Отчёт - 1
Воскресенье, день первый. Гарри Поттер и самый короткий день года
По прибытии домой я обнаружила некоторые перемены в домике. Поскольку ключ я брала с собой, это было немного неожиданно. Соседом оказался не Фабер или Барберри, на которых я робко надеялась, а Фревен. Ну что ж, в конце концов, с Огденом мы во время оно как то уживались. Правда, здесь некоторое напряжение появилось с самого начала: оказывается, проблема ключа не была отложена до моего возвращения, а рассмотрена действительно как проблема и решена путём «трансфигурации» второго ключа. Не знаю, какие уж подвиги и кому пришлось для этого совершить, но результат был скорее положительным: всю грядущую неделю мы могли и запирать дом, и не бегать в поисках текущего хранителя ключа. Очень удобно.
В Шоколаднице-Атенуме всё было практически готово. Приехала миссис Гринвич, дали электричество. Выложенные изначально на стол вещи были до конца разобраны. Правда, с продуктами пришлось повозиться, ибо их все вместе уложили под кухонный стол. Надо было вытащить «свои» и складировать их отдельно и в соседнем помещении, во избежание.
Тут надо обсказать сложносплетённое устройство обитателей теннисной. Обе комнаты вроде как составляют «здание клуба Атенеум». Однако именно клубом мне крайне не хотелось заниматься на игре - это было как-то совсем уж бессмысленно в изменившейся ситуации. Вообще резкая смена всего и вся многое из домашних заготовок сделало бессмысленным. Но не будем отвлекаться. У клуба было своё закрытое помещение - вторая комната. Там был красиво накрыт стол, туда временами удалялись ищущие покоя товарищи, там же в углу была развёрнута алхимическая лаборатория, а на двух сборных этажерках лежали, с одной стороны, продукты, а с другой - книги-свитки-перья. Вина в стеклянных бутылях, хлеб, зелень, фрукты, консервы - всё это было именно клубное, и в кафе в принципе не подавалось. То же относилось и к фарфорово-стеклянной посуде: по умолчанию она стояла в клубе и использовалась только по особым поводам - без воды посуду не намоешься. Да и не то это занятие, которым хочется заниматься долго.
Кафе-шоколадница занимало переднюю комнату клуба, но дало название вообще всему комплексу. Что там подавали - я представляю плохо, это было уже не моё хозяйство. Мой там был алкоголь - и я постоянно докупала постоянно кончающийся коньяк, затем кое-что из кухонной посуды, и посуда одноразовая, которая кончалась ещё быстрее коньяка.
Надо сказать, что я нарочно, чтобы не разрываться, не имела у себя в доме ничего. Мой чайник был в шоколаднице, моя еда была в клубе - поэтому утро у меня начиналось именно тут. Я приходила сюда до занятий или в перерывах между ними, включала чайник, включала на ноуте (волшебном зеркале, колдобуке) Милен Фармер или Дживса и Вустера, делала себе бутерброды, и мне было в общем хорошо. Спокойно. Правда, мне не слишком нравилось то, что ни утром, ни вечером я не застаю хозяина заведения. Как-то мы не совпадали: то ещё закрыто, то уже, то перекур, то перерыв, то хозяин, в общем-то, кабака, ушёл в другой кабак. С миссис Гринвич встречались чаще: именно она открывала и убирала заведение по утрам, с нею мы и завтракали. Если вернуться в первый вечер, то меня несколько напрягало то, что люди уже заходят, а кафе ещё не работает. Но я согласилась с Вар - это дело Энти, её же и проблемы. Я бы вела дела по-другому. Можно было бы развить мысль, но не стоит.
Наконец, в этой же теннисной расположилась и Тайная комната. Именно в тот первый вечер к нам явился мистер Эйвери, несколько ошарашенный и ругающийся. Ошарашенность быстро перешла на МакРейна - Энти, хотя дело было плёвое, хоть бы и неприятное. Тайной комнате сказали, что прошлогоднее помещение им не дадут, а подселят их к нам. Особое возмущение вызывало утверждение Леры о том, что всех предупреждали. На самом деле не то что заранее, а даже за день до того, при поселении, не было сказано ни слова. Ну и ладно. Мы претендовали на разное время, поэтому дело решилось за две минуты. Эйвери, которого прежде и в клуб-то, от греха, принимать не хотели, был мгновенно, не приходя в сознание, посвящён в сенешали; договорились, что они не портят вещи и не берут наш алкоголь. Вот и всё. После первой ночи в шоколаднице был страшный бардак, но потом они нашли официантку, и все следующие утра были просто идеальны.
