Пелевин. Начало
Речь пойдёт не о начале творческого пути Виктора Олеговича, а о начале моего читательского знакомства с ним. В комментариях время от времени поднимается вопрос, кто и как начал читать его книги, какую прочёл первой и т.д. Я уже несколько раз отвечал на эти вопросы, хочу здесь написать подробнее, чтобы больше не повторяться, основой для поста и послужат некоторые мои ответы.
Впервые, ещё даже не зная, что это за Пелевин такой я прочитал его «Затворника и Шестипалого» в каком-то сборнике «новых советских» фантастов, такие издавались в конце 80-х - начале 90-х. Там даже в качестве фантаста ещё и Владимир Сорокин был со своим «Заплывом» (что вполне справедливо, это действительно обыкновенный антиутопический рассказ, без какой-то особой грязи, правда, составителям пришлось, наверное, долго копаться, прежде, чем найти такое произведение главного «омерзителя» русскоязычной литературной реальности). Сборник тот мне понравился, но кто там ещё был среди автор я напрочь забыл, как и название, и обложку книги. Брал я её у кого-то из знакомых почитать, у кого - теперь уже тоже не помню, потому найти и показать данного сборника не могу. Информацию о нём в сети тоже не нашёл, так что есть вероятность, что данная книга вообще - плод моей фантазии и памяти, которые дуэтом составили антологию из нескольких книг, прочитанных мною в то время. Тогда с книгами было ещё сложно: интернета не было, в библиотеках хороших авторов надо было караулить (почти всегда они были «на руках»), а покупать мне - безденежному школьнику/студенту - было дорого. Потому читал всё, что попадало в руки: брал у друзей, знакомых, родственников, заводил знакомства с библиотекарями, чтобы те для меня откладывали интересовавшие меня тома и т.д.
Как-то мне дали почитать роман «Чапаев и Пустота», сказав, мол, прикольная книга, есть где посмеяться, для примера привели знаменитый диалог с внутренними мусорами, прокурорами, ОМОНом и прочей имперской ратью. Имя на обложке мне ничего не говорило (про тот сборник, с которого началось знакомство, я вспомнил позже, когда «открывал» для себя «Затворника…» вновь, уже как ещё одну «вещь Пелевина»), но уже первая страница романа после вступления, с мрачной, холодной Москвой, пропитанной атмосферой блоковской поэмы «12», меня заворожила. Оторваться от книги уже не мог, а дальше начался вообще такой фейерверк времён, событий, сознаний, образов, каламбуров, цитат, легенд, частушек и анекдотов - в моей голове произошёл даже не взрыв, а череда взрывов. Цепной реакцией зацепило всё, что я в то время знал, видел, читал и ценил («Мертвец» Джармуша, «Пролетая над гнездом кукушки» Формана, «Над кукушкиным гнездом» Кизи, «Приглашение на казнь» Набокова, «Убик» Дика, «Вечный воитель» Муркока, «Координаты чудес» Шекли, «Алиса в Стране Чудес/Зазеркалье» Кэрролла, весь Кортасар, «Сто лет одиночества» Маркеса, «Над пропастью во ржи» Селинджера, «Роман с кокаином» Агеева, «МиМ» Булгакова, «Собачье сердце» Бортко - и это только то, что я помню - бог знает, что ещё было в коктейле, варившемся тогда в моём котелке) - всё это слилось воедино, нашлось тысячи перекличек между, казалось бы, совершенно разными вещами, протянулось множество нитей, межсистемная связь была налажена.
Понятно, что после этого я постарался найти всё, что было хоть как-то связано с Пелевиным. Хотя такого же эффекта больше ни одна его книга у меня не вызвала. «Generation П» и вовсе стала такой оплеухой, после которой я оправился, лишь перечитав её через некоторое время, и поняв, что вещь хороша, но на контрасте с «Чапаевым...» показалась мне ужасной. Этот роман ещё до фильма стал читательским суперхитом, на модную тогда тему рекламы и маркетинга. Меня даже начальник (в то время я начинал работать в рекламной фирме) хотел заставить прочитать эту книгу, да только я её уже прочёл к тому времени. Помню, как он таращил глаза и брызгал слюной, восклицая: «Это же библия рекламщика! Каждый криэйтор (без шуток - у меня такая должность была) должен её прочесть!»
