Наш Кургауз. Газета «Либавский Ллойд». Июль 1903 г
«Либавский Ллойд». июль 1903г.
Проезд в Поланген.
"С последних чисел мая по 10 июля проехало через Либаву в Поланген для купания, останавливаясь в гостиницах на один день- 90 лиц, из которых около 30 с семьями. Все лица эти: чиновники, учителя, учительницы, дворяне и купцы из губерний внутренней России. Кроме того по сведениям почтовой станции, много лиц проехали прямо с вокзала жел.дороги, не останавливаясь в Либаве".
---
P.S. 60 верст на извозчике по грунтовой дороге и в те годы не являлись препятствием для выбравших местом отдыха Палангу вместо Либавы. Можно задуматься об "особенностях национального гостеприимства":)
«Либавский Вестник». Июнь 1905г.
Наш Кургауз.
«У каждого со словом «Кургауз» связано представление о таком месте и здании, где к услугам прибывающих предоставлены различные средства к лечению тех или иных болезней и где разнообразные увеселения в виде оркестров музыки, спектаклей, концертов, вечеров и т.п., а также буфеты служат лишь развлечением и удобством для лечащейся в Кургаузе публики. Что же находят прибывающие в Либаву в нашем Кургаузе? Все они сейчас же убеждаются, но, к сожалению, поздно, что здесь может быть излечена, и только теми средствами, которые привезут с собой сами прибывшие или же предоставят постоянные жители города Либавы, лишь одна болезнь, т.н. карманная чахотка и притом только у одного лица, кто по признанию отцов города наиболее одержим этой болезнью. Это же лицо, в свою очередь, старается привить всем посетителям Кургауза сознание пользы для общего здоровья более частого принятия пищи и, очевидно с этою только целью, заставляет растягивать ежедневно программу своего кургаузского оркестра с 8 часов до первого часа ночи, держа всё время широко открытыми двери буфета. Где в другом месте можно найти таких больных, которых бы само «лечебное» учреждение заставляло вести столь ненормальную жизнь?
Кстати об оркестре. Посетив несколько раз т.н. концерт этого оркестра, я пришёл к такому заключению, что они тоже имеют свое лечебное значение и притом лечебно-воспитательное, ибо они приучают довольствоваться весьма малым и находить всегда во всём нечто хорошее. Меня, признаться, поражало, что решительно каждый номер обширной программы, независимо от исполнения, находил среди публики одобрение, но вместе с тем и радовался такой неизбалованности публики и легкой возможности ее удовлетворения, хотя в тоже время опасался, что такое явление может развить среди исполнителей болезнь «мании величия» или полную апатию, а также привести постепенно к первобытной передаче музыки. Может быть, исполнение действительно стоит на должной высоте, (я не знаток музыки), или же возможно допустить проявление публикой столь распространённого теперь чувства «непротивления злу».
Коснувшись концертов, нельзя умолчать и о программах, печатаемых, с подлежащего разрешения, в типографии Кетена на каком-то тарабарском, но отнюдь не русском языке. В моих руках находится программа концерта 18 июня, где встречаются такие пёрлы: не говоря уже о том, что фамилии композиторов обычно перековерканы (вместо Понкиелли Поншиелли, вместо Сен-Санса, Сен-Саенс), в этой программе напечатано под №6 «фантазия для флейты «Спокойное ночь моё дитя»; под №7: «норвежский свадебный ход в прохождении»; или вместо «Танец с факелами»- «факельная пляска»(№10), вместо царица Савская «королева из Сабы» (№4),миниатюрный марш и многое другое. Что это всё должно означат? Явное небрежение к русскому языку, замену юмористических листков, или же просто полное невежество г.г наборщиков или корректоров типографии Кетена? Если - последнее, так с этим не трудно бороться и могла бы тут помочь власть, дающая разрешение на печатание программ».
Приезжий русский.
«Либавский Вестник». Июнь 1905г.
Письмо в редакцию.
Господин редактор!
«Среди многих явлений, поражающих нас в порядках, или лучше, беспорядках, Либавского Кургауза, на которые неоднократно, но большею частью безуспешно, обращали внимание в местной печати, особенно, по моему мнению, заслуживает внимания отношение арендатора Кургауза к находящейся там и содержащейся на городские средства читальне и их посетителям. Он, очевидно, считает своей обязанностью подвергать вторичной цензуре местные газеты, и когда находит в них что-нибудь «противокургаузское», то постановляет «изъять оное из обращения». Так, между прочим, в читальне не появился № «Либавского Вестника» от 21 июня из-за напечатанной в нем заметки о Кургаузе г. Приезжего Русского.
Кроме того, уже два дня сряду совсем нет в читальне заграничных газет, так как они находятся за какой-то таинственной дверью с надписью «Comptoir» (фр. Контора) откуда и выпускаются по приказу арендатора исключительно для лиц, дающих доход буфету. Для этих же лиц служащими Кургауза прямо отбираются из рук посетителей читальни и другие газеты.
Интересно было бы знать, насколько законны такие действия арендатора Либавского Кургауза и его присных?».
Приезжий.
Либава, 23 июня 1905 года.
"Примечание редакции: К нам очень часто поступают всевозможные жалобы на отношение теперешнего арендатора к интересам публики. Смысл всех жалоб один и тот же: публика как бы отдана городом целиком одним только буфетным интересам Г.Якубеца (арендатор).
Мы к этому вопросу ещё вернёмся".
