Барабанджо, гитара и бас 2
Окончание Начало здесь
***
С соседями нам повезло. Они люди культурные. Год назад попросили соблюдать тишину с двух до пяти пополудни - у их дочки и сына (трех и четырех лет) дневной сон. С тех пор никаких претензий. Только иногда спрашивают:
- Ваш мальчик опять осваивает новый инструмент? Что на этот раз? Не узнаем по тембру…
Последним они не опознали пропущенный через усилок звук электрической басухи, извлеченный Потомком при помощи флейты, которую он использовал в качестве смычка.
Не поняли?
Ничего страшного.
Перечитайте вдумчиво. Заодно поразмыслите, что хуже - замечательный сосед с кларнетом и трубой; классический мальчик, мучающий кошку скрипку; или экспериментатор - Потомок, играющий на электрическом басе флейтой-смычком?
Акустический бас, конечно, не «электро» - такой громкости не дает. Зато, если играть слэпом, бухает - сердце обрывается. И это достойный ответ на «Черные глаза», которые с пяти до десяти без остановок запузыривают отоспавшиеся соседские детишки. Счет с ними у нас пока равный. Я научился в «Утомленном солнце» подпускать турецкие модуляции. Они, наперегонки бегая за стенкой, топочут синкопами.
- Ваш мальчик купил новый инструмент?
- Что вы, это я осваиваю старый. А мальчик давно уже ничего не покупает - решил копить деньги на синтезатор.
Соседка удаляется с думой на челе. Кажется, она не очень любит клавишные.
Потомок недавно, действительно, приехал с гулек с горящими глазами и воплем:
- Я Ленина видел синтезатор за две тысячи нашел!..
Я сказал:
- О-ох…
Потом, подумав, добавил:
- А зачем?
- Чтобы перед сном падать в постель с клавишами и играть, играть, играть в наушниках… - затуманились очи молодого человека.
- Ну что ж, синтезатор, это… хотя бы не рояль, - подвела черту Любимая, петляя между выводком гитар.
Ветреный синтезатор Потомка не дождался. Когда вьюнош получил зарплату и, зажав ее в кулаке, прискакал в музсалон, клавиш дешевле семерика на витрине уже не было. Сначала юный мультиинструменталист хотел впасть в тоску по несбывшемуся. Потом предположил, что на клавишах за две тыщи наверняка нет того особого «нигерского» звука, который ему требуется. Вспомнил, что вообще-то и на фоно играть не умеет. И успокоился. Решил - сэкономленные деньги лучше вложить… в бонги. Ибо этих барабанов ему решительно недостает. В конце - концов, сколько можно бить в бубен маракасом?
Когда соседи перестанут бояться синтезатора, я им поведаю о видах Потомка на бонги. Тогда они точно начнут заикаться на слабые доли.
Как уже заикаюсь я.
И только моя Любимая к потенциальному нашествию этнических барабанов относится спокойно. Для девушки, победившей барабанджо, все это - пыль.
…Получив в мужья меня, в нагрузку Любимая получила и барабанджо. Как напоминание о беззакониях и ошибках молодости супруга. Я склепал его, когда был глуп и безответственен. И с тех пор оно сопровождало меня фамильным призраком.
Все началось с того, что на краснодарском «Арбате» я услыхал Краснодарыча. Тот играл как бог на всем, что имело струны. Тогда - на банджо, по легенде выменянном у заезжих бельгийцев на мешок местной травы. Краснодарыч был родом из станицы, где конопля - дичок росла едва не за околицей, а бельгийцы оказались любопытными. Другие, впрочем, и не приперлись бы в «страшную Россию» смотреть на перестройку. Что сталось с бельгийцами - неизвестно. Они как-то исчезли из памяти припанкованой краснодарской тусовки вскоре после обретения мешка платнировской анаши. Думаю, просто растворились в нирване.
