Человек-порномуравей
Цок, цок, цок.
- Вот эту фифу я бы разложил на лабораторном стенде, - мечтательно произнес Паша Будилин, глядя вслед молоденькой рыженькой аспирантке, цокающей на каблучках по институтскому коридору.
- Выбирайте выражения, коллега, - произнес аспирант Шура Зеленкин. - Не разложил, а произвел бы акт спаривания. Здесь все-таки храм науки! А вот мы и пришли, располагайся.
Шура провел Будилина в небольшую каморку, значительную часть которой занимал стенд с многочисленными индикаторами, табло, кнопками и рычажками. Прямоугольное окно открывала вид на обширную лекционную аудиторию, в которую подтягивались слушатели.
- Садись пока, - снисходительно молвил Зеленкин. - Здесь будешь мыть полы и запирать помещение на ключ в конце рабочего дня. А в лаборатории чистить пробирки и всякое такое, ну я потом покажу.
Зеленкин работал на кафедре прикладного изучения длительности естественной жизни под руководством самого профессора Лебединского уже второй месяц и чрезвычайно собой гордился. Что касается Паши Будилина, за тридцативосьмилетнего верзилу попросила его Тамара Петровна, двоюродная тетя Зеленкина. Паша несколько приуныл, не преуспев на предыдущих местах службы: токарем на заводе (сунул палец в работающей станок) и учителем труда в средней школе (надрался до синих зайцев на день речного флота и пытался, выражаясь языком Зеленкина, совершить акт спаривания с учительницей геометрии посредством тубуса и штангенциркуля).
- Очень я интеллигентных люблю, - вздохнул Будилин. - Чтобы такая, знаешь, в очочках, с томиком Блока подмышкой, вся себе на уме. Но чтобы привел её в общагу, и она в койке орала, как будто совсем без образования...
- Ну, на аспиранток можешь не зариться, - усмехнулся Шура. - Их всех тут Лебединский обхаживает. Право первой ночи! Привыкай. О! Началось.
В лекционный зал стремительно впорхнул профессор Лебединский, сухопарый, представительный, но не совсем старый еще мужчина и галантно поклонился аудитории. Особы женского пола от восемнадцати до шестидесяти двух, находящиеся на зрительных местах, зарделись.
- Сейчас человека-порномуравья показывать будет, - шепнул Шура.
- Чего? - не понял Будилин.
- Что ж начнем лекцию, товарищи, - затараторил профессор. - Как вы все, наверное, слышали, наша кафедра достигла значительных успехов в области лечения женской половой дисфункции, выраженной в сниженном половом влечении, в простонародье именуемой фригидностью. Шура, продемонстрируйте нам киносеанс, пожалуйста.
Зеленкин включил проектор, и перед глазами изумленной аудитории предстала женщина, лежавшая на кушетке. Женщина была абсолютно голой. Будилин одобрительно замычал и привстал со стула.
- Как видите, признаки возбуждения отсутствуют, - заметил Лебединский. - Но ждем дальше.
Женщина лежала-лежала, а потом внезапно дернулась. Затем запрокинула голову, выгнула спину и затряслась, будто в конвульсиях.
- Ааааааааааааааааааа... - стонала испытуемая, обхватив руками упругую грудь. - Ооооооооооо...
Мужчины, присутствовавшие в зале заерзали, некоторые ослабили галстуки. Дама в дорогом пальто, сидящая в середине первого ряда, икнула.
- Стоп! - вскричал профессор. - Да, вот так оставьте, пожалуйста. Теперь увеличьте. Сильнее. Ещё сильнее.
Зеленкин задергал тумблером.
- Совсем увеличьте. Хорошо! Теперь правее! Еще правее. Правее. Теперь обратно чуть левее. И ниже. Вот так!
- Итишкин крот! - вытаращил глаза Будилин.
- Витя! - полная женщина во втором ряду схватила сумочку и прикрыла ей лицо сидящего рядом мужчины. - Витя, не смотри!
- Formica Erectus! - изрек профессор. - Обыкновенный муравей со встроенным мужским геном. Обладает невиданной силой, потрясающей выносливостью и беспрецедентной половой активностью. Всего один сеанс, и полное равнодушие в постели сменяется у дамы немедленной готовностью к соитию.
- Ага, ага, полный эректус, - захихикал Шура.
- Вопрос товарищу лектору, - дама в дорогом пальто поднялась с места. - В скольки экземплярах выпущено изделие? Хватит ли на всех членов партии?
- Отличный вопрос! - воскликнул Лебединский. - Сию секунду продемонстрируем. Шура!
Зеленкин выключил тумблер, и проектор погас. Будилин сразу заскучал.