Тем временем надо было уже идти на школьный пир. Большой зал был необычайно уместен и полезен, правильный строяк. Однако хоффлпаффский стол единственный оказался без скатерти - краем уха я услышала, что кончилась такая ткань. Уже по традиции срочно побежали за занавесками и застелили столы ими. Я бессовестно стояла в стороне - апатия напала, да к тому же девочки вроде и сами всё быстренько сделали. Пошлялась вокруг, приткнулась туда-сюда, посидела на лавочке - вот и за учительский стол пора.
Я уже знала, что на Слизерин идёт всего один человек, а к нам - трое, и из них - о чудо! - даже один мальчик. Но угадывать, кто куда, в этот раз не стала. Поумнела? Перестала определять факультет по внешности? Гриффиндорцы шумно обсуждали, кого куда, и даже держали тут же пари. Почему-то радовала частота ошибок. Ифора прочили на Слизерин, про девочек не помню.
В этот раз к нам попали просто отличные новички. Уж насколько последние два призыва были неплохие - а этот вообще идеален. Вивьен, Алисанда, Ифор. Фамилии помню пока не все, но это нормально - у большинства я и имён не помню. Вы - правильные студенты и вообще молодцы. Думаю, вы об этом в курсе, но почему бы не проговорить лишний раз.
После церемонии, опять же по традиции, все направились в гостиную, где я толкнула свою речь. Ту, про Сербское королевство. Последующие события показали её неуместность, но это тоже была «домашняя заготовка» - я долго думала, что же сказать факультету в первый день. Изменение курса я почувствовала только через полсуток. Затем, извинившись, отправилась в Хогсмид.
Дело в том, что до игры Лонгботтомы (по крайней мере, Алиса) полагали вероятным вынос аврората в первую же ночь. Или по крайней мере убийство лично Лонгботтомов. Ну, та история с Беллатрикс. Я планировала не пропустить мероприятие, помочь или сдохнуть. Но в аврорате оказался не ахтунг, а вполне рабочая обстановка, толпа народу и полное спокойствие, поэтому я решила, что могу сначала сходить на педсовет, а потом уже вернуться.
Хотя педсовет был назначен на сразу-после-Распределения, я, конечно, не опоздала. Даже пришлось подождать - усевшись на стул, расправив мантию и спину и закрыв по мере сил пустое лицо от греха шляпой. Я поняла, что здесь нет людей, с которыми я могла бы говорить откровенно, у которых могла бы просить помощи и совета, которые поддержали бы. Я осталась без учителей, осталась одна. Это уже даже не пугало. Просто пустота, как везде.
Сначала шли не касающиеся меня вопросы - новые назначения, допуск Крама к преподаванию, ещё что-то. Раздали наконец-то расписание. В тот момент я его не изучала подробно, так что к этому важнейшему вопросу вернусь попозже. Обсудили вопрос с днём основателей - Хаффлу было предложено решить проблему самостоятельно, на крайний случай хельгой оставалась категорически несогласная я. Наконец, всем настоятельно предложили быть свободными, а остаться - деканам и Огдену.
Снейп изложил систему защиты школы. Заранее заготовленные маткомпоненты нашлись у всех, кроме меня. Хм. Разошлись копать. С учётом того, что мы с Фревеном жили в одном домике, выглядело это изнутри меня достаточно глупо: обошли домик с разных сторон, сделали вид, что друг друга не видим, и начали рыть. Копать что чашей, что мечом в общем-то удобно. Разогнувшись, я увидела грядущего сквозь кусты Финнигана. Или ещё кого-то в этом роде. Стало жутко стыдно. Но грядущий тоже сделал вид, что нас не замечает, и изменил траекторию. Надо сказать, что Лорину чашку я так назад и не откопала - забыла просто. Но, наверное, кто-нибудь из питерских может при необходимости съездить и отрыть.
