Впечатления от выставки Зинаиды Серебряковой в Третьяковке
С большим удовольствием посетила на этой неделе выставку «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы». Творчество этой талантливой художницы погружает нас в жизнь, позволяет видеть нюансы и глубоко реагировать на духовность, потому что она сама жила этим. Необычайно эмоциональная по натуре, она остро реагировала на все, что происходило вокруг, близко к сердцу принимала горе и радость. Современники отмечали ее поразительно искреннее отношение к людям, событиям, она живо отзывалась на просьбы, ценила в людях доброту, восхищалась всем красивым, ненавидела зло. И все это она изображала на своих картинах, живое и пульсирующее.
Особенно меня тронули несколько ее картин, про которых я хочу написать, также расскажу мои впечатления о марокканском периоде в ее творчестве и немного о ранних произведениях. К сожалению, мобильник не смог передать то буйство красок или нежность, полупрозрачность тонов, царящие на полотнах.
Слушаем и проникаемся http://music.yandex.ru/#!/album/961440
Бретань. Камара, 1925
Мы можем ощутить эти легкие, размашистые мазки, где широкие поверхности, яркая лазурь моря, искрящиеся волны - все заставляет дышать ровно и размеренно, навевая спокойствие и внутреннюю наполненность от созерцания красоты природного ландшафта.
Анеи, 1933
Довлеющий мутный зелено-коричневый колорит, словно зажатые тисками дома и болотная зелень воды - создают впечатление чего-то подавляющего, застарелого, здесь нет возможности дышать, только глотать ртом воздух. А красные цветы, белые простыни привносят нотку тихой грусти, разбавляя общий колорит.
Портрет танцовщицы Иветт Шовирэ, 1962
Кажется можно ощутить эту легкость, воздушность платья, где перья колеблются, повторяя саму фактуру, и изящество молодого тела, но при этом девушка такая земная со здоровым румянцем на щеках и ярко-красными губами. Лицо у нее открытое, кажется, что так и дышит тихим счастьем.
Корзина с цветами, 1934
Цветы ярко вспыхивают на полотне, словно вторя буйству красок в природе. Если прислушаться к своему телу, то осознаешь, насколько трудно дышать из-за этого густого сплетения листьев, цветов, собранных в большую охапку, словно ты долго бегал по лугу, собирая эти цветы, что так сильно устал и отдышаться уже не можешь.
Портрет Елены Браславской, 1934
Сильная, тягучая энергия исходит от картины. Ощущение тяжелого женского тела за счет густых красок, создающих это впечатление тяжести. Темно-синий цвет вызывает ощущение царственного величия в сочетании с прохладным голубым. Сначала мы видим белый цвет на платье, потом и его, чуть погодя замечаем темно-синие отсветы в волосах и на руке, а ярко-голубое кольцо на пальце завершает гармоничный образ, кроме того розоватые блики по краям картины сочетаются с тоном кожи, а белая деталь платья с вкраплениями розового, зеленого, что успокаивает и рассеивает наше внимание.
На пляже, 1927
Сразу обращает на себя внимание крупное, сильное, здоровое тело девушки на переднем плане. Она лежит, отвернувшись со спокойным выражением лица, выглядит спящей, а ее расслабленное тело с бессильно повисшей рукой, подогнутой ногой и спустившимся с плечика лямки майки, радостно отдыхает. На заднем плане еще одна девушка, меньше по размерам, поскольку лежит в отдалении. Она повернута к нам спиной. Картина навевает покой и безмятежность, умиротворение в такой погожий день. Холодный голубой цвет одежды у спящей девушки, ее одеяла, воды и бликов на шапочке у другой девушки, словно говорит нам о кристальной утренней свежести, а также оттеняет красивое молодое женское тело в его чистоте и невинности.
