доступны. Только несколько
фрагментов…
24 февраля, с целью розыска этой загадочной особы, в числе прочих
обысков, был произведен обыск у дворянки Леокадии Ланьковой. «При
обыске, дочь Ланьковой - Юзефа - выхватила из рук частного пристава
Раецкого 4-е записки, вынутые у нее же из кармана, и одну из них
изорвала, за что, по навлеченному на себя подозрению, тотчас же
арестована и отправлена в по-Бернардинское здание.»
Я не буду, более, распространятся по сути самого этого архивного дела.
Поскольку и сам в неведении. Скажу только, что среди этих записок
была одна - «по наружным признакам, т.е. потому как она была сложена
и запечатана…» написанная или в остроге или в «по-Бернардинском
здании».
Писала женщина. Она, обращаясь к некоему господину «П» и извиняясь
за то, что утруждает его, будучи с ним мало знакома, просила о
«вспомоществовании» некоему Круковскому, который находится «в
стесненном состоянии». Кем он был, кем ему приходилась эта Antosia?
Думаю, он мог быть среди заключенных острога, среди тех, кого
затянула в себя мясорубка репрессий. И можно по разному относится к
этому восстанию, быть на одной или другой стороне… Но, добрые
человеческие отношения, желаннее помочь другому, будучи самой в
неволе - дорогого стоят!
Вот это письмо - послание из 1865 года.
«Прежде всего, должна просить извинения, что утруждаю вас, но, не
имея в Минске никого, к кому могла бы обратиться, я решилась утрудить
вас. Просьба моя следующая: известный вам Круковский терпит во всем
крайнюю нужду; его знакомые и родные даже и не подумают о его
существовании и не мало не заботятся о его нуждах; поэтому, не возьмет
ли жена ваша на себя труд замолвить о нем словечко своим знакомым,
может быть и найдется хотя одна живая душа, которая возьмет на себя
удовлетворить хотя найглавнейшие его нужды. Круковский не знает о
том, что я пишу к вам и я ему ничего не говорила ибо он, наверное,
обиделся бы этим - у него такая благородная душа, что он скорее будет
терпеть недостаток нежели решится просить кого-либо о
вспомоществовании; но я, зная о его крайней нужде, не могла умолчать.
Еще раз прошу у вас извинения, что утруждаю, будучи с вами так мало
знакома. Пожимаю руку доброжелательная Антося.»
источник LVIA фонд 378.
1865п.о.105 - О направлении штаб-ротмистра Самарина в Минскую губернию для разыскивания писем Емилии от которой были писаны письма в Вильну Дыбовской 1865
виленского военного губернатора, отделение - политическое. 1865 год.
Разыскивалась подозреваемая в связях с «бунтовщиками». С этой целью
в Минскую губернию был командирован адъютант штаб-ротмистр
Самарин. Все материалы дела для меня не доступны. Только несколько
фрагментов…
24 февраля, с целью розыска этой загадочной особы, в числе прочих
обысков, был произведен обыск у дворянки Леокадии Ланьковой. «При
обыске, дочь Ланьковой - Юзефа - выхватила из рук частного пристава
Раецкого 4-е записки, вынутые у нее же из кармана, и одну из них
изорвала, за что, по навлеченному на себя подозрению, тотчас же
арестована и отправлена в по-Бернардинское здание.»
Я не буду, более, распространятся по сути самого этого архивного дела.
Поскольку и сам в неведении. Скажу только, что среди этих записок
была одна - «по наружным признакам, т.е. потому как она была сложена
и запечатана…» написанная или в остроге или в «по-Бернардинском
здании».
Писала женщина. Она, обращаясь к некоему господину «П» и извиняясь
за то, что утруждает его, будучи с ним мало знакома, просила о
«вспомоществовании» некоему Круковскому, который находится «в
стесненном состоянии». Кем он был, кем ему приходилась эта Antosia?
Думаю, он мог быть среди заключенных острога, среди тех, кого
затянула в себя мясорубка репрессий. И можно по разному относится к
этому восстанию, быть на одной или другой стороне… Но, добрые
человеческие отношения, желаннее помочь другому, будучи самой в
неволе - дорогого стоят!
Вот это письмо - послание из 1865 года.
«Прежде всего, должна просить извинения, что утруждаю вас, но, не
имея в Минске никого, к кому могла бы обратиться, я решилась утрудить
вас. Просьба моя следующая: известный вам Круковский терпит во всем
крайнюю нужду; его знакомые и родные даже и не подумают о его
существовании и не мало не заботятся о его нуждах; поэтому, не возьмет
ли жена ваша на себя труд замолвить о нем словечко своим знакомым,
может быть и найдется хотя одна живая душа, которая возьмет на себя
удовлетворить хотя найглавнейшие его нужды. Круковский не знает о
том, что я пишу к вам и я ему ничего не говорила ибо он, наверное,
обиделся бы этим - у него такая благородная душа, что он скорее будет
терпеть недостаток нежели решится просить кого-либо о
вспомоществовании; но я, зная о его крайней нужде, не могла умолчать.
Еще раз прошу у вас извинения, что утруждаю, будучи с вами так мало
знакома. Пожимаю руку доброжелательная Антося.»
источник LVIA фонд 378.
1865п.о.105 - О направлении штаб-ротмистра Самарина в Минскую губернию для разыскивания писем Емилии от которой были писаны письма в Вильну Дыбовской 1865