(no subject)
Нас утро, как говорится, встречает прохладой.
Из Твери-то в полночь я выезжала в майке. Ибо было жарко до последнего, если б не комары, была бы вообще без майки.
Петербург встретил печалькой дождливой, ветром в лицо, а когда Максим применил экстренное торможение, связанное с тем, что с тротуара под колеса выкатилось полдерева, возникло подозрение на шторм.
Яся прощалась деловито:
- Ну, всё. Маму я отпускаю в Санкт-Петербург. Дедушку я отпускаю на работу. А бабушка остается меня преследовать, чтоб я ничего не натворила.
А везде жизнь, однако.
В соседний вагон в Твери сажали женский этап. Не очень впечатления для тех, у кого неустойчивая психика.
Максим из прошлой поездки возвращался с мужским этапом. Штаны аж порвал от усердия: чтобы этапу было комфортно садиться в вагон, поезд остановили так, что Максиму пришлось лезть в свой вагон с насыпи, где уже не было перрона.
В компенасацию за привокзальные впечатления меня всю ночь окружали мускулистые трезвые нехрапящие курсанты в трусах. Со всех полок нависали прекрасные мужские тела без запахов и с чувством юмора. Я хотела их удочерить от удивления, но путь был недолог. Пили курсанты только минеральную воду, и до 2-х ночи повторяли билеты к гос.экзамену. Прекрасное. И курсанты, и их билеты.
Краем уха я слышала что-то такое: "Через сколько времени можно осуществить вторую попытку на снаряде, если первая закончилась неудачей?" При этом курсанты свешивались с верхних полок и комментировали: "Девушка, вы не о том подумали! Это совсем о другом!"
А кто знает, о чем я подумала. Может, вообще о Славе Сэ. Который сейчас в Петербурге. И тоже провел нескучную ночь в поезде.
Из Твери-то в полночь я выезжала в майке. Ибо было жарко до последнего, если б не комары, была бы вообще без майки.
Петербург встретил печалькой дождливой, ветром в лицо, а когда Максим применил экстренное торможение, связанное с тем, что с тротуара под колеса выкатилось полдерева, возникло подозрение на шторм.
Яся прощалась деловито:
- Ну, всё. Маму я отпускаю в Санкт-Петербург. Дедушку я отпускаю на работу. А бабушка остается меня преследовать, чтоб я ничего не натворила.
А везде жизнь, однако.
В соседний вагон в Твери сажали женский этап. Не очень впечатления для тех, у кого неустойчивая психика.
Максим из прошлой поездки возвращался с мужским этапом. Штаны аж порвал от усердия: чтобы этапу было комфортно садиться в вагон, поезд остановили так, что Максиму пришлось лезть в свой вагон с насыпи, где уже не было перрона.
В компенасацию за привокзальные впечатления меня всю ночь окружали мускулистые трезвые нехрапящие курсанты в трусах. Со всех полок нависали прекрасные мужские тела без запахов и с чувством юмора. Я хотела их удочерить от удивления, но путь был недолог. Пили курсанты только минеральную воду, и до 2-х ночи повторяли билеты к гос.экзамену. Прекрасное. И курсанты, и их билеты.
Краем уха я слышала что-то такое: "Через сколько времени можно осуществить вторую попытку на снаряде, если первая закончилась неудачей?" При этом курсанты свешивались с верхних полок и комментировали: "Девушка, вы не о том подумали! Это совсем о другом!"
А кто знает, о чем я подумала. Может, вообще о Славе Сэ. Который сейчас в Петербурге. И тоже провел нескучную ночь в поезде.