В потолке аудитории открылся люк и сверху, удерживаемый металлическим щупом, спустился внушительных размеров шар, казавшийся полностью черным. Внимательно присмотревшись, слушатели заметили внутри шара странное копошение, состоящее из сотен и тысяч мелких точек.
Будилин сосредоточенно заковырял в носу.
- Разрешите представить последнюю разработку, - заявил профессор. - Муравьиный город. Содержит около десяти тысяч взрослых особей, и их число постоянно растет.
Будилин провел бессмысленным взглядом по приборной доске и уставился на малозаметную кнопочку.
- Кормление происходит путем опускания города в питательную среду, - объяснял Лебединский.
Зеленкин завороженно наблюдал, как четырехпалая Пашина длань потянулась к маленькой кнопочке и - чпок! Нажала.
Щуп, удерживающий муравьиный город, раскрылся, и шар грохнулся оземь. Черная шевелящаяся масса вперемешку с осколками расплескалась по аудитории.
- Йить! - только и сумел произнести Зеленкин. - Йить!
- Ползут!!! - завизжало дорогое пальто с первого ряда. - На нас ползут!
Толпа слушателей дружно вскочила со своих мест и рванула к выходу. У дверей мгновенно образовалась давка. Задние наседали на передних, мешая открыть массивную створку.
- Шура... - задохнулся профессор. - Шура, гнида... Пристрелю!
- Они не должны были разжаться! - завопил Зеленкин. - Там трехфакторная аутентификация, я настраивал! Наверное, что-то перепутал!
- Я... тебе... размер выходного пособия... перепутаю... сука!!! - кряхтел профессор. - Ай!
Попытавшись сделать шаг назад, Лебединский потерял равновесие и, взмахнув руками, упал прямо в гущу сексуально озабоченных муравьев.
- Йяяяйааайаа-няньяяя-нгкххххаайййййй!!! - визжал профессор, терзаемый ордой подопытных насекомых.
- Убью! - плачущий Зеленкин замолотил тощими кулачками в широкую Пашину грудь. - Кончу!
- Ты че? - оттолкнув аспиранта, Паша уставился на него стеклянным взглядом. - Оборзел?
Разъяренный Будилин двинул кулаком по приборной доске. Посыпались искры, и Паша рухнул на пол. В каморке запахло паленым.
Растекаясь в разные стороны, порномуравьи неумолимо приближались к толпившимся в дверях слушателям.
- Витя, дави их!!! - истошно выла полная женщина. - Топчи, топчи!
- Зеленкин, кххххххх... - хрипел, корчась, профессор. - Вклю-включи систему пожарушенияяяяяньгхххаггггууу...
Трясущиеся пальцы аспиранта едва попадали по клавишам.
- Панель. Управления. Повреждена, - раздался с потолка металлический женский голос.
- Гоооооооолосом... - рыдал профессор. - Голосом подключись...
- Центральная!!! - Шура склонился над микрофоном. - Дайте доступ к системам безопасности!!!
Докажите. Что вы. Не робот. Назовите. Интеграл. От нуля. До пи пополам. От икс. Умноженное. На синус икс. По дэ икс.
- Щас!!! - Зеленкин схватил кусок мела и ринулся к старенькой доске. Мел царапал обшарпанное дерево, не оставляя видимых следов. - Сейчас все посчитаю! Держитесь, Геннадий Всеволодович!
Профессор уже не издавал звуков и только изредка дрыгал левой ногой.
- Ааааааааааааааааааааааааааааа!!! - вопили, атакуемые полчищами порномуравьев слушатели. - Ооооооооооооооо!
А вскоре коллизия, как это обычно и бывает, разрешилась сама собой. Прибыл наряд милиции, скорая и пожарные, распоясавшихся порномуравьев залили пожарной пеной, а пострадавших, включая недожаренного Будилина, срочно госпитализировали.
Разумеется, новость о произошедшем тут же дошла до ректора, и случился грандиозный скандал. Зеленкина и Будилина уволили с треском; Шура, разумеется, моментально загремел в армию и служит теперь на китайской границе. Будилин же после продолжительных мытарств устроился ночным сторожем в магазин спиртных напитков и два месяца спустя был сбит насмерть хлебным фургоном на углу Пролетарской и Желябова.
Несколько сотен сбежавших порномуравьев сумели выбраться из института и расползлись по городу. И до сих пор в милицию нет-нет да поступают заявления о сексуальном воздействии неведомой силы от ночных прохожих и одиноких пенсионерок.
Что касается профессора Лебединского, направление его прикрыли, но самого оставили на кафедре, понизив до доцента, все-таки ученый, заслуженный человек. Медики его откачали, и он снова вышел в институт таким как раньше.
И только натыкаясь в коридоре на молоденьких аспиранток, заливался визгливым, похожим на гиену смехом.
