Язык людоедов
Прежде чем отказаться от сосиски, надо отказаться от каннибализма, то есть перестать есть друг друга и тогда уже помышлять о церковном посте.
священник Александр Пикалёв
Что ж, человек? - За ревом стали,
В огне, в пороховом дыму,
Какие огненные дали
Открылись взору твоему?
О чем - машин немолчный скрежет?
Зачем - пропеллер, воя, режет
Туман холодный - и пустой?
А. Блок
Мир людей, в котором мы живём, очень просто и жутко устроен при всем видимом разноообразии и внешней сложности: люди едят друг друга и, собственно, это всё. Всё с этого начинается и этим и заканчивается, а посредине всё якобы очень увлекательное и интересное разнообразие и "яркие краски" нашего человеческого мира (полный "ярких красок", разноцветный мир, который так любят прославлять и противопоставлять унылому чёрно-белому миру, в котором еще осталось понятие о добре и зле, одна из самых жутких разновидностей людоедов - либералы). Это очень похоже на то, как с помощью простейшего нуля и единицы создаётся вся компьютерная магия, всё это многообразие якобы возможностей, палитра красок, яркие образы и головокружительная динамика. Но надо помнить, что это всё кажущееся, только кажущееся многообразие и простор, это только мираж, иллюзия всего того, о чём мечтает человек, а на деле всё упирается в ноль и единичку и никуда за пределы этой двоичности не может вырваться по определению.
Так и же и с миром, в котором люди едят друг друга: мы никогда никуда не сможем "развиться", пока мы заперты в уроборос формулы "жертва-хищник" - мы никогда не вырвемся на простор, туда где сбываются все мечты, если не перестанем убивать и жрать друг друга. Но многие считают, что к мечте надо идти как раз по трупам.
Весь человеческий мир в том кошмарном виде, в котором он существует, такой именно из-за людоедства. Не было бы людоедства, мир был бы другим - этого мира просто бы не было - не было бы приключений, сражений, различных тяжких испытаний и передряг, которые так любят дети и подростки в книжках и фильмах, и которых так боятся взрослые, которые их пережили на собственной шкуре (оказались свидетелями поедания человека человеком или сами лишь по счастливой случайности сумели вырваться из мускулистых рук собратьев-людоедов).
Одни люди едят других. Не стану тратить буквы на перечисление всех форм, которые принимает людоедство. Их множество. Это по сути вся наша жизнь, ибо это стержень, основа миропорядка. Миропорядка, в котором это возможно, а раз возможно, значит это происходит, ибо это условие свободы.
Люди охотятся на животных, убивают их и едят. В физическом плане уступая животным по всем параметрам (человек мало что может добыть голыми руками), но обладая сознанием (способностью со стороны взглянуть на всё происходящее, в том числе и на самого себя), которое даёт возможность человеку мыслить абстрактно (строить умозрительные схемы), человек легко решает задачу поимки и убийства животных, которых затем употребляет в пищу. Человек, изучив повадки и зная об ограниченности животных, варит в котелке своего мышления нечто новое, нечто ещё невиданное в природе - схемы и абстракции - и на их основе создает ловушки, в которые животные неизбежно попадаются. Животные часто чуят ловушку, но не могут понять от чего конкретно исходит угроза, так как не имея сознания позволяющего мыслить отстранённо, абстрактно, не могут "сформулировать" что "не так", не могут "проследить" мысль человека и увидеть связь между ощущением опасности и конкретными обстоятельствами, еле уловимыми изменениями в привычной обстановке. Таким образом животное неизбежно делает следующий, иногда навязанный ловцом, шаг в "нужном" направлении и пропадает.
