pro февраль
Я поняла, почему я мне так тяжело было полюбить Барселону. Топая проложенными тропами туристов через Raval, Born и даже через Барселонету, ничто во мне не откликалась на вокруг. Глупые открыточные и полуоткрыточные виды. Не умно. Вроде как любить Питер за Эрмитаж и львов банковского мостика. Нет, я, несомненно, люблю и львов, и зеленый домик. Люблю, но не как некую эстетическую ценность, а люблю мои воспоминания.
А в Барселоне мне, однако, не хватало чего-то. Мне не хватало Барселоны Достоевского. И мне кажется, что я ее нашла. Если пойти по Рамбле, но не по центральной, а по Рамбле де Побленау тихим пятничным вечером, если пойти вниз, навстречу морю и увядающему солнцу, то можно среди этих домов, среди этих приглушенных домашних шумов найти и полюбить свою Барселону.
А в Барселоне мне, однако, не хватало чего-то. Мне не хватало Барселоны Достоевского. И мне кажется, что я ее нашла. Если пойти по Рамбле, но не по центральной, а по Рамбле де Побленау тихим пятничным вечером, если пойти вниз, навстречу морю и увядающему солнцу, то можно среди этих домов, среди этих приглушенных домашних шумов найти и полюбить свою Барселону.