Краснодарычево банджо поразило меня в самое сердце. Я возжелал такое же! На дворе стоял 1989 год. Новых бельгийцев с инструментами ветра перестройки в город не заносили. Магазин «Мелодия» предлагал клиентам только баяны, балалайки, скрипки и бессовестно дорогие (для студента) концертные гитары Ленинградской фабрики музыкальных инструментов. Но в книжном магазине «Колос» продавались пионерские барабаны! Помните - для линеек и смотров строя и песни? Фанерный корпус, стальные обода. 35 сантиметров в диаметре. Три кило живого веса. Четыре рубля.
Дальше все просто. Я купил барабан. Присобачил к нему гитарный гриф. Заткнул бочку с тыла фанерным кругом. И получил шестиструнное банджо для настоящего воина - звонкое и тяжелое.
Сейчас я поступил бы иначе. Гриф бы взял от балалайки или домры. Для резонатора приобрел бы в магазинчике экзотов какой-нибудь тамтам из тыквы и кожи вомбата. Вышло бы вполне аутентично и куда миниатюрнее. Но в ту пору с тамтамами в СССР была напряжёнка, а под моей кроватью в общаге валялись только гитарные грифы. Их (вместе с остальными обломками гитар) тащили однокурсники, друзья однокурсников и друзья друзей. Я принимал в дар все, что сломали безголовые гитерасты. Когда обломков набиралось столько, что ночью они мешали спать, выгребал их из-под койки. Переклеивал, перекручивал, перетачивал. Делал из трех гитар - две. И раздаривал, освобождая место для новых жертв любителей Цоя.
…Звук барабанджо мне не очень понравился. Безукоризненно пронзительному, ему не доставало элегантности. Зато барабанджо позволяло бацать соло, споря с баяном моего «сокамерника». А когда ты бацаешь соло под баян - элегантность не главное.
Были у барабанджо и другие достоинства. Когда получившие стипендию соседи - экономисты завыли «Зеленоглазое такси» в два ночи, я резанул пару блюзовых аккордов и они замолчали. Решили - глюки. Еще пару стипендий я этим же способом успокаивал их разгул. А потом соседи раскумекали в чем дело и стали колотить мне в дверь ногами с недобрыми намерениями. Я вышел, сжимая барабанджо, как меч - кладенец. И перспектива близкого знакомства с новыми (металлическими) гранями искусства вселила в их души мир.
Потом я надумал усовершенствовать свое творение. Приладил к барабанджо второй гриф - для басовых струн. Гриф шел параллельно основному. Был сантиметров на семь длиннее и заметно уже - я обстрогал его для удобства игры. За совершенно геральдический вид «сокамерник» - баянист называл спаренное барабанджо «двуглавым». «Двуручным» - за тяжесть и отменные боевые характеристики - прозвали мое детище пьяницы - экономисты. И только я не разделял общих восхищений. Во-первых инструмент оказался столь громоздок, что играть на нем стоя было утомительно, а сидя - неудобно. Во-вторых - из-за недостаточной длины басового грифа, самую толстую басовую струну было почти не слышно. Я всерьез раздумывал - как бы еще усовершенствовать агрегат. Но тут в моей жизни появилась Любимая.
К чести Любимой, она не ревновала к прошлому. Правда, настояла на выносе двуглавого барабанджо из супружеской спальни. Впрочем, меня и самого отчасти пугала эта почти десятикилограммовая бандура, висевшая в головах над кроватью.
Потом барабанджо висело в коридоре и развлекалось, как могло. Гремело, когда кто-нибудь цеплял его головой, обуваясь. Взвизгивало по ночам лопнувшей струной. Гудело, отзываясь на особо громкий топот на лестнице подъезда.
Любимая стирала с него пыль, и спрашивала:
- О великий барабанджостроитель, не хотите ли вы пожертвовать свое творение бедным?
Я не хотел. В местную музыкальную школу я отдал приблудившуюся балалайку (но не партизанскую расписную! ) и специально для меня украденную друзьями со склада университетского оркестра домбру. Подарил друзьям и родичам две гитары, оставив себе только одну. А барабанджо все кочевало по углам, прячась от меня (чтоб не начал брынчать), от Любимой (чтоб не стала ворчать), от любопытного Потомка (чтобы не зашибся). Оно переезжало с нами с одной съемной квартиры на другую. Мы брали с собой не все книги и минимум посуды, но геральдическое барабанджо везли. И везде искали угол, из которого оно бы не слишком часто вываливалось.
