Государственные устои и традиции России
Отрывок из книги: http://www.druzhnikov.com/text/rass/usnik/12.html
Глава десятая
ИСТИНА ДОРОЖЕ РОДИНЫ
Такие смутные мне мысли все наводит,
Что злое на меня уныние находит.
Хоть плюнуть, да бежать...
Пушкин, 14 августа 1836 (III.338)
...Однажды вечером в последнее лето своей жизни Пушкин зашел к Карлу Брюллову, чтобы пригласить к себе на ужин. Несколько раз возвращались они к разговору о том, что художник начнет портрет поэта, а дело не сдвинулось. Настроения идти в гости у Брюллова не было, Пушкин стал его уговаривать и в конце концов уломал.
С Брюлловым подружился в Италии Соболевский, а потом познакомил Пушкина.
Брюллов рассказывал, что жизнь в Италии ему нравилась своей независимостью, и собирался навсегда остаться за границей.
По указанию царя русский посол в Риме настоял, чтобы художник вернулся. Брюллов схитрил: отправился в Грецию и Турцию, но в Константинополе его разыскали сыщики из русского посольства и передали приказ немедленно выехать в Россию.
Брюллов повиновался, однако приехал не в Петербург, а в Москву и там прикинулся больным. Тогда они с Пушкиным и сошлись.
Пушкин сообщал жене: «Брюллов сейчас от меня. Едет в Петербург скрепя сердце; боится климата и неволи. Я стараюсь его утешить и ободрить; а между тем у меня у самого душа в пятки уходит...» (Х.454).
Мысли Пушкина в этом письме близки к брюлловским: художника запугали и заставили вернуться, а Пушкин здесь повязан по рукам и ногам: «Будучи еще порядочным человеком, я получал уж полицейские выговоры и мне говорили: vous avez trompe (вы не оправдали. - Ю.Д.) и тому подобное. Что же теперь со мною будет? Мордвинов будет на меня смотреть, как на Фаддея Булгарина и Николая Полевого, как на шпиона; черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом! Весело, нечего сказать».
Авторитет Пушкина и его значение для российской культуры не спасают "Сказку о попе и работнике его Балде" от новой цензуры с её "экстремизмом", "разжиганием" и "оскорблением чувств верующих".
Неужели его сейчас ещё запишут и в "пятую колонну" с "агентами госдепа"?
Глава десятая
ИСТИНА ДОРОЖЕ РОДИНЫ
Такие смутные мне мысли все наводит,
Что злое на меня уныние находит.
Хоть плюнуть, да бежать...
Пушкин, 14 августа 1836 (III.338)
...Однажды вечером в последнее лето своей жизни Пушкин зашел к Карлу Брюллову, чтобы пригласить к себе на ужин. Несколько раз возвращались они к разговору о том, что художник начнет портрет поэта, а дело не сдвинулось. Настроения идти в гости у Брюллова не было, Пушкин стал его уговаривать и в конце концов уломал.
С Брюлловым подружился в Италии Соболевский, а потом познакомил Пушкина.
Брюллов рассказывал, что жизнь в Италии ему нравилась своей независимостью, и собирался навсегда остаться за границей.
По указанию царя русский посол в Риме настоял, чтобы художник вернулся. Брюллов схитрил: отправился в Грецию и Турцию, но в Константинополе его разыскали сыщики из русского посольства и передали приказ немедленно выехать в Россию.
Брюллов повиновался, однако приехал не в Петербург, а в Москву и там прикинулся больным. Тогда они с Пушкиным и сошлись.
Пушкин сообщал жене: «Брюллов сейчас от меня. Едет в Петербург скрепя сердце; боится климата и неволи. Я стараюсь его утешить и ободрить; а между тем у меня у самого душа в пятки уходит...» (Х.454).
Мысли Пушкина в этом письме близки к брюлловским: художника запугали и заставили вернуться, а Пушкин здесь повязан по рукам и ногам: «Будучи еще порядочным человеком, я получал уж полицейские выговоры и мне говорили: vous avez trompe (вы не оправдали. - Ю.Д.) и тому подобное. Что же теперь со мною будет? Мордвинов будет на меня смотреть, как на Фаддея Булгарина и Николая Полевого, как на шпиона; черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом! Весело, нечего сказать».
Авторитет Пушкина и его значение для российской культуры не спасают "Сказку о попе и работнике его Балде" от новой цензуры с её "экстремизмом", "разжиганием" и "оскорблением чувств верующих".
Неужели его сейчас ещё запишут и в "пятую колонну" с "агентами госдепа"?