Булочница с улицы Лепик, 1927
Гордость, достоинство, ироничность, игривость и даже напускная бравада, об этом говорит ее выражение лица и руки в боках. Все в ней дышит здоровьем и любовью к своей профессии. Колорит теплый от светло-желтого до коричневого тона переходящего в темно-бордовый и зеленоватый, по-домашнему уютный, располагающий к себе. Все эти нюансы создают атмосферу человека, занятого рабочим трудом. Женщина печет сдобу, поэтому мы видим, что почти весь передний план отведен под разного вида выпечку, сделанную с любовью. И над ней возвышается величественная фигура булочницы.
Спящая обнаженная (Катя), 1933
Первое, что бросается в глаза - молодое, упругое тело с налитыми грудями, которое занимает все пространство по горизонтали. Она безмятежно спит, бессильно свесив руки, также устало опустились рукава ее халата, клубясь и паря, обнажая красивое тело. Цветовой колорит фона вторит этому сонному царству, извиваясь и обвиваясь, эффектно оттеняя тело, и даже пряди ее волос. Ярко красные, темно-синие, бирюзовые, бордовые, оранжевые мазки переносят нас в совсем другой мир, мир сновидений, где все призрачно и колеблется, от этого и мазки такие волнующиеся и девушка отвернулась от нас, пребывая в этом параллельном мире.
Лежащая обнаженная, 1945
И здесь мы видим тот же сюжет и прием, когда тело девушки занимает собой все пространство, сразу обращая на себя внимание. Но здесь оно не расслаблено, а напряжено, мы можем судить об этом по ее выпяченным лопаткам и гибкой линии спины. Размеренные ритмы внушают нам спокойствие и достоинство. От холодного голубого простыни, обоев, подтона в одеяле и на ее теле веет чистотой, свежестью. А пикантный бирюзовый колорит подушки и малиновые крапинки на обоях прекрасно гармонируют с голубым. Кажется, что она словно парит в ореоле облака.
Русская баня (триптих), 1926
Ох, как же меня порадовали эти картины! Прям ощущаешь эту пульсацию жизни, русский задор, радость молодости. Гимн женской красоте, женственности!
Тела девушек переданы очень реалистично, занимая собой все пространство. Картины большие, за счет этого тела кажутся еще более крупными, чем они есть, не покидает ощущение пышущего здоровьем организма.
На первом полотне обращаешь внимание на румянец на щеках, красноватые отблески тела, стыдливо опущенные глаза, нарочито нагловатую позу.
В композиции на следующей картине триптиха, мы видим девушку, которая изображена к нам боком, и сразу становятся заметны ее красивые длинные волосы, затем глаз плавно перемещается на яркий блик в воде, зеленый веник в руках у девушки, и уходит вдаль к другим моющимся девушкам, позволяя внимательно рассмотреть и насладиться нагим телом прелестниц.
Интересный повествовательный характер, на первой картине девушка закрыта, она стоит прямо, но не смотрит на нас и прикрывается рукой, на второй она довольно прикрыла глаза. А на третьей - повернувшись к нам спиной, кидает игривый взгляд на зрителя, как бы спрашивая: «Не хочешь ли присоединиться?» или «Доволен увиденным?»
Виноград, 1936
Яркий, лучистый цвет плодов и земли. Дыхание немного сдавленное из-за густого скопления, ты словно ощущаешь исходящий пар от земли, когда все внутри растет и вызревает, просясь наружу, все оживает, принося свои плоды. Но в тоже время ощущаешь влагу, упругость плодов, силу листьев под разлитым голубым небом с лучистым солнцем, дающим жизнь. Цвета взрываются, а колорит земли успокаивает сочетанием коричнево-зелено-красного, столкновение холодных и теплых тонов вызывает трепет внутри, ощущение рая и вечной жизни.