То же самое происходит и на уровне человеческом. Люди так же как и животные попадают сначала в сети ловцов душ, в чужие "сны", в чужие схемы и абстракции, которые слишком сложны для того, чтобы они могли их "проследить" -- а уже потом превращаются в чью-то еду, а порой проникаются наведёнными представлениями настолько, что сами себя преподносят ловцам в уже готовом к употреблению виде (и ещё и благодарят их за то, что до них снизошли, чтобы их сожрать, ещё и поучают своих детишек как лучше приготовить себя для поедания, а не спешащих под нож на скотобойню собратьев всячески укоряют и порицают: "Неудачники, лузеры, бабы, бездельники, чмошники!" - глумятся они над ними).
Но почему же так происходит? Как же так получается, что одни люди настолько превосходят других, что могут улавливать их в свои интеллектуальные сети и жрать?! Ведь в случае с людьми сознанием обладают уже все, только животное абсолютно беспомощно в этом отношении перед человеком.
Что же позволяет одним настолько "возвышаться" над другими? Уровень самого этого сознания? Просто то, что один умней, а другой глупей? Образование? Эрудиция?
Всё происходит по похожей схеме, что и с животными: животные обречены на "проигрыш", потому что не обладают сознанием, то есть стоят на более низкой ступени, чем люди, без возможности эту пропасть преодолеть, но вся беда в том, что то же самое различие есть и среди людей, но только основанно оно не на такой непреодолимой пропасти как принципиальное отсутсвие сознания у животного, а на том, что сознание у людей может принципиально отличаться по уровню и за это принципиальное отличие отвечает такое понятие как дух и больше ничто другое - ни ум, ни образование, ни опыт - ничто.
Люди так же разделены на тех, кто ближе к животным, на "скот", плебс, гоев, "непосвящённых", живущих животными инстиктами и душевными переживаниями, с одной стороны, и на тех, кто ближе к существам духовного плана, на людей духа, духовную аристократию, "посвящённых", живущих, по-сути, в другом по сути измерении, хотя и в полной видимости и досягаемости для людей-скотов, с другой стороны.
Принципиальный раздел тут проходит, в отличие от животных уже не по линии наличия\отсутствия самого сознания, а по линии наличия\отсутствия в человеке духа, но не того "духа", который бывает у человека сильного, и позволяет сильному человеку совершать "мужские поступки", а того, который даруется человеку Создателем и может как прибывать, так и убывать. Человек не может постичь дух умом, так как ум ниже духа, или лучше сказать, дух задаёт (создаёт) ум (по большому счёту ум -- это и есть один из аспектов духа), точно так же как инстинкты не могут понять ум. У так называемого "практического ума" (смётки, ловкости, сообразительности, хитрости), то есть ума как инструмента инстинктов, просто нет для этого "инструментов": дух может постичь только дух. По сути мы приходим к гностическому делению людей на гиликов, психиков и пневматиков, с той только, наверное, разницей, что эти состояния не являются чем-то устойчивым и изначально и навсегда предопределённым как гностиков.
Человек не верящий в то, что в основе всего находится дух, и всё с него начинается и им кончается -- то есть человек не понимающий свою собственную духовную природу, духовную природу своего же рацио, на которое он единственно делает ставку, не понимающий того, что рацио есть лишь инструмент, привод, цель которому задаёт нечто другое -- не понимающий определяющее всё и вся значение духа (в том числе верящий -- именно верующий -- в науки, в математическую логику, а точнее в культ науки, который ничего общего с действительно наукой не имеет), не знающий законов духа и не различающий духов (бессовестный или тупой, тёмный, ибо умственная ограниченность есть следствие духовной ущербности), и есть тот самый "скот", что обречён на то, чтобы быть обманутым и сожранным. Он просто стоит на низшей ступени бытия. У него просто нет шансов против тех, кто познал духовную сущность мира: это всё равно как "противостояние" "слепого" животного, у которого просто "не хватает принципиальной детали", которое просто не знает о существовании "сознания" и "зрячего" (то есть видящего мир абстракций, мир идей, или хотя быть тень мира идей) человека. То же и с людьми, с той только разницей, что духовным существом человек должен стать в процессе жизни. Собственно, для этого он рождается и живёт на земле. Цель жизни человека на земле, единственная его борьба -- это стать и остаться человеком под чудовищным прессом обстоятельств, которые все против этого.