После третьего переезда я - натаскавшийся мебели и едва живой - неловко прислонил барабанджо к стене. Удар грифа с разворота пришелся в голеностоп. Семья не слышала моего мата только потому, что его заглушил вой струн. Напрыгавшись вволю на одной ноге, я принял решение. Отнес барабанджо на помойку. Выкинуть не смог - аккуратно поставил рядом с баками.
Любимая встретила, как героя. Даже согласилась развесить остатки былой роскоши - двенадцатиструнку и расписную балалайку - самых видных местах.
А мне вдруг стало так жаль моего двуручного двуглавого десятиструнного монстра!
Я вприпрыжку похромал за ним обратно. Прошло от силы пять минут. Но барабанджо с помойки уже кто-то прибрал…
Так в нашем доме воцарился покой. Он уже казался вечным, как вдруг отъем нэтбука вывел отца-царя из равновесия.
Я собрал себе (хотя считается - Потомку) акустический бас и по вечерам с упоением дергаю струны. Под звуки баса, как под расщепу, великолепно думается. Например, я уже придумал, как и из чего сделать безладовый бас.
Гриф склею из бука. Пластик на большой барабан продается в музыкальных салонах. Бочку - резонатор выгну из тонкой фанеры. Соберу на клей. Укреплю обручами. Мастикой сниму дребезжание. Получится акустический бас - барабан - банджо. Я ему уже даже название придумал.
Барабас.
Любимая еще не знает, что я намерен затеять на майские или в следующие рождественские каникулы.
Как бы ей эдак тонко намекнуть?..
Проблема выведенного из равновесия мужчины не в том, что он вдруг, как ужаленный, начинает реализовывать очередную свою идиотскую мечту. Проблема, что едва воплотив эту мечту, он сразу обзаводится новой.
Предыдущие истории из серии «Инструменты» здесь: Каникулы!, Партизанская балалайка 1, Губная гармошка и отсутствующий рояль 1, Флейтист Манилов 1
***
С соседями нам повезло. Они люди культурные. Год назад попросили соблюдать тишину с двух до пяти пополудни - у их дочки и сына (трех и четырех лет) дневной сон. С тех пор никаких претензий. Только иногда спрашивают:
- Ваш мальчик опять осваивает новый инструмент? Что на этот раз? Не узнаем по тембру…
Последним они не опознали пропущенный через усилок звук электрической басухи, извлеченный Потомком при помощи флейты, которую он использовал в качестве смычка.
Не поняли?
Ничего страшного.
Перечитайте вдумчиво. Заодно поразмыслите, что хуже - замечательный сосед с кларнетом и трубой; классический мальчик, мучающий кошку скрипку; или экспериментатор - Потомок, играющий на электрическом басе флейтой-смычком?
Акустический бас, конечно, не «электро» - такой громкости не дает. Зато, если играть слэпом, бухает - сердце обрывается. И это достойный ответ на «Черные глаза», которые с пяти до десяти без остановок запузыривают отоспавшиеся соседские детишки. Счет с ними у нас пока равный. Я научился в «Утомленном солнце» подпускать турецкие модуляции. Они, наперегонки бегая за стенкой, топочут синкопами.
- Ваш мальчик купил новый инструмент?
- Что вы, это я осваиваю старый. А мальчик давно уже ничего не покупает - решил копить деньги на синтезатор.
Соседка удаляется с думой на челе. Кажется, она не очень любит клавишные.
Потомок недавно, действительно, приехал с гулек с горящими глазами и воплем:
- Я Ленина видел синтезатор за две тысячи нашел!..
Я сказал:
- О-ох…
Потом, подумав, добавил:
- А зачем?
- Чтобы перед сном падать в постель с клавишами и играть, играть, играть в наушниках… - затуманились очи молодого человека.
- Ну что ж, синтезатор, это… хотя бы не рояль, - подвела черту Любимая, петляя между выводком гитар.