Торговка овощами в Ницце, 1931
Налитые формы тела женщины прекрасно сочетаются с формами овощей, такие же сочные и спелые. Торговка улыбается, хотя и не расположена говорить, сидя в закрытой позе. Она словно отгородилась в своем мире ярких красок и крупных форм. Цвет овощей приглушенный, матовый, что вторит цвету земли, которая и дает им жизнь. Темно-синий приглушенный цвет рубашки женщины с такими же всполохами в волосах и цветом глаз, прекрасно сочетается с общим колоритом картины.
Терраса в Коллиуре, 1930
Свежесть, ощущение пространства, простора, яркости солнечного дня, жизни во всех ее проявлениях. Радостное настроение придает сочетание ярких красок оранжевой, сочной зеленой, синей, а теплые и холодные цвета вносят оживление в полотно.
Не могла не показать этого прелестного мальчика. Сколько здесь светлого чувства, он словно излучает добрый, теплый свет, исходящий от его фигуры и невинного личика, золотистых волос, лучезарной улыбке, сияющим глазам. Гамма передана очень мягко и нежно, едва касаясь поверхности картины, от этого вздох и ты взлетаешь, плавно паря где-то под небесами, тебе легко и спокойно на душе и хочется только плясать и делать разные несуразные вещи, которыми мы все в детстве занимались, например рисовать цветными мелками или карандашами, оттого и колорит рубашки выписан, словно мальчуган раскрасил себя цветом. А этот мягкий, кроткий жест детской ручки. Хочется любоваться-любоваться!
Слушаем на выбор: http://music.yandex.ru/#!/album/1707055 или http://music.yandex.ru/#!/artist/133195/tracks
Марокканская серия картин отличается грубостью линий, примитивной в своей простоте, как и сами люди, простые, радующиеся жизни и вместе с тем по-настоящему живые и теплые люди. Все это передается через яркую палитру, неожиданные сочетания. Люди показаны через дымку в зареве раскаленного дня, поэтому воздушное пространство передается через призрачный холодный голубой подтон.
Художница знакомит нас с увлекательным миром экзотической восточной страны, где все просто и близко к природе, а сами люди как часть природного ландшафта, не разрушающие, а созидающие.
Колорит и композиция смело вторят характерам персонажей и их сиюминутному настроению.
Расслабленной лености…
Девушка в розовом. Марракеш, 1932
Честности и открытости
Черный марокканец в бурнусе. Марракеш, 1932
Спокойной задумчивости…
Марокканец в белой чалме, 1928
Ожиданию, внимательной сосредоточенности…
Марокканец в белом. Марракеш, 1932
Игривости молодости…
Молодой разносчик воды в Марракеше, 1928
Взрослому детству…
Марокканские дети. Жасмин и Бельхер, 1932
Мы можем полюбоваться на буйную растительность с яркими цветами и белоснежными домами, ничто не нарушает покой этого чарующего места.
Дома не выделяются из общего вида природного ландшафта, поскольку они часть самой природы.
Достоинство, величие этого народа потрясает, в их фигуре сквозит гордость за свою нацию, свою страну в сочетании с наивностью, яркими красками праздника жизни.
Их традиционные одеяния белого цвет, как цвет домов, почти выбеленного на солнце песка пустыни на фоне кристальной чистоты раскаленного воздуха пребывает в гармонии.
Они - простые, как и проста их жизнь - грубая, тяжелая, но радостная, счастливая, живая, полная задора, жажды приключений.
Все эти люди живут со своими характерами, они те. Кто не беспокоятся о деньгах и не думают о завтрашнем дне, ловя настоящий миг нашей быстротечной жизни, наслаждаясь ею даже в простых вещах, такой короткой, но такой радостной! Зачем грустить!
Мазки в тоже время грубы, размашисты, непредсказуемы. Фигуры едва прорисованы на фоне исчезающей дымки гористых холмов, где жмутся к друг другу очертания белых строений.
Люди реальны, но неоднозначны.
Бородатый араб в капюшоне, 1932
Да и зачем подводить черту, ведь жизнь так непредсказуема!