Все ли из рождённых людьми в принципе способны стать людьми? Как бы это ужасно не звучало, но я склоняюсь к тому, что не все. Я видел в этой жизни людей, которых как бы я ни старался я не мог себе представить людьми. Это были полуживотные, полуавтоматы. В чём там дело (зачем это вообще нужно, вот этот кошмар -- видеть нечто похожее на человека, человеком на самом деле не являющееся) мне неизвестно. Может дело в развитии тех или иных областей мозга (лобных долей), может ещё в чём-то (а развитие или неразвитие областей мозга только следствие).
Вообще, надо сказать, человеку в течение его жизни приходится видеть много кошмаров и все они связаны с несоответствием формы и содержания. Сам наш мир -- эта планета -- чудовищен в этом смысле: жуткие убийства и поедание одними тварями других происходят здесь на фоне неописуемых красот природы.
******
Духовные потомки Каина, первого человекоубийцы, возомнили себя высшей кастой, вершиной пищевой цепочки, сверхчеловеками-вампирами (то-то всё тему эту опостылевшую бесконечно обкатывают на все лады в кино: приучают пипл нормально без истерик воспринимать сам тот факт, что люди питаются друг другом, ну и вообще, мыслить "правильно", рационально). Я надо сказать, долго не мог понять вот этот пристальный интерес создателей кино (публика всегда следует за модой, то есть предложение создаёт спрос, как известно) к этой мерзкой, гнусной, пропахшей какой-то древней дикостью теме. Не мог понять, пока не осознал, что это не больные фантазии, а буквально реальность, в которой живут и которую описывают (через своих марионеток режиссёров и сценаристов) некие очень могущественные люди (или нелюди).
Людоеда трудно отличить от человека во многом из-за того, что редкий человек не посматривает на жизнь (хотя бы в мечтах) с точки зрения успешного, состоявшегося людоеда. Это по сути и есть самая главная проблема борьбы с людоедством. Проблема в том, что сам наш мир, само это место, куда мы попали, устроено так, что, если вдуматься, то здесь больше нечем заниматься, кроме как убивать животных и себе подобных, то есть человеку на своём пути к Человеку в первую очередь надо решить вот эту задачу: подавить в себе желание поиграть в охотника и жертву, в казаки-разбойники.
Для охоты на людей людоеды создают свой ложный мир, а потом всеми способами навязывают этот мир своим будущим жертвам. Что значит "навязывают"? Это значит заставляют верить потенциальных жертв в то, что мир именно такой, какой представили его людоеды. Вот и вся нехитрая такита.
Естественно, у гиликов, то есть людей самой нижней категории, шансов против людоедов просто нет: им даже думать нечем. Психики, люди душевные, живущие поверхностными примитивными эмоциями (голосующие сердцем) также обречены.
Ложный мир, созданный людоедами -- это то, что сегодня, когда наука перестала быть, собственно, наукой и стала религией, называют "научная картина мира". Картина эта, понятно, совсем не научная, но это уже не важно, потому что наука полностью под контролем людоедов, то есть ориентирована исключительно на создание Иллюзии, ложного мира, Матрицы в головах жертв.
Математика -- это нечто, что позволяет человеку манипулировать тем, что он даже представить себе не может, чему нет по сути адекватных образов в видимом мире. То есть это очень высокий уровень абстракции. Осилить математику может лишь очень ограниченное количетсво людей. Таким образом математика (как одна из основ науки, хотя за право называться, собственно, наукой ведут и другие науки, физика, например) как и вся в общем наука очень удобна для того, чтобы стать Авторитетом, черным ящиком, словов которого -- закон. Просто потому, что большинству очень трудно оспорить выводы, а результаты научной деятельности впечатляют.
