Не звони мне, не звони! Лучше всё скажи в лицо мне!
Навеяно лентой.
Однажды я расставалась посредством телефонного разговора. Однажды так расставались со мной.
Со мной - первый раз, я - позже.
Когда расставались со мной, мне было двадцать один. Было первое ноября, День Рождения моего младшего двоюродного брата и одновременно мачехи. После работы я собиралась ехать на этот двойной праздник.
В пять часов вечера я взяла трубку и сказала:"Фирма такая-то, здравствуйте". Мне ответил любимый человек и сказал, что мы больше не будем вместе. Я сползла по стеночке, не стесняясь сотрудников и клиентов. Пока сползала, успела разрыдаться, я эмоциональная дурында. Пожилой дяденька, клиент, достал из сумки конфету, показал её мне и положил на мой стол. Тётеньки из очереди прервали оживлённый разговор и спрятали глаза. Я положила трубку, вытерла слёзы, съела конфету и сказала, что всё хорошо, и я готова работать.
Когда таким фашистским способом расставалась я, мне было двадцать пять и у моего на тот момент ещё действующего мужа были какие-то надежды на возобновление прекращённых отношений. А у меня в качестве срывающего голову мужчины уже был нынешний муж. Женька тогда уехал к родителям на Кубань, а я забирала вещи из его квартиры. Я предупреждала, это не было бегством. Андрей деликатно стоял на улице, ждал, пока я положу в багажник последний пакет с какой-то милой моему сердцу ерундой. И тут позвонил Женька. Такого красноречивого взгляда я не видела ни до, ни после. Я выдохнула, и сказала, что не надо привозить мне варенье из крыжовника, потому что я ухожу совсем. И не вернусь. И я влюбилась. Так и сказала. И мне очень хотелось тогда обнять Женьку, поцеловать в макушку и как-то успокоить, честное слово.
Зато теперь у него уже два месяца как двое детишек, мальчик и девочка. И он счастлив. И я счастлива. И мы в хороших отношениях. И с его нынешней женой тоже. Мы вообще все работали в одной фирме. И тот, кто расставался со мной за четыре года до этого, тоже. Такая Санта-Барбара. С ним у нас теперь тоже нормальные отношения. Я вообще против войн, ага.
Однажды я расставалась посредством телефонного разговора. Однажды так расставались со мной.
Со мной - первый раз, я - позже.
Когда расставались со мной, мне было двадцать один. Было первое ноября, День Рождения моего младшего двоюродного брата и одновременно мачехи. После работы я собиралась ехать на этот двойной праздник.
В пять часов вечера я взяла трубку и сказала:"Фирма такая-то, здравствуйте". Мне ответил любимый человек и сказал, что мы больше не будем вместе. Я сползла по стеночке, не стесняясь сотрудников и клиентов. Пока сползала, успела разрыдаться, я эмоциональная дурында. Пожилой дяденька, клиент, достал из сумки конфету, показал её мне и положил на мой стол. Тётеньки из очереди прервали оживлённый разговор и спрятали глаза. Я положила трубку, вытерла слёзы, съела конфету и сказала, что всё хорошо, и я готова работать.
Когда таким фашистским способом расставалась я, мне было двадцать пять и у моего на тот момент ещё действующего мужа были какие-то надежды на возобновление прекращённых отношений. А у меня в качестве срывающего голову мужчины уже был нынешний муж. Женька тогда уехал к родителям на Кубань, а я забирала вещи из его квартиры. Я предупреждала, это не было бегством. Андрей деликатно стоял на улице, ждал, пока я положу в багажник последний пакет с какой-то милой моему сердцу ерундой. И тут позвонил Женька. Такого красноречивого взгляда я не видела ни до, ни после. Я выдохнула, и сказала, что не надо привозить мне варенье из крыжовника, потому что я ухожу совсем. И не вернусь. И я влюбилась. Так и сказала. И мне очень хотелось тогда обнять Женьку, поцеловать в макушку и как-то успокоить, честное слово.
Зато теперь у него уже два месяца как двое детишек, мальчик и девочка. И он счастлив. И я счастлива. И мы в хороших отношениях. И с его нынешней женой тоже. Мы вообще все работали в одной фирме. И тот, кто расставался со мной за четыре года до этого, тоже. Такая Санта-Барбара. С ним у нас теперь тоже нормальные отношения. Я вообще против войн, ага.