Произведения ее ранней живописи еще далеки от будущей образности, переходящей в живое участие, радость жизни и буйство красок, они еще очень близки к реальности.
Но даже здесь можно уловить талант великого колориста, ее пытливый ум, желание изображать жизнь во всех ее красках, потому что жизнь - богатая палитра, веселый праздник!
Особенно меня тронули несколько ее картин, про которых я хочу написать, также расскажу мои впечатления о марокканском периоде в ее творчестве и немного о ранних произведениях. К сожалению, мобильник не смог передать то буйство красок или нежность, полупрозрачность тонов, царящие на полотнах.
Слушаем и проникаемся http://music.yandex.ru/#!/album/961440
Бретань. Камара, 1925
Мы можем ощутить эти легкие, размашистые мазки, где широкие поверхности, яркая лазурь моря, искрящиеся волны - все заставляет дышать ровно и размеренно, навевая спокойствие и внутреннюю наполненность от созерцания красоты природного ландшафта.
Анеи, 1933
Довлеющий мутный зелено-коричневый колорит, словно зажатые тисками дома и болотная зелень воды - создают впечатление чего-то подавляющего, застарелого, здесь нет возможности дышать, только глотать ртом воздух. А красные цветы, белые простыни привносят нотку тихой грусти, разбавляя общий колорит.
Портрет танцовщицы Иветт Шовирэ, 1962
Кажется можно ощутить эту легкость, воздушность платья, где перья колеблются, повторяя саму фактуру, и изящество молодого тела, но при этом девушка такая земная со здоровым румянцем на щеках и ярко-красными губами. Лицо у нее открытое, кажется, что так и дышит тихим счастьем.
Корзина с цветами, 1934
Цветы ярко вспыхивают на полотне, словно вторя буйству красок в природе. Если прислушаться к своему телу, то осознаешь, насколько трудно дышать из-за этого густого сплетения листьев, цветов, собранных в большую охапку, словно ты долго бегал по лугу, собирая эти цветы, что так сильно устал и отдышаться уже не можешь.
Портрет Елены Браславской, 1934
Сильная, тягучая энергия исходит от картины. Ощущение тяжелого женского тела за счет густых красок, создающих это впечатление тяжести. Темно-синий цвет вызывает ощущение царственного величия в сочетании с прохладным голубым. Сначала мы видим белый цвет на платье, потом и его, чуть погодя замечаем темно-синие отсветы в волосах и на руке, а ярко-голубое кольцо на пальце завершает гармоничный образ, кроме того розоватые блики по краям картины сочетаются с тоном кожи, а белая деталь платья с вкраплениями розового, зеленого, что успокаивает и рассеивает наше внимание.
На пляже, 1927
Сразу обращает на себя внимание крупное, сильное, здоровое тело девушки на переднем плане. Она лежит, отвернувшись со спокойным выражением лица, выглядит спящей, а ее расслабленное тело с бессильно повисшей рукой, подогнутой ногой и спустившимся с плечика лямки майки, радостно отдыхает. На заднем плане еще одна девушка, меньше по размерам, поскольку лежит в отдалении. Она повернута к нам спиной. Картина навевает покой и безмятежность, умиротворение в такой погожий день. Холодный голубой цвет одежды у спящей девушки, ее одеяла, воды и бликов на шапочке у другой девушки, словно говорит нам о кристальной утренней свежести, а также оттеняет красивое молодое женское тело в его чистоте и невинности.
Булочница с улицы Лепик, 1927
Гордость, достоинство, ироничность, игривость и даже напускная бравада, об этом говорит ее выражение лица и руки в боках. Все в ней дышит здоровьем и любовью к своей профессии. Колорит теплый от светло-желтого до коричневого тона переходящего в темно-бордовый и зеленоватый, по-домашнему уютный, располагающий к себе. Все эти нюансы создают атмосферу человека, занятого рабочим трудом. Женщина печет сдобу, поэтому мы видим, что почти весь передний план отведен под разного вида выпечку, сделанную с любовью. И над ней возвышается величественная фигура булочницы.
