Карина Добротворская: "Кто-нибудь видел мою девчонку?"
К. пишет: "Я все твои тексты читаю вслух, чтобы ушами тоже радоваться. Твои рецензии самые душевные. Пиши и больше людей будет читать!"
И потому я напишу про самую скандальную книжку нынешнего времени в моем первом круге.
Карина Добротворская, "Кто-то видел мою девчонку?"
Я эту книгу прочла летом и у меня рука не поднималась ничего там написать - потому что книга была не про меня, а все-таки про меня. И тут сложно сказать, почему.
Например, потому же, почему улица Рубинштейна в Питере пропитана Довлатовым. Живым Довлатовым. Заходишь в бар - и будто у тебя есть шанс его встретить. А открываешь "Чемодан" - и встречаешься наяву.
В этой книге я встретилась с собой. С собой сегодняшней - честной, неукрашенной ничем, без кожи, не боящейся осуждения и взглядов, платящей цену за потери и приобретения и если и имеющей страх - то это страх ошибиться в главном. Это раз. А два - я встретилась с собой той. Той, что была полжизни назад. В постперестроечном Питере. Где ларьки, грязь, картошка на завтрак и обед, а на ужин культура. Сегодня "Юнона и Авось" (проходки по студенческим Института Культуры), завтра - Сергей Шакуров в Балтийском доме. А вечером в общаге уже ни до чего - и ты пьешь чай, выписываешь английские глаголы и ждешь, что приготовят соседи. И в качестве своей доли пересказываешь им за ужином фрагменты спектакля.
***
Книга о любви, о боли, об обиде, о выборе, о времени и о цене. Я не могу пересказывать детали, но на меня она произвела огромное и неоднозначное впечатление. Я дала ее сестре и дальше мы трое суток напролет ее обсуждали. В огороде, я полола морковь, Инна разбиралась с чем-то левее моркови, и мы говорили и говорили. Вообще не о Карине - о своем - на фоне того, что что вытащила из нас Карина. Инна была зла на Карину.
Потом мне написала близкая подруга и спросила: «Что сейчас читаешь?»
Лучше бы она не спрашивала, потому что было понятно, что я отвечу. Я ответила, и дальше мы с подругой говорили неделю напролет в переписке. Причем - понятно дело, не о Карине. А о времени и о нас. Подруга сказала, что не понимает, зачем Карина написала эту книгу. Но разговор не заканчивался и не заканчивался.
А, да, я не сказала. Скажу. Книга представляет собой сто писем Карины Добротворской Сергею Добротворскому - режиссеру, сценаристу, журналисту, кинокритику. Он умер от передоза.
Герои книги старше меня, не все имена в книге знакомы - но часть знакомы, а часть знакомы хорошо. И вот - буквально несколько писем ты прочитал-подглянул, и ты уже там. В том Петербурге. Где на завтра пшенная каша. А вместо ужина опять где-то квартирник и разговоры заполночь, и ТотСамыйРежиссер, или ТотСамыйГитарист, или еще кто-то ТотСамый. И Вова Веселкин - пока еще с двумя ногами. И внезапно исполняет стриптиз. И до нашего сегодня еще 20+ и все впереди.
***
Я остро помню чувство на общажской кухне (сейчас без пафоса совсем): я стою у окна, жду, пока что-то там подогреется, смотрю сквозь грязное стекло на серый, осенне-весенний двор и думаю - а вот интересно, кем мы станем лет через двадцать? Ну наверняка же станем! Не можем не стать! И потом будем говорить: «Да этот Саня учился на курс младше, жил со мной на этаже!» и «Я была первым слушателем Таниного диплома - она его напечатала в ворде и читала мне, а я выискивала нестыковки, и потом мы вместе носили правки в тот сценарий».
Сергей Добротворский ушел. И о покойных либо хорошо, либо ничего. Но тут не о нем книга, хоть и о нем. Книга о Карине. Если говорить про Карину. И обо мне. Если обо мне.
***
Здесь отзывы о книге в Лабиринте. Они ровно такие, как и должны быть - от восхищения откровенностью и нежностью к тем нам и времени до брезгливости и "ну на фига" и "не комильфо".