Марки Западной добровольческой армии, Митава (Елгава) 1919 год
Бермондт-Авалов в апреле 1919 в лагере для военнопленных в г. Зальцведеле сформировал из русских и немецких добровольцев партизанский отряд, выступивший против красных в союзе с немецкими добровольческими формированиями. Для привлечения немецких добровольцев правительство Улманиса обещало, воевавшим на его стороне против Красной армии, предоставить земельные наделы, в качестве вознаграждения что впоследствии так и не выполнило.
В июле 1919 прибыл из Германии в Митаву, где шло формирование отряда и которая стала впоследствии базой для «Западной Добровольческой армии». Бермондт дал своему отряду название «Отряд имени графа Келлера». Формально Либавский отряд, отряд Бермондта и отряд полковника Вырголича объединились в один Западный корпус Северо-Западной армии под общим командованием князя Ливена, но реально Бермондт проводил независимую политику, неохотно подчиняясь Ливену.
9 июля было получено от генерала Юденича приказание прибыть на соединение с Северо-Западной армией на нарвский фронт, поддержаное англичанами. В отсутствие тяжело раненого князя Ливена по распоряжению английского генерала Гофа 1-й и 3-й батальоны Ливенского отряда были поспешно погружены на английский транспорт и отправлены в Ревель и Нарву.
Полковники Бермондт и Вырголич отказались исполнить приказание Юденича перейти на Нарвский фронт, так как формирование их отрядов ещё не было завершено. Кроме этого формального объяснения существовало и иное - Авалов считал, что его корпус не должен покидать пределов Латвии, а оставаться в ней в качестве «действительной русской военной силы» и свою армию он рассматривал как равную, а не подчиняющуюся Северо-Западной армии.
В сентябре 1919 командующий немецкой армии фон дер Гольц был отозван из Прибалтики, в том числе и по требованию Англии, осознавшей что немцы проводят в Прибалтике политику, враждебную её интересам. Немецкий корпус был формально ликвидирован. Однако Германия не была немерена отказываться от своего влияния в Прибалтике. Пытаясь сохранить там свою военную силу, в том числе вне рамок ограничений, наложенных на Германию условиями Версальского договора, немцы совершили ловкий манёвр - уволенные чины корпуса под видом добровольцев вступали в корпус Бермондт-Авалова, который таким образом стал состоять преимущественно из немецких войск Кредит в 300 млн марок, на содержание корпуса был получен Аваловым от немецкого отделения банка «Морган и Ко». Тогда же (в конце августа) было сформировано про-немецкое Западно-русское правительство, которе должно было, по задумке немцев, проводить нужную им политику, в случае захвата Аваловым власти в Прибалтике. Независимость Латвии Авалов и ЗРП не признавали, считая что Латвия должна остаться в составе России и получить «внутреннюю автономию».
5 сентября Юденич назначил Авалова: «Командующим всеми русскими частями, сформированными в Курляндии и Литве». 20 сентября Авалов объявил «народу Латвии» о том что он является «представителем русской государственной власти» и принятии на себя всей полноты власти в Прибалтике, игнорируя тем самым факт латвийского суверенитета и существования латвийских органов власти. В тот момент в корпусе Авалова, который стал наименоваться «Русская Западная добровольческая армия», находилось около 50 000 человек
Ещё 26 августа 1919 года в Риге прошло совещание, инициированное английским военным представителем Ф. Д. Марчем, в котором приняли участие представители всех антибольшевистких сил региона: Северо-Западной армии, Западной русской армии, Западной добровольческой армии, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши. На совещании было принято решение начать совместное наступление на Советы 15 сентября, но так как инициатива совместных действий исходила от англичан, а Авалов был тесно связан с немцами, то изнчально возникали опасения, что Авалов в таком наступлении принимать участия не будет.
ЗДА вступила в открытое противостояние с правительством Латвии, выдвинув 6 октября ультимативное требование пропустить её через территорию Латвии на «большевистский фронт». Правительство Латвии ответило отказом. 7 октября силы Бермондта двинулись на Ригу, обвиняя латышскую армию в вооружённых провокациях против ЗДА. 8 октября войска вышли к Риге, которую никто не защищал кроме слабых отрядов самообороны. На город было сброшено с аэропланов несколько бомб и прокламации на русском языке, в которых латышам предлагалось «подчиниться власти полковника Бермондта, чтобы быть присоединёнными к великой и могучей России». 9 октября предместья Риги были заняты частями Авалова, но вместо того, что бы развить успех, он 10 октября предложил правительству Латвии заключить с ним перемирие. Тем временем к Риге были подтянуты регулярные армейские части, а также, по зову латвийского правительства, к ней подошли эстонские части, в том числе 4 бронепоезда, и на рейд Риги прибыла английская эскадра, принявшаяся непрестанно обстреливать позиции ЗДА из своих орудий. А когда части армии Авалова всё же начали переправу через Двину, командиры немецких формирований потребовали немедленно прекратить переправу.
Все эти события происходили именно в тот момент, когда армия Юденича устремилась на Петроград, надеясь, что обещания помощи от союзников по антибольшевисткой борьбе будут выполнены - от английской эскадры на море (по захвату береговых фортов Финского залива, уничтожению Красного Балтфлота и Кронштадта) и эстонцев на суше.
К 16 октября наступление армии Авалова на Ригу было остановлено. К утру 11 ноября части Бермондта были выбиты из левобережной части Риги. 18 ноября командование Западной русской армии принял на себя прибывшый из Германии генерал-лейтенант Эбергардт, однако отступление продолжалось. К середине декабря русско-германская армия Авалова была впущена в Германию. Там она ещё некоторое время сохраняла своё значение, как военная единица.
Кроме отвлечения военных сил антибольшевисткого фронта от Петрограда, действия Авалова имели далеко идущие политические последствия, несомненно повлиявшие на судьбу всего Белого дела в Северо-Западной области.
Акция Авалова могла насторожить и англичан, стремящихся в своей конечной политике к расчленению России и поэтому так любовно пестовавших молодые прибалтийские государственности.