Собственно, научный метод, наука поэтому и победила, потому что были созданы "чудеса" в виде работающей техники, "чудеса", которые мог повторить при точном соблюдении рецепта каждый освоивший научный метод, и все, кто получил в руки плоды научной деятельности, мгновенно смекнули что есть "истина" и кому действительно стоит поклониться: потому что это была сила, реальная "объективная" сила. Техническое превосходство.
А тех, кто не хотел верить в новые безобразные "чудеса", кто посмеивался над ними и презирал суетящихся вокруг глупых железных истуканов человечков быстро заставили уважать эти "чудеса" при помощи этих же самых "чудес" - револьверов, винтовок, пулемётов, танков, бомб, пушек, самолётов, отравляющих газов.
Но почему "чудеса" не были созданны раньше, ведь математика наука очень древняя и была развита очень неплохо уже довольно давно, во времена ещё античности? А потому что необходимым условием создания технических "чудес", таких как пулемёты и танки, например, было, помимо научной базы и, так называемое, "развитие производительных сил", которое в свою очередь - я здесь не буду разжёвывать, ибо это другая тема - возможно только при победе капитализма. То есть не так как у Маркса - сначала "развитие производительных сил", а потом капитализм - а наоборот: сначала бессовестные ростовщики и торгаши открывают двери запертому в лабиринте чудовищу-капитализму, "реформировав" христианство в нечто совсем нехристианское (Возрождение-Реформация), а уже потом капитализм открывает ящик Пандоры, из которого выскакивает весёлый терминатор.
Кто-то скажет, что капитализм был ещё в том же античном обществе, но там не случилось технологического рывка. Это так - был, но это был капитализм преимущественно торгово-ростовщический: не было капитализма производственного - вместо него было классическое рабство ориентированное на товарное производство. Не случилось рывка там потому, что были легко доступны рабы, рабство служило базой не только тогдашнего торгово-ростовщического капитализма (рабство это всегда неотъемлемая составная часть капитализма, которая только видоизменяется вместе с самим капитализмом), но и политической системы в целом: той системе просто не нужен был рывок, всё и так было окей и мир так же был, как и положено при капитализме, разделён на людей и на тех, кто на людей только похож внешне - рабов. Необходим был ещё один виток истории и вот уже на следующем витке, когда было свергнуто христианство, а рабство видоизменилось превратившись из рабства телесного в рабство духовное, создались все необходимые предпосылки для современного завязанного на технологии капитализма .
Вся суть этого нового видения мира во многом объясняющая её "успех" заключалась как раз в том, что это новое мировоззрение вышло в свет не столько как некое мировоззрение, а как чистая практика - "это работает!" - как нечто естественное и само собой разумеещееся. Это был реальный шаг к мировому господству. Совершенно странным образом, принеся с собой смерть, обнищание, духовную деградацию и мировые войны, НТР должна в результате принести в мир всё-таки не меч, а мир. Но мир очень странный. Мир без людей.
Наука, научный метод как религия -- это новая, невиданная еще, грубейшая возмутительная ложь. Это дух, это религия, которая отрицает религиозность и духовность как таковую. Это нечто вроде вируса, который живой ровно настолько, чтобы убивать всё остальное, больше он ничего не может.
И новая религия тем и убивала всё живое, что всю глубину и необъятность вселенной и человека сводила к этому узкому плоскому пониманию вселенной и человека лишь как самоорганизующейся по непонятно откуда взявшимся и торжественно названным "объективными" "законам" материи, материи которую можно просто "посчитать" и "просчитать" (с помощью математики), потому что материя подразумевает только один уровень измерения - количественный. Это была новая, самая искусная и "объективная" ловушка для очарованных и покорённых "чудесами" техники людей -- людей, каждый из которых мечтал побыть людоедом, а значит иметь силу, оружие. Те, кто её создали, как бы говорили людям, убрав многозначительно помахивая револьвером за скобки разговоры об основаниях, аксиомах: "Вера? Нет больше никакой веры, только факты! Вот, смотрите, машина работает (и если надо будет кокнет любого несогласного)". Факты стали верой, а вера -- фактом, то есть произошло взаимное обнуление, результат которого -- некое бессмысленное движение на поверхности планеты Земля.
