ПЕРВОЕ СЛОВО СЪЕЛА КОРОВА. Глава 6. "Ну, здравствуй, Питер"
Глава 1. Не Ксюша
Глава 2. Здравствуй, сын
Глава 3. Другой.
Глава 4. Зима под Солнцем.
Глава 5. Затерянные в море
Питерская весна лишь согласно календарю имела право называться весной. За окном ветер гнул деревья, грязное небо рвалось, выпуская на землю очередную порцию колючего снего-дождя, прохожие стремились спрятаться в парадных. Хотелось залезть под одеяло, закрыть глаза и нон-стопом смотреть сны про Панган.
Выходить из дома не хотелось. Да и куда идти? Детская площадка с ледяными качелями (и сопливыми детишками)? Занятия в детском центре (в конце учебного года)? Театры (с корабля - на бал, из-под пальмы - да в культуру)?
Я была в растерянности. Наверное, это называлось «адаптация» - я одинаково боялась как «расплескать» Таиланд, так и поверить в то, что Питер может быть, если не добр, то хотя бы комфортен.
У детей, как и у меня, не было потребности выходить во внешний мир. Правда, градус был другой: их все устраивало. Ясю устраивало, что не нужно утром просыпаться в садик. И что куклы дождались её возвращения. Гоше нравилось, что он сутками напролет может строить города из конструктора. Обоих детей вдохновляло, что в квартире есть ванна, и в ней можно плавать часами. И что по вечерам с работы приходит папа. И что в конце недели случаются выходные, когда он остается дома на весь день.
Максим был рад тому, что мы вернулись. И тому, что Гоша может - как бы то ни было - изъясняться. Зиму назад об этом можно было только мечтать. И если мы с Ясей адаптировались к Гошиным жестам и принимали их как данность, то Максим так удивленно и радостно расширял глаза, понимая Гошину «речь», что было очевидно: прогресс есть. Он, может, не совсем заметен внутри системы, но со стороны - вполне. И вот, пожалуйста, папа мальчика в доказательство.
Доказательства были в кармане. И я недоумевала: как так? Будь я на Гошином месте, я бы уже наверняка читала с выражением Заболоцкого или, на крайний случай, Рождественского. Гоша качал головой: «Нет, это не ко мне», и бежал в детскую: он поднял железную дорогу на высоких сваях и жаждал испытать это чудо конструкторской мысли.
Гоше исполнился год и девять месяцев. Я нечаянно - наткнувшись на ссылку «нормы развития речи» прочла, что в этом возрасте среднестатистический ребенок «начинает соединять 2 слова в одной фразе, часто без согласования («папа туту» - папа едет), говорит о себе в 3 лице, называя себе по имени, отвечает на вопросы словами «да» и «нет», и…
…и поспешила перелистнуть страницу. Чтобы узнать: а в полтора? Лучше бы я этого не видела. «Словарный запас ребенка составляет 20-50 слов. Любит подражать голосам животных».
Я кликнула на возраст «1 год»: дальше листать было некуда. «В речи ребенка 10-12 лепетных слов («папа», «баба», «мама», «дай», «дядя», «кис-кис», «ту-ту»)». Это было ближе всего к истине, хоть и далеко от правды: Гошина речь состояла из требовательных «Уууууууу!» и «Мммммм!», и иногда в ней встречались эти самые лепетные слова: «мама», «туту», «папа». Причем с «папой» и «мамой» Гоша не церемонился: «папой» он легко называл меня, «мамамамама» - это была мантра отчаянья, «туту» издавал паровоз и машины.
…Да, Питер, случившийся сразу после Таиланда - это была какая-то новая ступень, что ли. Какая-то эпоха. Какое-то честное признание себе: да, сейчас - вот так. И то, что делали раньше - или еще не выстрелило, потому что должен быть накопительный эффект, или оно недейственно, или оно действенно, но в других ситуациях. И было понятно - нужно идти дальше. А для этого - создать новый план, увидеть новые горизонты, поверить в себя и свою чуткость.
Но плана не было! Не было даже эскиза. Я чувствовала, что земля уходит из-под ног, а я не понимаю, отчаянно не понимаю, за что зацепиться. Потому что все чаще и громче рядом со мной звучало «SOS!» и «Вам надо обратиться к специалистам, если к двум годам ребенок употребляет менее 50 слов и не пробует построить короткую фразу из 2 слов».
…Все внутри меня противилось «обращению к специалистам». И тут нет логического объяснения. Никто из специалистов не сделал мне ничего плохого. И даже не сказал. Это было, скорее, про инстинкт самосохранения. И инстинкт сохранения своего ребенка. Про веру в то, что мы справимся. В то, что однажды я нащупаю «волшебную кнопку». И это произойдет более экологично, чем с помощью нейротропов. Про то, что мне важно было сохранить в Гоше уверенность, что с ним все хорошо. Что у него не будет причины мучиться сомнениями: «Зачем к врачам, если я здоров» и «Зачем эта тетя задает маме глупые вопросы, может быть, со мной что-то не то?»
