Погода.
Погода испортилась.
А перед тем, как она испортилась окончательно, мы сходили на юга Чегета.
Это, если я правильно понимаю, заход в Гранде.
Но в Гранде была корочка, как сказал Альберт, и мы отправились на Юга (на предыдущей фотке север - справа, юг - слева). Это начало спуска, встёгиваемся.
Я всяко отращивал растительность на лице чтобы сделать такую, знаете, героическую фотографию. Когда вся растительность покрыта инеем. Но получилось не очень :)
Автопортрет.
Просматривая предыдущую фотографию многие могли бы подумать, что я улыбаюсь. На самом деле я пытаюсь улыбаться, а это две большие разницы :) Потому что не забываем самое начало - погода испортилась. Что это значит? Смотрим на моё лицо в увеличенном варианте. Я когда фотоаппарат убрал, то соскребал буквально лёд с кожи.
А дальше был самый тяжёлый спуск. По очень непростому снегу, иногда совершенно в молоке (я там навернулся один раз из-за того, что внезапно поменялся уклон, а я даже не заметил и тупо упал). И с очень, очень, очень долгим выкатом. Но выкатом только для лыжников - для нас каким-то выходом, или выползом... Когда добрели до трассы, я уже еле стоял. Потом падал на каждом ледяном бугре, а в лесу меня (ну, для правды - и не только меня) подталкивал Берд. Я вышел на поляну минут через пять наверное после последнего человека... и с такой грустью узнал, что все уже пошли на подъёмник. Отдохнуть бы, какой подъёмник! (но вроде тогда пришла проверка на подъёмник и мы пошли завтракать?).
Стёпа нарастил себе под шлемом небольшой сугроб.
Утром подъёмники уже не работали.
Мы пили глинтвейн с самого сосранья, смотрели в кафешке "Белое солнце пустыни", "Бриллиантовую руку", дальше я уже ушёл домой подремать :)
Проснувшись немного пофотал окрестности
На следующий день стало получше (снег уже не мело), но ветер был жуткий, подъёмник работал только на Чегете. Спустившись один раз мы там наверху чуть не обморозились (исключая двух человек). Поэтому пошли бродить по поляне Чегета.
Балконы гостинцы Чегет.
Танцы на крыльце.
Наклеено на входных дверях гостиницы.
А перед тем, как она испортилась окончательно, мы сходили на юга Чегета.
Это, если я правильно понимаю, заход в Гранде.
Но в Гранде была корочка, как сказал Альберт, и мы отправились на Юга (на предыдущей фотке север - справа, юг - слева). Это начало спуска, встёгиваемся.
Я всяко отращивал растительность на лице чтобы сделать такую, знаете, героическую фотографию. Когда вся растительность покрыта инеем. Но получилось не очень :)
Автопортрет.
Просматривая предыдущую фотографию многие могли бы подумать, что я улыбаюсь. На самом деле я пытаюсь улыбаться, а это две большие разницы :) Потому что не забываем самое начало - погода испортилась. Что это значит? Смотрим на моё лицо в увеличенном варианте. Я когда фотоаппарат убрал, то соскребал буквально лёд с кожи.
А дальше был самый тяжёлый спуск. По очень непростому снегу, иногда совершенно в молоке (я там навернулся один раз из-за того, что внезапно поменялся уклон, а я даже не заметил и тупо упал). И с очень, очень, очень долгим выкатом. Но выкатом только для лыжников - для нас каким-то выходом, или выползом... Когда добрели до трассы, я уже еле стоял. Потом падал на каждом ледяном бугре, а в лесу меня (ну, для правды - и не только меня) подталкивал Берд. Я вышел на поляну минут через пять наверное после последнего человека... и с такой грустью узнал, что все уже пошли на подъёмник. Отдохнуть бы, какой подъёмник! (но вроде тогда пришла проверка на подъёмник и мы пошли завтракать?).
Стёпа нарастил себе под шлемом небольшой сугроб.
Утром подъёмники уже не работали.
Мы пили глинтвейн с самого сосранья, смотрели в кафешке "Белое солнце пустыни", "Бриллиантовую руку", дальше я уже ушёл домой подремать :)
Проснувшись немного пофотал окрестности
На следующий день стало получше (снег уже не мело), но ветер был жуткий, подъёмник работал только на Чегете. Спустившись один раз мы там наверху чуть не обморозились (исключая двух человек). Поэтому пошли бродить по поляне Чегета.
Балконы гостинцы Чегет.
Танцы на крыльце.
Наклеено на входных дверях гостиницы.