Вновь приблизился автор (ну или я, как читатель) к заданной им однажды вершине в «Т» и в последней на сегодня « Любви к трём...» (отдельные рассказы и повести я сознательно здесь не выделяю - потому что большинство из них - великолепны, читайте всё)
Вот такая история моего знакомства с творчеством Виктора Олеговича. А какова ваша?
Впервые, ещё даже не зная, что это за Пелевин такой я прочитал его «Затворника и Шестипалого» в каком-то сборнике «новых советских» фантастов, такие издавались в конце 80-х - начале 90-х. Там даже в качестве фантаста ещё и Владимир Сорокин был со своим «Заплывом» (что вполне справедливо, это действительно обыкновенный антиутопический рассказ, без какой-то особой грязи, правда, составителям пришлось, наверное, долго копаться, прежде, чем найти такое произведение главного «омерзителя» русскоязычной литературной реальности). Сборник тот мне понравился, но кто там ещё был среди автор я напрочь забыл, как и название, и обложку книги. Брал я её у кого-то из знакомых почитать, у кого - теперь уже тоже не помню, потому найти и показать данного сборника не могу. Информацию о нём в сети тоже не нашёл, так что есть вероятность, что данная книга вообще - плод моей фантазии и памяти, которые дуэтом составили антологию из нескольких книг, прочитанных мною в то время. Тогда с книгами было ещё сложно: интернета не было, в библиотеках хороших авторов надо было караулить (почти всегда они были «на руках»), а покупать мне - безденежному школьнику/студенту - было дорого. Потому читал всё, что попадало в руки: брал у друзей, знакомых, родственников, заводил знакомства с библиотекарями, чтобы те для меня откладывали интересовавшие меня тома и т.д.
Как-то мне дали почитать роман «Чапаев и Пустота», сказав, мол, прикольная книга, есть где посмеяться, для примера привели знаменитый диалог с внутренними мусорами, прокурорами, ОМОНом и прочей имперской ратью. Имя на обложке мне ничего не говорило (про тот сборник, с которого началось знакомство, я вспомнил позже, когда «открывал» для себя «Затворника…» вновь, уже как ещё одну «вещь Пелевина»), но уже первая страница романа после вступления, с мрачной, холодной Москвой, пропитанной атмосферой блоковской поэмы «12», меня заворожила. Оторваться от книги уже не мог, а дальше начался вообще такой фейерверк времён, событий, сознаний, образов, каламбуров, цитат, легенд, частушек и анекдотов - в моей голове произошёл даже не взрыв, а череда взрывов. Цепной реакцией зацепило всё, что я в то время знал, видел, читал и ценил («Мертвец» Джармуша, «Пролетая над гнездом кукушки» Формана, «Над кукушкиным гнездом» Кизи, «Приглашение на казнь» Набокова, «Убик» Дика, «Вечный воитель» Муркока, «Координаты чудес» Шекли, «Алиса в Стране Чудес/Зазеркалье» Кэрролла, весь Кортасар, «Сто лет одиночества» Маркеса, «Над пропастью во ржи» Селинджера, «Роман с кокаином» Агеева, «МиМ» Булгакова, «Собачье сердце» Бортко - и это только то, что я помню - бог знает, что ещё было в коктейле, варившемся тогда в моём котелке) - всё это слилось воедино, нашлось тысячи перекличек между, казалось бы, совершенно разными вещами, протянулось множество нитей, межсистемная связь была налажена.
Понятно, что после этого я постарался найти всё, что было хоть как-то связано с Пелевиным. Хотя такого же эффекта больше ни одна его книга у меня не вызвала. «Generation П» и вовсе стала такой оплеухой, после которой я оправился, лишь перечитав её через некоторое время, и поняв, что вещь хороша, но на контрасте с «Чапаевым...» показалась мне ужасной. Этот роман ещё до фильма стал читательским суперхитом, на модную тогда тему рекламы и маркетинга. Меня даже начальник (в то время я начинал работать в рекламной фирме) хотел заставить прочитать эту книгу, да только я её уже прочёл к тому времени. Помню, как он таращил глаза и брызгал слюной, восклицая: «Это же библия рекламщика! Каждый криэйтор (без шуток - у меня такая должность была) должен её прочесть!»
Вновь приблизился автор (ну или я, как читатель) к заданной им однажды вершине в «Т» и в последней на сегодня « Любви к трём...» (отдельные рассказы и повести я сознательно здесь не выделяю - потому что большинство из них - великолепны, читайте всё)
Вот такая история моего знакомства с творчеством Виктора Олеговича. А какова ваша?