- Вот эту фифу я бы разложил на лабораторном стенде, - мечтательно произнес Паша Будилин, глядя вслед молоденькой рыженькой аспирантке, цокающей на каблучках по институтскому коридору.
- Выбирайте выражения, коллега, - произнес аспирант Шура Зеленкин. - Не разложил, а произвел бы акт спаривания. Здесь все-таки храм науки! А вот мы и пришли, располагайся.
Шура провел Будилина в небольшую каморку, значительную часть которой занимал стенд с многочисленными индикаторами, табло, кнопками и рычажками. Прямоугольное окно открывала вид на обширную лекционную аудиторию, в которую подтягивались слушатели.
- Садись пока, - снисходительно молвил Зеленкин. - Здесь будешь мыть полы и запирать помещение на ключ в конце рабочего дня. А в лаборатории чистить пробирки и всякое такое, ну я потом покажу.
Зеленкин работал на кафедре прикладного изучения длительности естественной жизни под руководством самого профессора Лебединского уже второй месяц и чрезвычайно собой гордился. Что касается Паши Будилина, за тридцативосьмилетнего верзилу попросила его Тамара Петровна, двоюродная тетя Зеленкина. Паша несколько приуныл, не преуспев на предыдущих местах службы: токарем на заводе (сунул палец в работающей станок) и учителем труда в средней школе (надрался до синих зайцев на день речного флота и пытался, выражаясь языком Зеленкина, совершить акт спаривания с учительницей геометрии посредством тубуса и штангенциркуля).
- Очень я интеллигентных люблю, - вздохнул Будилин. - Чтобы такая, знаешь, в очочках, с томиком Блока подмышкой, вся себе на уме. Но чтобы привел её в общагу, и она в койке орала, как будто совсем без образования...
- Ну, на аспиранток можешь не зариться, - усмехнулся Шура. - Их всех тут Лебединский обхаживает. Право первой ночи! Привыкай. О! Началось.
В лекционный зал стремительно впорхнул профессор Лебединский, сухопарый, представительный, но не совсем старый еще мужчина и галантно поклонился аудитории. Особы женского пола от восемнадцати до шестидесяти двух, находящиеся на зрительных местах, зарделись.
- Сейчас человека-порномуравья показывать будет, - шепнул Шура.
- Чего? - не понял Будилин.
- Что ж начнем лекцию, товарищи, - затараторил профессор. - Как вы все, наверное, слышали, наша кафедра достигла значительных успехов в области лечения женской половой дисфункции, выраженной в сниженном половом влечении, в простонародье именуемой фригидностью. Шура, продемонстрируйте нам киносеанс, пожалуйста.
Зеленкин включил проектор, и перед глазами изумленной аудитории предстала женщина, лежавшая на кушетке. Женщина была абсолютно голой. Будилин одобрительно замычал и привстал со стула.
- Как видите, признаки возбуждения отсутствуют, - заметил Лебединский. - Но ждем дальше.
Женщина лежала-лежала, а потом внезапно дернулась. Затем запрокинула голову, выгнула спину и затряслась, будто в конвульсиях.
- Ааааааааааааааааааа... - стонала испытуемая, обхватив руками упругую грудь. - Ооооооооооо...
Мужчины, присутствовавшие в зале заерзали, некоторые ослабили галстуки. Дама в дорогом пальто, сидящая в середине первого ряда, икнула.
- Стоп! - вскричал профессор. - Да, вот так оставьте, пожалуйста. Теперь увеличьте. Сильнее. Ещё сильнее.
Зеленкин задергал тумблером.
- Совсем увеличьте. Хорошо! Теперь правее! Еще правее. Правее. Теперь обратно чуть левее. И ниже. Вот так!
- Итишкин крот! - вытаращил глаза Будилин.
- Витя! - полная женщина во втором ряду схватила сумочку и прикрыла ей лицо сидящего рядом мужчины. - Витя, не смотри!
- Formica Erectus! - изрек профессор. - Обыкновенный муравей со встроенным мужским геном. Обладает невиданной силой, потрясающей выносливостью и беспрецедентной половой активностью. Всего один сеанс, и полное равнодушие в постели сменяется у дамы немедленной готовностью к соитию.
- Ага, ага, полный эректус, - захихикал Шура.
- Вопрос товарищу лектору, - дама в дорогом пальто поднялась с места. - В скольки экземплярах выпущено изделие? Хватит ли на всех членов партии?
- Отличный вопрос! - воскликнул Лебединский. - Сию секунду продемонстрируем. Шура!
Зеленкин выключил тумблер, и проектор погас. Будилин сразу заскучал.