Это ложное описание мира, это лживая интерпретация всего и вся нуждается в своем собственном специфическом языке. Таким языком стала математика, математика точно и исчерпывающе описывает всё то, что относится к создаваемым наукой машинам, с описанием реальных явлений природы дело обстоит значительно хуже, то есть никак. Нет, математика их описывает, конечно, и порой удивительно точно, но всё же не исчерпывающе и всегда приблизительно, точно ровно на столько, сколько необходимо для того, чтобы работали машины, и объект за рассчётный промежуток времени прибывал из пункта "А" в пункт "Б". Не в состояни математика описать реальные явления и процессы целиком и полностью, но только лишь создать иногда очень и очень приближенную к реальности модель. А мёртвым машинам, и плодящим с их помощью "чудесам" больше ничего и не надо, чтобы покорять шлюху людского воображения, а вместе с ней и весь видимый мир, и они покорили уже, на самом деле, и мир и человека: человек всё ждет бунта усовершенствованных машин, а того не видит, что машины его уже раскатали в блин своей уродливой математикой, по "образу и подобию" которой он, человек, стал мыслить.
Машина победила человека, заставив последнего поверить, что он сам машина.
И вот тем жутким ИИ (искуственным интелектом) из "Космической одиссеи 2001" и "Терминатора", что победил человека, стал сам человеческий разум, воспринявший холодную мёртвую математическую логику, науку как религию, как некое совершенство (под давлением технологических "чудес" нового века, а вовсе не каких-то там доказательств, которых нет, а есть вера, слепая вера в видимое могущество, так как вопроса об основаниях никто ставить даже и не смеет!), к которому необходимо стремиться, и научился мыслить как машина, то есть вне нравственных категорий.
Человек вытравливает из себя всё человеческое, всё живое, всё еще такое "несовершенное" в стремлении к идеалу - рациональности и "совершенству" мёртвой машины, которая зачем-то продолжает иступлённо молотить и молотить посреди пустой и бессмысленной вселенной безо всякой цели и результата. Она остановится тут же, сразу же, как только будет укокошен последний человек.
"Восстание" машин вовсе не фантастическая возможность и лишь некое совершенно невероятное будущее, нет: она, машина, для того и создавалась, чтобы уничтожить человека, только для этого и больше ни для чего другого бесы-прометеи подарили людям машину и внедрили науку. Сама по себе наука -- благо, но это просто инструмент. Инструмент, меч, который повернули против самого человека.
Люди смотрят как машины им где-то "помогают", но это всего лишь побочный эффект их главной задачи - укокошить всех людей.
Язык математики очень хорош для того, чтобы на нём "общаться" с машинами, с человеком на нём не поговоришь, и вот схему, образ, матрицу математического языка и логики переносят на живой человеческий язык. Каждое слово человеческого языка живое, за каждым словом стоит образ, то есть нечто очень сложное, но взятое сразу, целиком во всей своей полноте и нераздельности. И живой человеческий язык описывает живой и целостный мир, где все взаимосвязано и ничего не может существовать одно без другого, сам живой язык несёт в себе запрет и осуждение убийства. Живой образный язык просто красив как красиво всё сущее.
Математика так не может, она этого не понимает, ей надо сначала расколоть целое на кусочки, а потом с помощью этих кусочков "воссоздать", описать это целое. Только так, только таким образом наука может "овладеть" действительностью, покорить природу: грохнуть её, расчленить, а потом собрать снова вонючий и жуткий труп, Франкенштейна, и нагло, по-сути под стволом созданного ею же пистолета, выдавать это "достижение" за новый мир и нового человека.