Спящая обнаженная (Катя), 1933
Первое, что бросается в глаза - молодое, упругое тело с налитыми грудями, которое занимает все пространство по горизонтали. Она безмятежно спит, бессильно свесив руки, также устало опустились рукава ее халата, клубясь и паря, обнажая красивое тело. Цветовой колорит фона вторит этому сонному царству, извиваясь и обвиваясь, эффектно оттеняя тело, и даже пряди ее волос. Ярко красные, темно-синие, бирюзовые, бордовые, оранжевые мазки переносят нас в совсем другой мир, мир сновидений, где все призрачно и колеблется, от этого и мазки такие волнующиеся и девушка отвернулась от нас, пребывая в этом параллельном мире.
Лежащая обнаженная, 1945
И здесь мы видим тот же сюжет и прием, когда тело девушки занимает собой все пространство, сразу обращая на себя внимание. Но здесь оно не расслаблено, а напряжено, мы можем судить об этом по ее выпяченным лопаткам и гибкой линии спины. Размеренные ритмы внушают нам спокойствие и достоинство. От холодного голубого простыни, обоев, подтона в одеяле и на ее теле веет чистотой, свежестью. А пикантный бирюзовый колорит подушки и малиновые крапинки на обоях прекрасно гармонируют с голубым. Кажется, что она словно парит в ореоле облака.
Русская баня (триптих), 1926
Ох, как же меня порадовали эти картины! Прям ощущаешь эту пульсацию жизни, русский задор, радость молодости. Гимн женской красоте, женственности!
Тела девушек переданы очень реалистично, занимая собой все пространство. Картины большие, за счет этого тела кажутся еще более крупными, чем они есть, не покидает ощущение пышущего здоровьем организма.
На первом полотне обращаешь внимание на румянец на щеках, красноватые отблески тела, стыдливо опущенные глаза, нарочито нагловатую позу.
В композиции на следующей картине триптиха, мы видим девушку, которая изображена к нам боком, и сразу становятся заметны ее красивые длинные волосы, затем глаз плавно перемещается на яркий блик в воде, зеленый веник в руках у девушки, и уходит вдаль к другим моющимся девушкам, позволяя внимательно рассмотреть и насладиться нагим телом прелестниц.
Интересный повествовательный характер, на первой картине девушка закрыта, она стоит прямо, но не смотрит на нас и прикрывается рукой, на второй она довольно прикрыла глаза. А на третьей - повернувшись к нам спиной, кидает игривый взгляд на зрителя, как бы спрашивая: «Не хочешь ли присоединиться?» или «Доволен увиденным?»
Виноград, 1936
Яркий, лучистый цвет плодов и земли. Дыхание немного сдавленное из-за густого скопления, ты словно ощущаешь исходящий пар от земли, когда все внутри растет и вызревает, просясь наружу, все оживает, принося свои плоды. Но в тоже время ощущаешь влагу, упругость плодов, силу листьев под разлитым голубым небом с лучистым солнцем, дающим жизнь. Цвета взрываются, а колорит земли успокаивает сочетанием коричнево-зелено-красного, столкновение холодных и теплых тонов вызывает трепет внутри, ощущение рая и вечной жизни.
Торговка овощами в Ницце, 1931
Налитые формы тела женщины прекрасно сочетаются с формами овощей, такие же сочные и спелые. Торговка улыбается, хотя и не расположена говорить, сидя в закрытой позе. Она словно отгородилась в своем мире ярких красок и крупных форм. Цвет овощей приглушенный, матовый, что вторит цвету земли, которая и дает им жизнь. Темно-синий приглушенный цвет рубашки женщины с такими же всполохами в волосах и цветом глаз, прекрасно сочетается с общим колоритом картины.