В потолке аудитории открылся люк и сверху, удерживаемый металлическим щупом, спустился внушительных размеров шар, казавшийся полностью черным. Внимательно присмотревшись, слушатели заметили внутри шара странное копошение, состоящее из сотен и тысяч мелких точек.
Будилин сосредоточенно заковырял в носу.
- Разрешите представить последнюю разработку, - заявил профессор. - Муравьиный город. Содержит около десяти тысяч взрослых особей, и их число постоянно растет.
Будилин провел бессмысленным взглядом по приборной доске и уставился на малозаметную кнопочку.
- Кормление происходит путем опускания города в питательную среду, - объяснял Лебединский.
Зеленкин завороженно наблюдал, как четырехпалая Пашина длань потянулась к маленькой кнопочке и - чпок! Нажала.
Щуп, удерживающий муравьиный город, раскрылся, и шар грохнулся оземь. Черная шевелящаяся масса вперемешку с осколками расплескалась по аудитории.
- Йить! - только и сумел произнести Зеленкин. - Йить!
- Ползут!!! - завизжало дорогое пальто с первого ряда. - На нас ползут!
Толпа слушателей дружно вскочила со своих мест и рванула к выходу. У дверей мгновенно образовалась давка. Задние наседали на передних, мешая открыть массивную створку.
- Шура... - задохнулся профессор. - Шура, гнида... Пристрелю!
- Они не должны были разжаться! - завопил Зеленкин. - Там трехфакторная аутентификация, я настраивал! Наверное, что-то перепутал!
- Я... тебе... размер выходного пособия... перепутаю... сука!!! - кряхтел профессор. - Ай!
Попытавшись сделать шаг назад, Лебединский потерял равновесие и, взмахнув руками, упал прямо в гущу сексуально озабоченных муравьев.
- Йяяяйааайаа-няньяяя-нгкххххаайййййй!!! - визжал профессор, терзаемый ордой подопытных насекомых.
- Убью! - плачущий Зеленкин замолотил тощими кулачками в широкую Пашину грудь. - Кончу!
- Ты че? - оттолкнув аспиранта, Паша уставился на него стеклянным взглядом. - Оборзел?
Разъяренный Будилин двинул кулаком по приборной доске. Посыпались искры, и Паша рухнул на пол. В каморке запахло паленым.
Растекаясь в разные стороны, порномуравьи неумолимо приближались к толпившимся в дверях слушателям.
- Витя, дави их!!! - истошно выла полная женщина. - Топчи, топчи!
- Зеленкин, кххххххх... - хрипел, корчась, профессор. - Вклю-включи систему пожарушенияяяяяньгхххаггггууу...
Трясущиеся пальцы аспиранта едва попадали по клавишам.
- Панель. Управления. Повреждена, - раздался с потолка металлический женский голос.
- Гоооооооолосом... - рыдал профессор. - Голосом подключись...
- Центральная!!! - Шура склонился над микрофоном. - Дайте доступ к системам безопасности!!!
Докажите. Что вы. Не робот. Назовите. Интеграл. От нуля. До пи пополам. От икс. Умноженное. На синус икс. По дэ икс.
- Щас!!! - Зеленкин схватил кусок мела и ринулся к старенькой доске. Мел царапал обшарпанное дерево, не оставляя видимых следов. - Сейчас все посчитаю! Держитесь, Геннадий Всеволодович!
Профессор уже не издавал звуков и только изредка дрыгал левой ногой.
- Ааааааааааааааааааааааааааааа!!! - вопили, атакуемые полчищами порномуравьев слушатели. - Ооооооооооооооо!
А вскоре коллизия, как это обычно и бывает, разрешилась сама собой. Прибыл наряд милиции, скорая и пожарные, распоясавшихся порномуравьев залили пожарной пеной, а пострадавших, включая недожаренного Будилина, срочно госпитализировали.
Разумеется, новость о произошедшем тут же дошла до ректора, и случился грандиозный скандал. Зеленкина и Будилина уволили с треском; Шура, разумеется, моментально загремел в армию и служит теперь на китайской границе. Будилин же после продолжительных мытарств устроился ночным сторожем в магазин спиртных напитков и два месяца спустя был сбит насмерть хлебным фургоном на углу Пролетарской и Желябова.
Несколько сотен сбежавших порномуравьев сумели выбраться из института и расползлись по городу. И до сих пор в милицию нет-нет да поступают заявления о сексуальном воздействии неведомой силы от ночных прохожих и одиноких пенсионерок.
Что касается профессора Лебединского, направление его прикрыли, но самого оставили на кафедре, понизив до доцента, все-таки ученый, заслуженный человек. Медики его откачали, и он снова вышел в институт таким как раньше.
И только натыкаясь в коридоре на молоденьких аспиранток, заливался визгливым, похожим на гиену смехом.