Один министр
Один министр
Был шустр и быстр,
До прекрасного пола слаб,
На службу брал только баб.
Одна другой была краше,
А самая главная - Маша.
С ней министр был особо мил,
И очень сильно благоволил.
Маша была ещё та проказница:
То казну разворует, да не подавится,
То картины из музея дома повесит,
Но министра это нисколь не бесит,
Не тревожит, не возмущает,
Всё он Маше своей прощает.
А тут накрыла министерство проверка,
Под суд пошла бухгалтерша Верка,
Уборщица тётя Глаша,
Ну и сама распрекрасная Маша.
Министра тут же за плечи,
Да отправили на должность помельче.
Машу же - под домашний арест.
Сидит, бедняга, икру еле ест.
Настроения никакого,
Чувствует себя, как в оковах.
Министра к ней не пускают,
Но он на вертолёте подлетает
К Машиному окну
В высоком терему,
Шлёт поцелуи воздушные,
Чтобы не было Маше скучно уж.
Маша времени не теряет,
Сидит, золотом вышивает.
Талант в ней открылся,
Какой ранее не водился.
Вышивку её покупают музеи,
Да различные галлереи.
Во всех газетах о Маше трубят,
Да за творчество благодарят.
Долго ли, коротко ли - суд,
Маше срок на суде дают,
Целых полгода,
За кражу у народа.
Суд ведь каков -
Строг да суров.
Только срок уже иссяк,
Домашний арест не пустяк.
Бывший министр к Маше бежит,
Аж земля дрожит.
Будь, говорит, женой моей,
И мечет ей под ноги соболей.
Не место Маше на нарах,
Место ей на Канарах.
И стала парочка поживать,
Да ещё добра наживать.
Шёл мимо Федот,
Удивился, да открыл рот.
Сам он отсидел за кражу,
Украл у кого-то поклажу:
Чемодан с тряпьём,
Был пойман на нём.
Впаяли ему шесть лет,
Сослали в Сибирь и привет.
Не понял Федот,
Что за компот.
Может баб суду жальше?
Плюнул и пошёл себе дальше.
Сказка старая, не обессудьте,
Кто её слыхал, эту забудьте.
(Наталия Варская. "Старая сказка").
Был шустр и быстр,
До прекрасного пола слаб,
На службу брал только баб.
Одна другой была краше,
А самая главная - Маша.
С ней министр был особо мил,
И очень сильно благоволил.
Маша была ещё та проказница:
То казну разворует, да не подавится,
То картины из музея дома повесит,
Но министра это нисколь не бесит,
Не тревожит, не возмущает,
Всё он Маше своей прощает.
А тут накрыла министерство проверка,
Под суд пошла бухгалтерша Верка,
Уборщица тётя Глаша,
Ну и сама распрекрасная Маша.
Министра тут же за плечи,
Да отправили на должность помельче.
Машу же - под домашний арест.
Сидит, бедняга, икру еле ест.
Настроения никакого,
Чувствует себя, как в оковах.
Министра к ней не пускают,
Но он на вертолёте подлетает
К Машиному окну
В высоком терему,
Шлёт поцелуи воздушные,
Чтобы не было Маше скучно уж.
Маша времени не теряет,
Сидит, золотом вышивает.
Талант в ней открылся,
Какой ранее не водился.
Вышивку её покупают музеи,
Да различные галлереи.
Во всех газетах о Маше трубят,
Да за творчество благодарят.
Долго ли, коротко ли - суд,
Маше срок на суде дают,
Целых полгода,
За кражу у народа.
Суд ведь каков -
Строг да суров.
Только срок уже иссяк,
Домашний арест не пустяк.
Бывший министр к Маше бежит,
Аж земля дрожит.
Будь, говорит, женой моей,
И мечет ей под ноги соболей.
Не место Маше на нарах,
Место ей на Канарах.
И стала парочка поживать,
Да ещё добра наживать.
Шёл мимо Федот,
Удивился, да открыл рот.
Сам он отсидел за кражу,
Украл у кого-то поклажу:
Чемодан с тряпьём,
Был пойман на нём.
Впаяли ему шесть лет,
Сослали в Сибирь и привет.
Не понял Федот,
Что за компот.
Может баб суду жальше?
Плюнул и пошёл себе дальше.
Сказка старая, не обессудьте,
Кто её слыхал, эту забудьте.
(Наталия Варская. "Старая сказка").