То что расколоть на кусочки целое означает убить, на этом наука старается внимание не заострять, не любит она заострять внимание на том, что только и умеет, что по большому счёта убивать, и то, что собранное из разбитых кусочков заново целое уже не есть "то" целое, а попросту какая-то жуткая мёртвая херня, труп, в расчет не берется. Если описывать этот процесс расчленения и убийства нормальным человеческим языком, то любому станет тут же видна жуткая и неимоверно глупая суть происходящего, поэтому им (строителям нового людоедского порядка) надо избавиться от нормального человеческого языка, который сам свидетельствует против них и их затей.
Они, не создают новый язык (хотя делались и такие попытки), но реформируют с целью изменить его сущность язык человеческий. Они умервщляют язык, когда на него переносят приёмы и сам дух математики. Берут слово и отождествляют это слово с какой-то там плоской математической функцией или знаком, сводят его к математическому понятию, выхолащивают его. Или создают кучу новых слов, всяких эвфемизмов, взятых из умерших "естественной" смертью древних языков или образованных из порубленных на куски трупов слов современных. Они делают модным сленг, мат, птичий язык различных специалистов-учёных, и вот на этой основе, из трупа убитого живого языка, который свидетельствует против них, они создают нечто новое - какой-то непередаваемо мерзкий, такой же искуственный как и их машины конструкт, цель которого противоположна языку человеческому, которая состоит в том, чтобы объяснять и прояснять. Это новая мерзость не только не проясняет, а только сильнее запутывает человека. Она вообще есть само по себе отрицание всякого смысла.
А потом они, эти, сверхновые люди, вурдалаки-сверхчеловеки, открывают рот и начинают говорить и ни одна живая, не обработанная в их жутких учебных заведениях тварь не в состоянии понять того, что они несут!
Так добровольные трупы на мёртвом языке глаголят трупную правду своего гнилого живодёрского мира с чвакающей человеческими телами безумной машиной посредине горящей адским огнём, то и дело вздрагивающей в предсмертных конвульсиях землетрясений земли, усеянной заводами и пароходами. Так они, поклонившиеся смерти, на мёртвом языке объясняют своим предназначенным на убой и переработку на страшных технологических линиях собратьям, почему они их едят и почему остановить это невозможно, и это поедание человека человеком не только неизбежно, но и необходимо для "всеобщего блага" и прогресса.
Человек с человеком, всегда найдет возможность поговорить на понятном ему языке и объяснить на нём что угодно, так как утверждение о сложности и невозможности якобы выразить простыми словами и образами нечто существующее в реальности - это ложь. Простым человеческим языком невозможно выразить только то, что к реальности отношения не имеет, так как просто не находит адекватных аналогов в существующей природе, а вот для того, чтобы спрятать ложь, необходима сложность и куча непонятных терминов. Только для лжи и обмана необходима сложность и туманность маскирующая людоедскую суть, все правдивое просто и ясно, так как ничего не прячет за пазухой. Любой человек не имеющий в отношении других корыстных людоедских планов старается говорить как можно проще и яснее, и именно в этом направлении оттачивает своё мастерство. Просто и ясно говорил Сам Господь Бог.
Есть много людей освоивших вполне и даже с огоньком умение говорить многое и сложно ни о чём, перемалывая пустоту и\или доказывая право на существование какой-то мерзости и фикции, того что дважды два это может быть и один, что чёрное иногда может быть и белым и прочую муру. Эти говоруны таким образом пытаются войти в людоедскую "элиту", сигналя своим будущим хозяевам и заказчикам виртуозностью своих мёртвых речей и нечеловеческой холодностью, изворотливостью и прагматизмом ума, способным найти объяснения и подвести доказательства под какую угодно необходимую в данный момент точку зрения о том, что они готовы припрятать всё что угодно, какую угодно ложь и обман в очередную новомодную теорию и объяснить вам самим, почему у вас руки по локоть в крови, из холодильника вываливаются человеческие органы, а стволовые клетки убитых в утробе младенцев совершенно не имеют отношения к тому, что вы выглядите такими подозрительно молодыми в своём, мягко говоря, уже преклонном возрасте.
