о хорошей истории
Сегодня бродил по инету и встретил статью об усыновлении. Фишка этой истории в том, что герой рассказа - бывший воспитанник того ДД, где я пока работаю, и я имел возможность увидеть собственными глазами ребенка, его бабушку, каким он стал, что и спешу подтвердить в пользу данной трогательной истории.
Книги, книги и еще три ящика книг на лоджии - это все ценности скромного жилья Анны Николаевны. Дверь можно не запирать: польститься не на что.
Тем не менее, хотя говорим мы о довольно грустных вещах, счастье шоколадного цвета рядом - скачет со стула на спинку дивана, с ног на голову и нетерпеливо подсказывает: "Бабушка, ба, про голубой крест расскажи!" Анна Николаевна, как Арина Родионовна, знает несметное количество сказок, и в курчавой головке Сорри они перемешались с реальными эпизодами ее жизни. Все главные события нанизаны на единую крепкую нить - нерушимую веру в Бога. Всевышний хоть и шлет Анне Николаевне испытания, но и радость, как чудо, дарует. Как тот голубой крест, который неведомо кто поставил на православной могилке мамы, лишенной по бедности памятника. И главное чудо - внучек Сорри.
Их дорожки и пересеклись удивительно и в то же время естественно. Услышав на работе, что в их микрорайон перевели детский дом, она поспешила накупить гостинцев и подошла к железной ограде. Тогда-то и замерло сердце от радостных криков "мама!", которыми встретила гуляющая детвора. И одинокая женщина стала ее самым преданным и любящим "спонсором". Скромную зарплату библиотекаря делила ровно пополам, покупая на "ребятишкины" деньги фрукты и сладости.
Этот душевный порыв тогдашняя директриса, собиравшая под свое крыло самых больных и одиноких, оценила по достоинству. Наградой для интернатовских за хорошую учебу стали воскресные обеды и литературные чтения дома у "мамы Ани". Однажды несколько подшефных Анны Николаевны заболели, и она пошла навестить их в детскую больницу. Здесь, в уголке палаты, и увидела Гнатовская смуглого трехлетнего малыша, не умевшего ни говорить, ни ходить, ни есть ложкой.
- Это Сорри, - пояснила ей медсестра, - он здесь с самого рождения. Числился ВИЧ-инфицированным, к нему боялись подходить, потом оказалось, к счастью, - ошибка. Оформляем инвалидность, Да, видно, все равно не жилец...
Два дня Анна Николаевна не находила себе места. Перед ней стояли карие глаза Сорри, полные отчаяния. И решилась. "Дайте мне заняться этим ребенком! - упрашивала главврача. - Я поставлю его на ножки!" Три года Анна Николаевна боролась с запущенным рахитом сироты: возила по санаториям, научилась делать лечебный массаж, отвары из крапивы и шиповника. Смуглого мальчугана полюбили и в библиотеке, и в храме, куда он ходил вместе с бабушкой. Но возникли новые проблемы. В родном детдоме "Тополек", куда благодаря хлопотам Гнатовской его определили, сменилось начальство. И новому директору, молодому, представительному, еще и депутату, она чем-то не глянулась. У Анны Николаевны перестали принимать подарки. Более того, запретили брать детей на выходные, но самое горькое - лишили свиданий с Сорриком. Ночная няня по секрету сообщила ей, что директор нашел для Сорри богатого усыновителя из Нигерии и мальчик все время плачет - не хочу в Африку, хочу к бабушке!
Тут она не выдержала - ну и что ж, что ей 64, позади несколько тяжелых операций, Соррика она никому не отдаст! Опекунский совет отказывал Анне Николаевне, ссылаясь то на возраст, то на скромное материальное положение, а в одной из местных газет даже обвинили, что ловкая пенсионерка хочет "приспособить" сиротку к сбору милостыни. И тогда Гнатовская кинулась в ноги губернатору...
Вот уже второй год Сорри живет у бабушки, ходит во второй класс и забивает голы в детской футбольной команде.
- Хэппи энд?- спрашиваю Анну Николаевну.
- Почти, - улыбается она. - Если еще за лето математику подтянем и научимся диктанты писать без ошибок...
Есть и еще пунктик, не дающий покоя, - вдруг не успеет довести до совершеннолетия? Это и заставило Анну Николаевну попытаться найти его родных. Грустным оказался поиск. Родной его мамаши уже пять лет как нет на свете, а бабка стала алкоголичкой. Она-то в обмен на подарки и рассказала об отце непризнанного внука - родом из Гвинеи, учился в Университете дружбы народов, зовут Санду Синеполо. Наташу любил, помогал деньгами, звал с собой на родину, но она почему-то скрыла от него рождение сына. Все, что осталось, - фотография, которую Анна Николаевна выпросила у той, что подсказала дочери бросить "черненького" в роддоме.
- А мы с бабулей похожи, правда?- спрашивает Сорри.
