Наталия Варская
Я энтомолог поневоле,
Такие нынче мужики -
От таракана и до моли,
А впрочем, все они жуки.
Пока всю кровь мою не выжал,
Мужик-комар не улетел.
О, как таких я ненавижу!
Всегда нудел, всегда зудел.
А мотылёк влетел, качаясь,
Легко и радостно порхал,
Исчез внезапно, не прощаясь.
Спасибо - деньги не украл.
А тот, что был огромным шершнем
С размаху мог ударить лбом.
Он не любил, чтоб против шерсти.
Его я выгнала с трудом.
А тот, который звался мухой,
Чуть я за ним не угляжу,
Уже в обнимку с молодухой,
А я опять одна сижу.
А таракан любил ночами
Дружков на кухню приводить.
Они там вечно что-то жрали
И что-то пили. Не сморить.
Паук сгребал все сбережения
И прятал где-то у себя.
Пахала до изнеможения,
Он отбирал всё до рубля.
Моль уничтожил всё, что было :
Сломал, испортил, потерял.
Оставил лишь кусочек мыла
И пару рваных одеял.
Налью я дихлофос в баклажку,
Пойду по улицам бродить,
И коли встречу где букашку,
То буду сразу же травить.
Такие нынче мужики -
От таракана и до моли,
А впрочем, все они жуки.
Пока всю кровь мою не выжал,
Мужик-комар не улетел.
О, как таких я ненавижу!
Всегда нудел, всегда зудел.
А мотылёк влетел, качаясь,
Легко и радостно порхал,
Исчез внезапно, не прощаясь.
Спасибо - деньги не украл.
А тот, что был огромным шершнем
С размаху мог ударить лбом.
Он не любил, чтоб против шерсти.
Его я выгнала с трудом.
А тот, который звался мухой,
Чуть я за ним не угляжу,
Уже в обнимку с молодухой,
А я опять одна сижу.
А таракан любил ночами
Дружков на кухню приводить.
Они там вечно что-то жрали
И что-то пили. Не сморить.
Паук сгребал все сбережения
И прятал где-то у себя.
Пахала до изнеможения,
Он отбирал всё до рубля.
Моль уничтожил всё, что было :
Сломал, испортил, потерял.
Оставил лишь кусочек мыла
И пару рваных одеял.
Налью я дихлофос в баклажку,
Пойду по улицам бродить,
И коли встречу где букашку,
То буду сразу же травить.