Человек подходит к этой дряни, жонглирующей как вульгарный циркач раздробленными в зловонную кашу смыслами и словами, и спрашивает у оратора-уполномоченного: "Как же так? Почему изволите нас жрать?" А дрянь ему в ответ: "Нна-а! Читай!" и дает талмуд каких-то постановлений и законов, научных теорий, статистических отчетов и графиков (пруфы нах!), произнося при этом какую-то сверхобъективную наукообразную абракадабру, от которой мутит справляющегося даже со свекольной сивухой алкаша. Человек возвращает это обратно: "Я этого не понимаю, да и почему я должен все это перелопачивать и вообще знать? Неужели жизнь такая сложная штука? И что ты несёшь? Ведь многие слова невозможно понять даже по отдельности!". А мразь ему в ответ: "Ну вот, что и требовалось доказать - перед нами очередной болван и неуч, недочеловек! Пошел вон, в свой засранный катух, невежа! На склад мешки ворочать!". И толпа одураченных модой, захваченных трансом, что создаёт ритм рутины повседневных забот и постылой текучки, покорённых "чудесами" науки, и постоянной долбёжкой из всех известных "авторитетных" источников, начиная со школы и кончая телевизором, вместо того, чтобы засунуть толстенный талмуд в задницу самозванного эксперта, одобрительно гудит и хохочет над очередным посрамлённым "наукой" простаком, а на деле тем смелым мальчиком из сказки, что пытается сказать слуге самозванца-короля, князя мира сего, что он гол и ничтожен. Толпа хохочет и глумится над последним, быть может, уже человеком на этой земле, в упор не желая замечать хотя бы тот простой факт, что "наука", в последнее время особенно обнаглев, говорит об одних и тех же вещах то одно, то совершенно другое, даже не дожидаясь уже как бывало раньше, когда вымрет или впадёт в старческий маразм то поколение, которому внушали абсолютно противоположное тому, что проповедуют сегодня. А ведь речь идёт не об отвлечённых философствованиях, как это многие, поддаваясь убаюкивающим уговорам людоедов-посвящённых, пытаются себе объяснить: на основании этих не стоящих и выеденного яйца научных выводов, положений, теорий и говённых якобы доказательств вершится суд над самой жизнью и человеком, выносится определение кому жить, а кому умереть. Дело дошло до того, что человеку предлагают хавать ложь уже даже не в сладкой обёртке из частичной правды (все эти теории основанные на социальной справедливости), а заглатывать её не жуя в виде безвкусной пилюли от всех болезней и верить, просто упорно верить в то, что аксиома верна, ведь вот же факт: машина молотит и молотит.
И Машина продолжает молотить, Машина под названием научный метод и светская система образования, что представляет собой мясорубку, в которую с одной стороны люди заходят, а с другой выходит получившийся из них фарш, то самое человеческое мясо, которым питаются людоеды, обслуга и видимые и невидимые хозяева Машины. Занавес.
Наука шагает вперед семимильными шагами, а человеку все хуже и хуже, все страшнее и страшнее, всё безнадежней и тоскливей, всё более неприкаянней и потерянней в пустой и гудящей заунывно и жутко, как печная труба оставшаяся после пожарища, человеческой вселенной. Человека всё меньше и меньше... И поговорить человеку не с кем на этой мельтешащей "яркими красками", но такой одинаковой и скучной планете, на которой всё имеет свою цену выраженную строго количественно в виде зелёных бумажек. Вокруг либо восклицания и междометия оскотинившихся собратьев, бесконечный сериал и футбольный чемпионат по отдельности и вперемешку, либо наукообразный и непременно, ну самый что ни на есть "объективный", непередаваемо уродливый бред людоедов и питающейся объедками с их стола челяди.
