По-прежнему везет
Еду в поезде.
Народ в купе подобрался интеллигентный. Он читает газету. Она с повязкой на лбу культурно потягивает вино. Дочь в тельняшке лет 20 восторгается своей большой семьей, закидывая в себя лапшу из картонного пакетика. Парниша приблизительно такого же возраста - видимо, бойфренд девушки - потягивает баночное пиво.
Мать между глотками вина голосом, больше напоминающим скрип пенопласта по стеклу, вещает о каждом члене семьи. То про Гордея, то про Матвея. Кто кому чего должен и кто как когда-то давно не поделил родительский дом. В общем, история родового гнезда в свободном пересказе звучала с 8 вечера до 11. В 11 кто-то из них протрубил отбой и все заворушились по своим полкам. Мать - на нижней, девица с парнем - на верхних. Отец семейства ушел в соседнее купе.
В общем, после того как свет выключился, мои попутчики решили, что в купе как-то светло и решили закрыть шторку. Опустив адскую систему, они умолкли и стали дышать по памяти. В купе воцарилась кромешная тьма. Под стук колес я отрубилась. Проснулась среди ночи от того, что тело стало остывать. Лезу так тихонечко наверх за одеялком. Одной ногой стою на своей полке, рукой держусь за верхнюю полку, другой рукой достаю одеяло. И тут раздается визг!!!
- ОЙ! Ой! Ой! ПОМОГИТЕ!
Я падаю сверху на свою полку. Хватаю орущую тетку за ногу и по привычке, выработавшейся за неделю держания на руках 4-месячного младенца, выдаю:
- Ч! Ч! Ч!
Сверху тут же свисает тело девицы, которая подкрикивает:
- Мама?! Мама?!
Тут же с другой полки меня освещает фонарь мощностью с хороший софит.
И вот вижу я, значит, со стороны картину: я такая вся всклокоченная, ухватившаяся за ногу тетки, с одеялом подмышкой и ч-ч-ч-чикаю...
А тетка тут же возьми да ляпни к полноте картины:
- Приснилось, что у меня сумочку отбирают!
И я как дура держусь за ее ногу. Ну не конфуз ли, ей-богу...
До утра ржала. Так и не уснула.
Народ в купе подобрался интеллигентный. Он читает газету. Она с повязкой на лбу культурно потягивает вино. Дочь в тельняшке лет 20 восторгается своей большой семьей, закидывая в себя лапшу из картонного пакетика. Парниша приблизительно такого же возраста - видимо, бойфренд девушки - потягивает баночное пиво.
Мать между глотками вина голосом, больше напоминающим скрип пенопласта по стеклу, вещает о каждом члене семьи. То про Гордея, то про Матвея. Кто кому чего должен и кто как когда-то давно не поделил родительский дом. В общем, история родового гнезда в свободном пересказе звучала с 8 вечера до 11. В 11 кто-то из них протрубил отбой и все заворушились по своим полкам. Мать - на нижней, девица с парнем - на верхних. Отец семейства ушел в соседнее купе.
В общем, после того как свет выключился, мои попутчики решили, что в купе как-то светло и решили закрыть шторку. Опустив адскую систему, они умолкли и стали дышать по памяти. В купе воцарилась кромешная тьма. Под стук колес я отрубилась. Проснулась среди ночи от того, что тело стало остывать. Лезу так тихонечко наверх за одеялком. Одной ногой стою на своей полке, рукой держусь за верхнюю полку, другой рукой достаю одеяло. И тут раздается визг!!!
- ОЙ! Ой! Ой! ПОМОГИТЕ!
Я падаю сверху на свою полку. Хватаю орущую тетку за ногу и по привычке, выработавшейся за неделю держания на руках 4-месячного младенца, выдаю:
- Ч! Ч! Ч!
Сверху тут же свисает тело девицы, которая подкрикивает:
- Мама?! Мама?!
Тут же с другой полки меня освещает фонарь мощностью с хороший софит.
И вот вижу я, значит, со стороны картину: я такая вся всклокоченная, ухватившаяся за ногу тетки, с одеялом подмышкой и ч-ч-ч-чикаю...
А тетка тут же возьми да ляпни к полноте картины:
- Приснилось, что у меня сумочку отбирают!
И я как дура держусь за ее ногу. Ну не конфуз ли, ей-богу...
До утра ржала. Так и не уснула.