Наконец вернулись в учительскую. «По дороге» я забежала в Хогсмид и одолжила у Велеславы-Варкин («Боже мой! какими судьбами?!…) старшие арканы её таро. Опять же, обратно не опоздала (и что только творится со временем? Оно меня теперь настолько любит?). Вытянуть по карте было лориной идеей. Феникс где-то летал, поэтому роли достались только пятерым - деканам и василиску-Огдену. Он как раз тянул первым, и сразу же рассмеялся - Правосудие. Как, профессор, у вас Луна? Я думал, её должны были вытащить вы, Люпин. А у вас что? Звезда, как интересно. У меня - Страшный суд. Что за глупость. Профессор Спраут, что у вас? Смерть. Да, неожиданно. Но это неплохо, да!
Нет. Я не была удивлена. Прошлым вечером я слушала про Луну. Что ж, профессор Фревен, вы с первого взгляда вызвали у меня тревогу. Звезда… Ну да, больше просто некому. Последний луч. Смерть - это совершенно не плохо. С учётом вчерашнего расклада… Это значит, что я всё делаю правильно. Это - перерождение. Пустота и лёгкость - верный путь.
Я собрала небрежно брошенные карты - здесь, в свечной полутьме, ничего не стоит потерять маленькую картонку. А это будет неправильно. Я должна вернуть Варкино сокровище в целости. Я подбирала брошенные на стол или стул карточки и одновременно пересчитывала колоду в руках. Я не помню, сколько всего арканов, но подумала, что узнаю число, если оно будет правильным. Я теперь могу отличать правильное от ложного. Пересчитывая, я подумала ещё, а не уточнить ли диагноз. И, будучи где-то посередине колоды, поднесла к свету очередную картонку. Смерть. Я улыбнулась и чуть ли не рассмеялась. Что ж, отлично. Я здесь. Я слушаю.
Пожалуй, более ничего примечательного в тот день не случилось. Я погуляла по Хогсмиду, но везде было тихо и скучно. Нападение… ну разве что к утру, и то вряд ли. Да нет, не будет вовсе - слишком спокойный воздух. В гостиной факультета тоже было как-то пустынно. Значит, спать. Завтра - первый и самый учебный день. Надо встать пораньше.
По прибытии домой я обнаружила некоторые перемены в домике. Поскольку ключ я брала с собой, это было немного неожиданно. Соседом оказался не Фабер или Барберри, на которых я робко надеялась, а Фревен. Ну что ж, в конце концов, с Огденом мы во время оно как то уживались. Правда, здесь некоторое напряжение появилось с самого начала: оказывается, проблема ключа не была отложена до моего возвращения, а рассмотрена действительно как проблема и решена путём «трансфигурации» второго ключа. Не знаю, какие уж подвиги и кому пришлось для этого совершить, но результат был скорее положительным: всю грядущую неделю мы могли и запирать дом, и не бегать в поисках текущего хранителя ключа. Очень удобно.
В Шоколаднице-Атенуме всё было практически готово. Приехала миссис Гринвич, дали электричество. Выложенные изначально на стол вещи были до конца разобраны. Правда, с продуктами пришлось повозиться, ибо их все вместе уложили под кухонный стол. Надо было вытащить «свои» и складировать их отдельно и в соседнем помещении, во избежание.
Тут надо обсказать сложносплетённое устройство обитателей теннисной. Обе комнаты вроде как составляют «здание клуба Атенеум». Однако именно клубом мне крайне не хотелось заниматься на игре - это было как-то совсем уж бессмысленно в изменившейся ситуации. Вообще резкая смена всего и вся многое из домашних заготовок сделало бессмысленным. Но не будем отвлекаться. У клуба было своё закрытое помещение - вторая комната. Там был красиво накрыт стол, туда временами удалялись ищущие покоя товарищи, там же в углу была развёрнута алхимическая лаборатория, а на двух сборных этажерках лежали, с одной стороны, продукты, а с другой - книги-свитки-перья. Вина в стеклянных бутылях, хлеб, зелень, фрукты, консервы - всё это было именно клубное, и в кафе в принципе не подавалось. То же относилось и к фарфорово-стеклянной посуде: по умолчанию она стояла в клубе и использовалась только по особым поводам - без воды посуду не намоешься. Да и не то это занятие, которым хочется заниматься долго.