- Конечно, - лукаво подмигивает мне бабушка, - оба курносые, кареглазые. А когда я была маленькая, тоже была очень смуглой...
(Газета Труд) Trud.ru № 116 за 24.06.2004
Книги, книги и еще три ящика книг на лоджии - это все ценности скромного жилья Анны Николаевны. Дверь можно не запирать: польститься не на что.
Тем не менее, хотя говорим мы о довольно грустных вещах, счастье шоколадного цвета рядом - скачет со стула на спинку дивана, с ног на голову и нетерпеливо подсказывает: "Бабушка, ба, про голубой крест расскажи!" Анна Николаевна, как Арина Родионовна, знает несметное количество сказок, и в курчавой головке Сорри они перемешались с реальными эпизодами ее жизни. Все главные события нанизаны на единую крепкую нить - нерушимую веру в Бога. Всевышний хоть и шлет Анне Николаевне испытания, но и радость, как чудо, дарует. Как тот голубой крест, который неведомо кто поставил на православной могилке мамы, лишенной по бедности памятника. И главное чудо - внучек Сорри.
Их дорожки и пересеклись удивительно и в то же время естественно. Услышав на работе, что в их микрорайон перевели детский дом, она поспешила накупить гостинцев и подошла к железной ограде. Тогда-то и замерло сердце от радостных криков "мама!", которыми встретила гуляющая детвора. И одинокая женщина стала ее самым преданным и любящим "спонсором". Скромную зарплату библиотекаря делила ровно пополам, покупая на "ребятишкины" деньги фрукты и сладости.
Этот душевный порыв тогдашняя директриса, собиравшая под свое крыло самых больных и одиноких, оценила по достоинству. Наградой для интернатовских за хорошую учебу стали воскресные обеды и литературные чтения дома у "мамы Ани". Однажды несколько подшефных Анны Николаевны заболели, и она пошла навестить их в детскую больницу. Здесь, в уголке палаты, и увидела Гнатовская смуглого трехлетнего малыша, не умевшего ни говорить, ни ходить, ни есть ложкой.
- Это Сорри, - пояснила ей медсестра, - он здесь с самого рождения. Числился ВИЧ-инфицированным, к нему боялись подходить, потом оказалось, к счастью, - ошибка. Оформляем инвалидность, Да, видно, все равно не жилец...
Два дня Анна Николаевна не находила себе места. Перед ней стояли карие глаза Сорри, полные отчаяния. И решилась. "Дайте мне заняться этим ребенком! - упрашивала главврача. - Я поставлю его на ножки!" Три года Анна Николаевна боролась с запущенным рахитом сироты: возила по санаториям, научилась делать лечебный массаж, отвары из крапивы и шиповника. Смуглого мальчугана полюбили и в библиотеке, и в храме, куда он ходил вместе с бабушкой. Но возникли новые проблемы. В родном детдоме "Тополек", куда благодаря хлопотам Гнатовской его определили, сменилось начальство. И новому директору, молодому, представительному, еще и депутату, она чем-то не глянулась. У Анны Николаевны перестали принимать подарки. Более того, запретили брать детей на выходные, но самое горькое - лишили свиданий с Сорриком. Ночная няня по секрету сообщила ей, что директор нашел для Сорри богатого усыновителя из Нигерии и мальчик все время плачет - не хочу в Африку, хочу к бабушке!
Тут она не выдержала - ну и что ж, что ей 64, позади несколько тяжелых операций, Соррика она никому не отдаст! Опекунский совет отказывал Анне Николаевне, ссылаясь то на возраст, то на скромное материальное положение, а в одной из местных газет даже обвинили, что ловкая пенсионерка хочет "приспособить" сиротку к сбору милостыни. И тогда Гнатовская кинулась в ноги губернатору...
Вот уже второй год Сорри живет у бабушки, ходит во второй класс и забивает голы в детской футбольной команде.
- Хэппи энд?- спрашиваю Анну Николаевну.
- Почти, - улыбается она. - Если еще за лето математику подтянем и научимся диктанты писать без ошибок...
Есть и еще пунктик, не дающий покоя, - вдруг не успеет довести до совершеннолетия? Это и заставило Анну Николаевну попытаться найти его родных. Грустным оказался поиск. Родной его мамаши уже пять лет как нет на свете, а бабка стала алкоголичкой. Она-то в обмен на подарки и рассказала об отце непризнанного внука - родом из Гвинеи, учился в Университете дружбы народов, зовут Санду Синеполо. Наташу любил, помогал деньгами, звал с собой на родину, но она почему-то скрыла от него рождение сына. Все, что осталось, - фотография, которую Анна Николаевна выпросила у той, что подсказала дочери бросить "черненького" в роддоме.
- А мы с бабулей похожи, правда?- спрашивает Сорри.
- Конечно, - лукаво подмигивает мне бабушка, - оба курносые, кареглазые. А когда я была маленькая, тоже была очень смуглой...
(Газета Труд) Trud.ru № 116 за 24.06.2004