Терраса в Коллиуре, 1930
Свежесть, ощущение пространства, простора, яркости солнечного дня, жизни во всех ее проявлениях. Радостное настроение придает сочетание ярких красок оранжевой, сочной зеленой, синей, а теплые и холодные цвета вносят оживление в полотно.
Не могла не показать этого прелестного мальчика. Сколько здесь светлого чувства, он словно излучает добрый, теплый свет, исходящий от его фигуры и невинного личика, золотистых волос, лучезарной улыбке, сияющим глазам. Гамма передана очень мягко и нежно, едва касаясь поверхности картины, от этого вздох и ты взлетаешь, плавно паря где-то под небесами, тебе легко и спокойно на душе и хочется только плясать и делать разные несуразные вещи, которыми мы все в детстве занимались, например рисовать цветными мелками или карандашами, оттого и колорит рубашки выписан, словно мальчуган раскрасил себя цветом. А этот мягкий, кроткий жест детской ручки. Хочется любоваться-любоваться!
Слушаем на выбор: http://music.yandex.ru/#!/album/1707055 или http://music.yandex.ru/#!/artist/133195/tracks
Марокканская серия картин отличается грубостью линий, примитивной в своей простоте, как и сами люди, простые, радующиеся жизни и вместе с тем по-настоящему живые и теплые люди. Все это передается через яркую палитру, неожиданные сочетания. Люди показаны через дымку в зареве раскаленного дня, поэтому воздушное пространство передается через призрачный холодный голубой подтон.
Художница знакомит нас с увлекательным миром экзотической восточной страны, где все просто и близко к природе, а сами люди как часть природного ландшафта, не разрушающие, а созидающие.
Колорит и композиция смело вторят характерам персонажей и их сиюминутному настроению.
Расслабленной лености…
Девушка в розовом. Марракеш, 1932
Честности и открытости
Черный марокканец в бурнусе. Марракеш, 1932
Спокойной задумчивости…
Марокканец в белой чалме, 1928
Ожиданию, внимательной сосредоточенности…
Марокканец в белом. Марракеш, 1932
Игривости молодости…
Молодой разносчик воды в Марракеше, 1928
Взрослому детству…
Марокканские дети. Жасмин и Бельхер, 1932
Мы можем полюбоваться на буйную растительность с яркими цветами и белоснежными домами, ничто не нарушает покой этого чарующего места.
Дома не выделяются из общего вида природного ландшафта, поскольку они часть самой природы.
Достоинство, величие этого народа потрясает, в их фигуре сквозит гордость за свою нацию, свою страну в сочетании с наивностью, яркими красками праздника жизни.
Их традиционные одеяния белого цвет, как цвет домов, почти выбеленного на солнце песка пустыни на фоне кристальной чистоты раскаленного воздуха пребывает в гармонии.
Они - простые, как и проста их жизнь - грубая, тяжелая, но радостная, счастливая, живая, полная задора, жажды приключений.
Все эти люди живут со своими характерами, они те. Кто не беспокоятся о деньгах и не думают о завтрашнем дне, ловя настоящий миг нашей быстротечной жизни, наслаждаясь ею даже в простых вещах, такой короткой, но такой радостной! Зачем грустить!
Мазки в тоже время грубы, размашисты, непредсказуемы. Фигуры едва прорисованы на фоне исчезающей дымки гористых холмов, где жмутся к друг другу очертания белых строений.
Люди реальны, но неоднозначны.
Бородатый араб в капюшоне, 1932
Да и зачем подводить черту, ведь жизнь так непредсказуема!
Произведения ее ранней живописи еще далеки от будущей образности, переходящей в живое участие, радость жизни и буйство красок, они еще очень близки к реальности.
Но даже здесь можно уловить талант великого колориста, ее пытливый ум, желание изображать жизнь во всех ее красках, потому что жизнь - богатая палитра, веселый праздник!