Кафе-шоколадница занимало переднюю комнату клуба, но дало название вообще всему комплексу. Что там подавали - я представляю плохо, это было уже не моё хозяйство. Мой там был алкоголь - и я постоянно докупала постоянно кончающийся коньяк, затем кое-что из кухонной посуды, и посуда одноразовая, которая кончалась ещё быстрее коньяка.
Надо сказать, что я нарочно, чтобы не разрываться, не имела у себя в доме ничего. Мой чайник был в шоколаднице, моя еда была в клубе - поэтому утро у меня начиналось именно тут. Я приходила сюда до занятий или в перерывах между ними, включала чайник, включала на ноуте (волшебном зеркале, колдобуке) Милен Фармер или Дживса и Вустера, делала себе бутерброды, и мне было в общем хорошо. Спокойно. Правда, мне не слишком нравилось то, что ни утром, ни вечером я не застаю хозяина заведения. Как-то мы не совпадали: то ещё закрыто, то уже, то перекур, то перерыв, то хозяин, в общем-то, кабака, ушёл в другой кабак. С миссис Гринвич встречались чаще: именно она открывала и убирала заведение по утрам, с нею мы и завтракали. Если вернуться в первый вечер, то меня несколько напрягало то, что люди уже заходят, а кафе ещё не работает. Но я согласилась с Вар - это дело Энти, её же и проблемы. Я бы вела дела по-другому. Можно было бы развить мысль, но не стоит.
Наконец, в этой же теннисной расположилась и Тайная комната. Именно в тот первый вечер к нам явился мистер Эйвери, несколько ошарашенный и ругающийся. Ошарашенность быстро перешла на МакРейна - Энти, хотя дело было плёвое, хоть бы и неприятное. Тайной комнате сказали, что прошлогоднее помещение им не дадут, а подселят их к нам. Особое возмущение вызывало утверждение Леры о том, что всех предупреждали. На самом деле не то что заранее, а даже за день до того, при поселении, не было сказано ни слова. Ну и ладно. Мы претендовали на разное время, поэтому дело решилось за две минуты. Эйвери, которого прежде и в клуб-то, от греха, принимать не хотели, был мгновенно, не приходя в сознание, посвящён в сенешали; договорились, что они не портят вещи и не берут наш алкоголь. Вот и всё. После первой ночи в шоколаднице был страшный бардак, но потом они нашли официантку, и все следующие утра были просто идеальны.
Тем временем надо было уже идти на школьный пир. Большой зал был необычайно уместен и полезен, правильный строяк. Однако хоффлпаффский стол единственный оказался без скатерти - краем уха я услышала, что кончилась такая ткань. Уже по традиции срочно побежали за занавесками и застелили столы ими. Я бессовестно стояла в стороне - апатия напала, да к тому же девочки вроде и сами всё быстренько сделали. Пошлялась вокруг, приткнулась туда-сюда, посидела на лавочке - вот и за учительский стол пора.
Я уже знала, что на Слизерин идёт всего один человек, а к нам - трое, и из них - о чудо! - даже один мальчик. Но угадывать, кто куда, в этот раз не стала. Поумнела? Перестала определять факультет по внешности? Гриффиндорцы шумно обсуждали, кого куда, и даже держали тут же пари. Почему-то радовала частота ошибок. Ифора прочили на Слизерин, про девочек не помню.
В этот раз к нам попали просто отличные новички. Уж насколько последние два призыва были неплохие - а этот вообще идеален. Вивьен, Алисанда, Ифор. Фамилии помню пока не все, но это нормально - у большинства я и имён не помню. Вы - правильные студенты и вообще молодцы. Думаю, вы об этом в курсе, но почему бы не проговорить лишний раз.
После церемонии, опять же по традиции, все направились в гостиную, где я толкнула свою речь. Ту, про Сербское королевство. Последующие события показали её неуместность, но это тоже была «домашняя заготовка» - я долго думала, что же сказать факультету в первый день. Изменение курса я почувствовала только через полсуток. Затем, извинившись, отправилась в Хогсмид.