Ветреный синтезатор Потомка не дождался. Когда вьюнош получил зарплату и, зажав ее в кулаке, прискакал в музсалон, клавиш дешевле семерика на витрине уже не было. Сначала юный мультиинструменталист хотел впасть в тоску по несбывшемуся. Потом предположил, что на клавишах за две тыщи наверняка нет того особого «нигерского» звука, который ему требуется. Вспомнил, что вообще-то и на фоно играть не умеет. И успокоился. Решил - сэкономленные деньги лучше вложить… в бонги. Ибо этих барабанов ему решительно недостает. В конце - концов, сколько можно бить в бубен маракасом?
Когда соседи перестанут бояться синтезатора, я им поведаю о видах Потомка на бонги. Тогда они точно начнут заикаться на слабые доли.
Как уже заикаюсь я.
И только моя Любимая к потенциальному нашествию этнических барабанов относится спокойно. Для девушки, победившей барабанджо, все это - пыль.
…Получив в мужья меня, в нагрузку Любимая получила и барабанджо. Как напоминание о беззакониях и ошибках молодости супруга. Я склепал его, когда был глуп и безответственен. И с тех пор оно сопровождало меня фамильным призраком.
Все началось с того, что на краснодарском «Арбате» я услыхал Краснодарыча. Тот играл как бог на всем, что имело струны. Тогда - на банджо, по легенде выменянном у заезжих бельгийцев на мешок местной травы. Краснодарыч был родом из станицы, где конопля - дичок росла едва не за околицей, а бельгийцы оказались любопытными. Другие, впрочем, и не приперлись бы в «страшную Россию» смотреть на перестройку. Что сталось с бельгийцами - неизвестно. Они как-то исчезли из памяти припанкованой краснодарской тусовки вскоре после обретения мешка платнировской анаши. Думаю, просто растворились в нирване.
Краснодарычево банджо поразило меня в самое сердце. Я возжелал такое же! На дворе стоял 1989 год. Новых бельгийцев с инструментами ветра перестройки в город не заносили. Магазин «Мелодия» предлагал клиентам только баяны, балалайки, скрипки и бессовестно дорогие (для студента) концертные гитары Ленинградской фабрики музыкальных инструментов. Но в книжном магазине «Колос» продавались пионерские барабаны! Помните - для линеек и смотров строя и песни? Фанерный корпус, стальные обода. 35 сантиметров в диаметре. Три кило живого веса. Четыре рубля.
Дальше все просто. Я купил барабан. Присобачил к нему гитарный гриф. Заткнул бочку с тыла фанерным кругом. И получил шестиструнное банджо для настоящего воина - звонкое и тяжелое.
Сейчас я поступил бы иначе. Гриф бы взял от балалайки или домры. Для резонатора приобрел бы в магазинчике экзотов какой-нибудь тамтам из тыквы и кожи вомбата. Вышло бы вполне аутентично и куда миниатюрнее. Но в ту пору с тамтамами в СССР была напряжёнка, а под моей кроватью в общаге валялись только гитарные грифы. Их (вместе с остальными обломками гитар) тащили однокурсники, друзья однокурсников и друзья друзей. Я принимал в дар все, что сломали безголовые гитерасты. Когда обломков набиралось столько, что ночью они мешали спать, выгребал их из-под койки. Переклеивал, перекручивал, перетачивал. Делал из трех гитар - две. И раздаривал, освобождая место для новых жертв любителей Цоя.
…Звук барабанджо мне не очень понравился. Безукоризненно пронзительному, ему не доставало элегантности. Зато барабанджо позволяло бацать соло, споря с баяном моего «сокамерника». А когда ты бацаешь соло под баян - элегантность не главное.
Были у барабанджо и другие достоинства. Когда получившие стипендию соседи - экономисты завыли «Зеленоглазое такси» в два ночи, я резанул пару блюзовых аккордов и они замолчали. Решили - глюки. Еще пару стипендий я этим же способом успокаивал их разгул. А потом соседи раскумекали в чем дело и стали колотить мне в дверь ногами с недобрыми намерениями. Я вышел, сжимая барабанджо, как меч - кладенец. И перспектива близкого знакомства с новыми (металлическими) гранями искусства вселила в их души мир.