Я полистала форумы - мамы неговорящих детей (и кто мне утешал, что «мальчики часто молчат до упора»? - девочек среди этих детей была ровно половина) в результате эволюции уверенно поделились на два лагеря: «Само пройдет, что нервничать, к тому же молчащий ребенок - это очень удобно» и «Нельзя терять ни минуты, нужно исключить аутизм, умственную отсталость и что-то там еще. Что? Врачи лучше знают! Единственное, двухлеток они смотрят неохотно: другое дело молчащий трехлетка!»
Тропинка, на которую я вышла пять с лишним лет назад, только родив Ясю, петляла. Гораздо легче было бы выбрать другую: ту, на которой написано: «Направо пойдешь - себя потеряешь» или «Налево пойдешь - сделаешь карьеру». Я выбрала среднюю: там было про ответственность. И про то, что мне можно ошибаться. Я могу ошибаться сколько угодно, каждое мое решение может быть неидеальным, нелучшим, не самым правильным. Но если я не буду сбавлять скорость, если я буду лететь вперед, снова и снова делать поправки на ветер и на облачность, и снова буду принимать решение, беря на себя ответственность - вряд ли другой пилот окажется лучше меня. Сильно вряд ли.
Глядя на мои сомнения, мама сказала: «У меня есть рецепт. Переставай кормить, и Гоша заговорит. Это веками доказано: пока ребенок ест грудь, ему не до разговоров».
…К этому разговору (и не только разговору) я была готова. Наверное, на периферии сознания я сама держала этот шанс про запас. Оказалось, что и Гоша к этому тоже готов.
Мы разорвали связующую нас нить в один вечер. Обнялись, обсудили (обсуждала, в основном я, Гоша понимающе смотрел на меня, с печалью смотрел на грудь и растерянно разводил руками: «Нет, все понятно, но что конкретно ты имела в виду?») и…
…и на ночь Гоша лег спать с Максимом. А через пару дней Яся сломала руку, я поселилась с ней в больнице, и Гоша окончательно привык к тому, что если хочется молока, то нужно открыть холодильник.
… В Питере запахло весной и надеждами. Мир будто притих в ожидании моих решений: а дальше? Дальше куда?
И вдруг меня осенило: если не получается, нужно вернуться. Туда, откуда все началось. Там может быть разгадка. Ответ. Подсказка. Да что угодно. Я посмотрела на календарь: четверг. И принялась собирать вещи в баню. В ту самую баню, куда мы с Ясей ходили, когда Гоша сидел в животе и молчал с полным правом молчать.
Планета крутилась, новые дети селились в новых животах, Татьяна Алексеевна по-прежнему вела курсы для беременных. Вот она-то мне и нужна! Точнее, нам с Гошей.
***
…И будто мы никуда не уходили из этой бани. Над озером поднимался дымок из трубы, сочная, зеленая травка пробивала землю, ледяная вода обжигала, Гоша морщился, но соглашался - и на парилку, и на ныряния после неё.
А потом мы сидели в холле, пили чай с травами, и Татьяна Алексеевна улыбалась: «Ну ты, Яся, вымахала! Сколько лет? Ого, шесть! А я помню, как ты родилась - будто вчера было дело! Гош, молчишь? Как грузинский, пааанимаешь, малчиш-кибалчиш? Ир, ну молчит, и что? Ты сама посмотри: Гоша смотрит в глаза, все понимает. Боишься аутизма? Не бойся! Это не ваш случай. Заговорит! И не надо тебе к невропатологу. Его остеопат смотрел? Вот! Веди к остеопату! А дальше появятся новые идеи. Я бы подумала, что ему не хватает из таблицы Менделеева, чтобы заговорить. Лецитин даешь? Ну подумай, что еще нужно. И… и может быть, гомеопаты что подскажут».
… Легче не стало, нет. Но стало понятно, куда идти.
Остеопат посмотрела на Гошу: «Посмотрите вот на эту мышцу на спине. Видите, как она напряжена? Сейчас с ней поработаем, ему станет легче ходить в туалет. Сейчас она может тянуть за собой кишечник, и это доставляет неудобства. А с другой стороны она же блокирует речевую мышцу за ухом. Будем работать».
«Будем работать» - звучало воодушевляюще.
И на это «будем работать» было не жалко денег. Особенно, когда Гоша вернулся домой от остеопата, сел на горшок, продемонстрировал, что остеопат не пошутила про мышцу, которая тянет кишечник и…
…и залепетал. Залепетал, как лепечут младенчики в полгода, катая на языке новые звуки, не в силах остановиться. «Мама, Тата, нананана, бубубу, прррррррррррррр». Я стояла под дверью в детской и слушала. Устала стоять и села.
Как сейчас помню тот вечер: заскрежетал ключ в замке, Максим распахнул дверь, и, увидев меня с блаженной улыбкой сидящую под дверью в детской, решил, что я сошла с ума. Но, услышав звуки, несущиеся из детской, присел, не раздеваясь, рядом. Так и сидели. Двое сумасшедших. А из-за двери неслось: «Бубубубу, трррррррррр, пхпхпхпхпх!»
Click to view*Видео на тему "Как устроен человек". Гоше здесь больше двух лет.