О цензуре в Испании
Со стороны может показаться, что работа у кино-цензора непыльная - посмотрел, засомневался, вырезал. А если после ножниц пропал смысл или уцелело на каких-то полчаса, значит, прокатная судьба у фильма не сложилась с самого начала. У советских надсмотрщиков за кинематографом так примерно и было - идеологически вредные картины на экран просто не попадали, а те, что затуманивали сознание строителя коммунизма откровенными сценами, становились короче.
Испанский диктатор Франсиско Франко своим цензорам задачу сформулировал более широко: зритель не должен видеть ничего аморального. Не только обнажённую натуру и её разнообразные приключения, но и любовные треугольники с участием людей уже женатых, пусть даже и тепло одетых всё экранное время. Это предполагало серьёзные трудности в работе - ведь многие сюжеты построены исключительно на таких треугольниках, но выход был найден: испанская цензура стала манипулировать с дубляжем, заменяя в переводе «жену» на «сестру», а «мужа» на «брата».
Вот например, «Закоулок», фильм 1941 года с Маргарет Салливан и Шарлем Буайе (оригинальное название Back Street). Они любят друг друга, но он женат. Он готов уйти от жены, но та не даёт развода. Когда героиня Маргарет Салливан задаёт сердечному другу классический вопрос «Ну почему мы не можем быть вместе?», то получает довольно странный для взрослого мужчины ответ: «Моя сестра никогда не пойдёт на это». Испанский зритель немало озадачен - как же сложно всё устроено у американцев в личной жизни.
Подмена родственников неплохо срабатывала, если обманутые мужья и жёны оставались на заднем плане повествования. Но так было, разумеется, не всегда. В «Могамбо» (Mogambo), снятом в Голливуде в 1953 году, герой Кларка Гейбла Виктор заведует сафари в Конго, тогда ещё колониальном. Для изучения горилл к нему приезжает из Лондона английский биолог Дональд с «сестрой» Линдой, её роль исполняет Грейс Келли. Виктор, несмотря на то, что буквально вот-вот получил с небес подарок - красивую и совсем неглупую девушку Элоизу, которую играет несравненная Ава Гарднер, вдруг начинает проявлять активный интерес к закомплексованной англичанке и, продемонстировав ей пару раз крутой нрав и несгибаемую волю, быстро добивается успеха - примерно в середине картины Кларк Гейбл и Грейс Келли уже душат друг друга в объятиях. При всё при этом Линда продолжает делить с «братом» комнату, походную палатку и сверкать кольцом на безымянном пальце, а «брат» прилюдно хвастается, как ему повезло, что его любит такая женщина.
В конце фильма случается ссора с пальбой и лёгкими увечьями и, очевидно, предвидя, что в этот момент зритель совсем перестанет понимать мотивацию героев, цензор находит момент незадолго до финала, когда Линда просто молчит и смотрит куда-то, и вставляет ей в голову и, соответственно, озвучивает в дубляже вот такую мысль: «Вряд ли мой брат одобрит наши отношения с Виктором, ведь он - близкий друг моего жениха, который сейчас лежит больной в госпитале в Лондоне». И правда, теперь что-то прояснилось.
Франко умер в 1975 году, Испания двинулась к демократии и цензуру, конечно, отменили. Немного жаль, что диктатура разошлась во времени с творчеством Вуди Аллена - посмотреть отдельные шедевры режиссёра (например, «Ханна и её сёстры» или «Мужья и жёны»), дублированные находчивыми испанцами, было бы весьма занимательно.
Читатели моего дневника никогда не заблудятся и не заскучают в Барселоне.
Испанский диктатор Франсиско Франко своим цензорам задачу сформулировал более широко: зритель не должен видеть ничего аморального. Не только обнажённую натуру и её разнообразные приключения, но и любовные треугольники с участием людей уже женатых, пусть даже и тепло одетых всё экранное время. Это предполагало серьёзные трудности в работе - ведь многие сюжеты построены исключительно на таких треугольниках, но выход был найден: испанская цензура стала манипулировать с дубляжем, заменяя в переводе «жену» на «сестру», а «мужа» на «брата».
Вот например, «Закоулок», фильм 1941 года с Маргарет Салливан и Шарлем Буайе (оригинальное название Back Street). Они любят друг друга, но он женат. Он готов уйти от жены, но та не даёт развода. Когда героиня Маргарет Салливан задаёт сердечному другу классический вопрос «Ну почему мы не можем быть вместе?», то получает довольно странный для взрослого мужчины ответ: «Моя сестра никогда не пойдёт на это». Испанский зритель немало озадачен - как же сложно всё устроено у американцев в личной жизни.
Подмена родственников неплохо срабатывала, если обманутые мужья и жёны оставались на заднем плане повествования. Но так было, разумеется, не всегда. В «Могамбо» (Mogambo), снятом в Голливуде в 1953 году, герой Кларка Гейбла Виктор заведует сафари в Конго, тогда ещё колониальном. Для изучения горилл к нему приезжает из Лондона английский биолог Дональд с «сестрой» Линдой, её роль исполняет Грейс Келли. Виктор, несмотря на то, что буквально вот-вот получил с небес подарок - красивую и совсем неглупую девушку Элоизу, которую играет несравненная Ава Гарднер, вдруг начинает проявлять активный интерес к закомплексованной англичанке и, продемонстировав ей пару раз крутой нрав и несгибаемую волю, быстро добивается успеха - примерно в середине картины Кларк Гейбл и Грейс Келли уже душат друг друга в объятиях. При всё при этом Линда продолжает делить с «братом» комнату, походную палатку и сверкать кольцом на безымянном пальце, а «брат» прилюдно хвастается, как ему повезло, что его любит такая женщина.
В конце фильма случается ссора с пальбой и лёгкими увечьями и, очевидно, предвидя, что в этот момент зритель совсем перестанет понимать мотивацию героев, цензор находит момент незадолго до финала, когда Линда просто молчит и смотрит куда-то, и вставляет ей в голову и, соответственно, озвучивает в дубляже вот такую мысль: «Вряд ли мой брат одобрит наши отношения с Виктором, ведь он - близкий друг моего жениха, который сейчас лежит больной в госпитале в Лондоне». И правда, теперь что-то прояснилось.
Франко умер в 1975 году, Испания двинулась к демократии и цензуру, конечно, отменили. Немного жаль, что диктатура разошлась во времени с творчеством Вуди Аллена - посмотреть отдельные шедевры режиссёра (например, «Ханна и её сёстры» или «Мужья и жёны»), дублированные находчивыми испанцами, было бы весьма занимательно.
Читатели моего дневника никогда не заблудятся и не заскучают в Барселоне.