Дело в том, что до игры Лонгботтомы (по крайней мере, Алиса) полагали вероятным вынос аврората в первую же ночь. Или по крайней мере убийство лично Лонгботтомов. Ну, та история с Беллатрикс. Я планировала не пропустить мероприятие, помочь или сдохнуть. Но в аврорате оказался не ахтунг, а вполне рабочая обстановка, толпа народу и полное спокойствие, поэтому я решила, что могу сначала сходить на педсовет, а потом уже вернуться.
Хотя педсовет был назначен на сразу-после-Распределения, я, конечно, не опоздала. Даже пришлось подождать - усевшись на стул, расправив мантию и спину и закрыв по мере сил пустое лицо от греха шляпой. Я поняла, что здесь нет людей, с которыми я могла бы говорить откровенно, у которых могла бы просить помощи и совета, которые поддержали бы. Я осталась без учителей, осталась одна. Это уже даже не пугало. Просто пустота, как везде.
Сначала шли не касающиеся меня вопросы - новые назначения, допуск Крама к преподаванию, ещё что-то. Раздали наконец-то расписание. В тот момент я его не изучала подробно, так что к этому важнейшему вопросу вернусь попозже. Обсудили вопрос с днём основателей - Хаффлу было предложено решить проблему самостоятельно, на крайний случай хельгой оставалась категорически несогласная я. Наконец, всем настоятельно предложили быть свободными, а остаться - деканам и Огдену.
Снейп изложил систему защиты школы. Заранее заготовленные маткомпоненты нашлись у всех, кроме меня. Хм. Разошлись копать. С учётом того, что мы с Фревеном жили в одном домике, выглядело это изнутри меня достаточно глупо: обошли домик с разных сторон, сделали вид, что друг друга не видим, и начали рыть. Копать что чашей, что мечом в общем-то удобно. Разогнувшись, я увидела грядущего сквозь кусты Финнигана. Или ещё кого-то в этом роде. Стало жутко стыдно. Но грядущий тоже сделал вид, что нас не замечает, и изменил траекторию. Надо сказать, что Лорину чашку я так назад и не откопала - забыла просто. Но, наверное, кто-нибудь из питерских может при необходимости съездить и отрыть.
Наконец вернулись в учительскую. «По дороге» я забежала в Хогсмид и одолжила у Велеславы-Варкин («Боже мой! какими судьбами?!…) старшие арканы её таро. Опять же, обратно не опоздала (и что только творится со временем? Оно меня теперь настолько любит?). Вытянуть по карте было лориной идеей. Феникс где-то летал, поэтому роли достались только пятерым - деканам и василиску-Огдену. Он как раз тянул первым, и сразу же рассмеялся - Правосудие. Как, профессор, у вас Луна? Я думал, её должны были вытащить вы, Люпин. А у вас что? Звезда, как интересно. У меня - Страшный суд. Что за глупость. Профессор Спраут, что у вас? Смерть. Да, неожиданно. Но это неплохо, да!
Нет. Я не была удивлена. Прошлым вечером я слушала про Луну. Что ж, профессор Фревен, вы с первого взгляда вызвали у меня тревогу. Звезда… Ну да, больше просто некому. Последний луч. Смерть - это совершенно не плохо. С учётом вчерашнего расклада… Это значит, что я всё делаю правильно. Это - перерождение. Пустота и лёгкость - верный путь.
Я собрала небрежно брошенные карты - здесь, в свечной полутьме, ничего не стоит потерять маленькую картонку. А это будет неправильно. Я должна вернуть Варкино сокровище в целости. Я подбирала брошенные на стол или стул карточки и одновременно пересчитывала колоду в руках. Я не помню, сколько всего арканов, но подумала, что узнаю число, если оно будет правильным. Я теперь могу отличать правильное от ложного. Пересчитывая, я подумала ещё, а не уточнить ли диагноз. И, будучи где-то посередине колоды, поднесла к свету очередную картонку. Смерть. Я улыбнулась и чуть ли не рассмеялась. Что ж, отлично. Я здесь. Я слушаю.
Пожалуй, более ничего примечательного в тот день не случилось. Я погуляла по Хогсмиду, но везде было тихо и скучно. Нападение… ну разве что к утру, и то вряд ли. Да нет, не будет вовсе - слишком спокойный воздух. В гостиной факультета тоже было как-то пустынно. Значит, спать. Завтра - первый и самый учебный день. Надо встать пораньше.