Потом я надумал усовершенствовать свое творение. Приладил к барабанджо второй гриф - для басовых струн. Гриф шел параллельно основному. Был сантиметров на семь длиннее и заметно уже - я обстрогал его для удобства игры. За совершенно геральдический вид «сокамерник» - баянист называл спаренное барабанджо «двуглавым». «Двуручным» - за тяжесть и отменные боевые характеристики - прозвали мое детище пьяницы - экономисты. И только я не разделял общих восхищений. Во-первых инструмент оказался столь громоздок, что играть на нем стоя было утомительно, а сидя - неудобно. Во-вторых - из-за недостаточной длины басового грифа, самую толстую басовую струну было почти не слышно. Я всерьез раздумывал - как бы еще усовершенствовать агрегат. Но тут в моей жизни появилась Любимая.
К чести Любимой, она не ревновала к прошлому. Правда, настояла на выносе двуглавого барабанджо из супружеской спальни. Впрочем, меня и самого отчасти пугала эта почти десятикилограммовая бандура, висевшая в головах над кроватью.
Потом барабанджо висело в коридоре и развлекалось, как могло. Гремело, когда кто-нибудь цеплял его головой, обуваясь. Взвизгивало по ночам лопнувшей струной. Гудело, отзываясь на особо громкий топот на лестнице подъезда.
Любимая стирала с него пыль, и спрашивала:
- О великий барабанджостроитель, не хотите ли вы пожертвовать свое творение бедным?
Я не хотел. В местную музыкальную школу я отдал приблудившуюся балалайку (но не партизанскую расписную! ) и специально для меня украденную друзьями со склада университетского оркестра домбру. Подарил друзьям и родичам две гитары, оставив себе только одну. А барабанджо все кочевало по углам, прячась от меня (чтоб не начал брынчать), от Любимой (чтоб не стала ворчать), от любопытного Потомка (чтобы не зашибся). Оно переезжало с нами с одной съемной квартиры на другую. Мы брали с собой не все книги и минимум посуды, но геральдическое барабанджо везли. И везде искали угол, из которого оно бы не слишком часто вываливалось.
После третьего переезда я - натаскавшийся мебели и едва живой - неловко прислонил барабанджо к стене. Удар грифа с разворота пришелся в голеностоп. Семья не слышала моего мата только потому, что его заглушил вой струн. Напрыгавшись вволю на одной ноге, я принял решение. Отнес барабанджо на помойку. Выкинуть не смог - аккуратно поставил рядом с баками.
Любимая встретила, как героя. Даже согласилась развесить остатки былой роскоши - двенадцатиструнку и расписную балалайку - самых видных местах.
А мне вдруг стало так жаль моего двуручного двуглавого десятиструнного монстра!
Я вприпрыжку похромал за ним обратно. Прошло от силы пять минут. Но барабанджо с помойки уже кто-то прибрал…
Так в нашем доме воцарился покой. Он уже казался вечным, как вдруг отъем нэтбука вывел отца-царя из равновесия.
Я собрал себе (хотя считается - Потомку) акустический бас и по вечерам с упоением дергаю струны. Под звуки баса, как под расщепу, великолепно думается. Например, я уже придумал, как и из чего сделать безладовый бас.
Гриф склею из бука. Пластик на большой барабан продается в музыкальных салонах. Бочку - резонатор выгну из тонкой фанеры. Соберу на клей. Укреплю обручами. Мастикой сниму дребезжание. Получится акустический бас - барабан - банджо. Я ему уже даже название придумал.
Барабас.
Любимая еще не знает, что я намерен затеять на майские или в следующие рождественские каникулы.
Как бы ей эдак тонко намекнуть?..
Проблема выведенного из равновесия мужчины не в том, что он вдруг, как ужаленный, начинает реализовывать очередную свою идиотскую мечту. Проблема, что едва воплотив эту мечту, он сразу обзаводится новой.
Предыдущие истории из серии «Инструменты» здесь: Каникулы!, Партизанская балалайка 1, Губная гармошка и отсутствующий рояль 1, Флейтист Манилов 1