Вот если, скажем,
взять и приехать в Одессу. Сначала не ехать года три-четыре. Не так уж и долго. А потом вдруг взять да и приехать.
Не надолго, часа на три-четыре.
Можно с привокзальной площади сразу свернуть на Итальянский бульвар, срезать угол по парку, где кроме собак никто почему-то не гуляет (собаки умные!), и выйти на Маразлиевскую. (Надо спросить у френдов-одесситов, где они тут всё-таки ставят ударение...)
И обнаружить, что мальчик не выронил глобус,
и греческие шлемы по-прежнему в моде.
В тени орехов, пожалуй, даже можно жить, не смотря на температуру воздуха.
Но всякий приличный двор охраняется строгим котом.
А тем, у кого нет кота, приходится сооружать решётки.
Иногда они получаются совсем живыми.
Здесь можно позаглядывать, куда не звали,
смутно узнавая,
задирая голову,
заглядывая в ниши, рассматривая детали.
Вот вы, кстати, что первым заметили - цветы, или бровастую физиономию, из которой они растут?
Убедиться, что все сфинксы на месте,
и наконец завернуть за угол, где море не видно из-за забора, но очень чувствуется, что оно рядом,
где это знакомое печальное лицо, не с кокетливо запутанной удавкой, а с корабельным канатом (надеюсь),
и уже не Маразлиевская, а переулок Нахимова, и маскароны, похоже, изображают каких-то эпических славян в стиле модерн.
- Милый, мне идёт этот кондиционер? Правда он хорошо сочетается с моей лепниной? Смотри, фирменный, Л-Джи!
- М... Прости, что? Ты что-то сказала о лжи?
Теперь самое время скатившись по Карантинному спуску, предъявить, наконец, своим спутникам Потёмкинскую лестницу. Там, конечно, отчаянно шпарит солнце, и продают всякую блестящую дребедень, а моря снова почти не видно из-за дурацкого морвокзала, который совершенно некогда сейчас обходить, а жаль.
Зато здесь кормят чем-то кровавым орла и сову, оба красивы и не против фотографироваться с прохожими (может кое-кто покажет этих птиц у себя в журнальчике - очень они у него неплохо получились...)
Местные голуби и ласточки описывают круги почёта над зелёной головой и такой же зелёной рукой, протянутой раскрытой ладонью к ним,
клумбы буйно цветут, фуникулёр не работает, слышна английская речь, а иностранцев, похоже, завозят из самого Амстердама.
Теперь очень пригодится тень от больших платанов, такая же пятнистая, как их бесстыдные стволы. Пора обратить внимание на время. И на то, что все устали и порядком зажарились. И ещё на тот немаловажный факт, что в 2 часа в пансионате будет обед...
Так что осталось галопом промчаться по Пушкинской,
почти не отвлекаясь, спрятав фотоаппарат,
но успевая смотреть по сторонам и постоянно что-то друг-другу показывать.
Почти бегом добежать до вокзала, вскочить в перегретый автобус, идущий за город. И не меньше получаса терпеть, глядя в окошко.
Потом выйти у лимана.
И не дойдя ста метров до моря утопиться в цветах!
П.С. Вот как бы вы перевели название села "Вапнярка", зная что "вапно" по-украински - известь?..
Не надолго, часа на три-четыре.
Можно с привокзальной площади сразу свернуть на Итальянский бульвар, срезать угол по парку, где кроме собак никто почему-то не гуляет (собаки умные!), и выйти на Маразлиевскую. (Надо спросить у френдов-одесситов, где они тут всё-таки ставят ударение...)
И обнаружить, что мальчик не выронил глобус,
и греческие шлемы по-прежнему в моде.
В тени орехов, пожалуй, даже можно жить, не смотря на температуру воздуха.
Но всякий приличный двор охраняется строгим котом.
А тем, у кого нет кота, приходится сооружать решётки.
Иногда они получаются совсем живыми.
Здесь можно позаглядывать, куда не звали,
смутно узнавая,
задирая голову,
заглядывая в ниши, рассматривая детали.
Вот вы, кстати, что первым заметили - цветы, или бровастую физиономию, из которой они растут?
Убедиться, что все сфинксы на месте,
и наконец завернуть за угол, где море не видно из-за забора, но очень чувствуется, что оно рядом,
где это знакомое печальное лицо, не с кокетливо запутанной удавкой, а с корабельным канатом (надеюсь),
и уже не Маразлиевская, а переулок Нахимова, и маскароны, похоже, изображают каких-то эпических славян в стиле модерн.
- Милый, мне идёт этот кондиционер? Правда он хорошо сочетается с моей лепниной? Смотри, фирменный, Л-Джи!
- М... Прости, что? Ты что-то сказала о лжи?
Теперь самое время скатившись по Карантинному спуску, предъявить, наконец, своим спутникам Потёмкинскую лестницу. Там, конечно, отчаянно шпарит солнце, и продают всякую блестящую дребедень, а моря снова почти не видно из-за дурацкого морвокзала, который совершенно некогда сейчас обходить, а жаль.
Зато здесь кормят чем-то кровавым орла и сову, оба красивы и не против фотографироваться с прохожими (может кое-кто покажет этих птиц у себя в журнальчике - очень они у него неплохо получились...)
Местные голуби и ласточки описывают круги почёта над зелёной головой и такой же зелёной рукой, протянутой раскрытой ладонью к ним,
клумбы буйно цветут, фуникулёр не работает, слышна английская речь, а иностранцев, похоже, завозят из самого Амстердама.
Теперь очень пригодится тень от больших платанов, такая же пятнистая, как их бесстыдные стволы. Пора обратить внимание на время. И на то, что все устали и порядком зажарились. И ещё на тот немаловажный факт, что в 2 часа в пансионате будет обед...
Так что осталось галопом промчаться по Пушкинской,
почти не отвлекаясь, спрятав фотоаппарат,
но успевая смотреть по сторонам и постоянно что-то друг-другу показывать.
Почти бегом добежать до вокзала, вскочить в перегретый автобус, идущий за город. И не меньше получаса терпеть, глядя в окошко.
Потом выйти у лимана.
И не дойдя ста метров до моря утопиться в цветах!
П.С. Вот как бы вы перевели название села "Вапнярка", зная что "вапно" по-украински - известь?..