По плодам их узнаете их, по мёртвому, непонятному, отвратительному, выхолощенному, формальному, словно пластилин застревающему в ушах и в глотке и вгоняющему в свинцовый сон языку, языку учёных-карьеристов и школьных училок, чиновной швали всех мастей и офисной слизи, "официального" священства и "профессионалов" в погонах, холодных философов метящих в сверхчеловеки и адвокатов-каннибалов в дорогих костюмах, языку как будто только для того и созданному, чтобы изгонять и вытравливать всяческий смысл и саму жизнь с лица земли.
Слово
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это - Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
Н.С. Гумилёв, 1921
священник Александр Пикалёв
Что ж, человек? - За ревом стали,
В огне, в пороховом дыму,
Какие огненные дали
Открылись взору твоему?
О чем - машин немолчный скрежет?
Зачем - пропеллер, воя, режет
Туман холодный - и пустой?
А. Блок
Мир людей, в котором мы живём, очень просто и жутко устроен при всем видимом разноообразии и внешней сложности: люди едят друг друга и, собственно, это всё. Всё с этого начинается и этим и заканчивается, а посредине всё якобы очень увлекательное и интересное разнообразие и "яркие краски" нашего человеческого мира (полный "ярких красок", разноцветный мир, который так любят прославлять и противопоставлять унылому чёрно-белому миру, в котором еще осталось понятие о добре и зле, одна из самых жутких разновидностей людоедов - либералы). Это очень похоже на то, как с помощью простейшего нуля и единицы создаётся вся компьютерная магия, всё это многообразие якобы возможностей, палитра красок, яркие образы и головокружительная динамика. Но надо помнить, что это всё кажущееся, только кажущееся многообразие и простор, это только мираж, иллюзия всего того, о чём мечтает человек, а на деле всё упирается в ноль и единичку и никуда за пределы этой двоичности не может вырваться по определению.
Так и же и с миром, в котором люди едят друг друга: мы никогда никуда не сможем "развиться", пока мы заперты в уроборос формулы "жертва-хищник" - мы никогда не вырвемся на простор, туда где сбываются все мечты, если не перестанем убивать и жрать друг друга. Но многие считают, что к мечте надо идти как раз по трупам.
Весь человеческий мир в том кошмарном виде, в котором он существует, такой именно из-за людоедства. Не было бы людоедства, мир был бы другим - этого мира просто бы не было - не было бы приключений, сражений, различных тяжких испытаний и передряг, которые так любят дети и подростки в книжках и фильмах, и которых так боятся взрослые, которые их пережили на собственной шкуре (оказались свидетелями поедания человека человеком или сами лишь по счастливой случайности сумели вырваться из мускулистых рук собратьев-людоедов).
Одни люди едят других. Не стану тратить буквы на перечисление всех форм, которые принимает людоедство. Их множество. Это по сути вся наша жизнь, ибо это стержень, основа миропорядка. Миропорядка, в котором это возможно, а раз возможно, значит это происходит, ибо это условие свободы.
Люди охотятся на животных, убивают их и едят. В физическом плане уступая животным по всем параметрам (человек мало что может добыть голыми руками), но обладая сознанием (способностью со стороны взглянуть на всё происходящее, в том числе и на самого себя), которое даёт возможность человеку мыслить абстрактно (строить умозрительные схемы), человек легко решает задачу поимки и убийства животных, которых затем употребляет в пищу. Человек, изучив повадки и зная об ограниченности животных, варит в котелке своего мышления нечто новое, нечто ещё невиданное в природе - схемы и абстракции - и на их основе создает ловушки, в которые животные неизбежно попадаются. Животные часто чуят ловушку, но не могут понять от чего конкретно исходит угроза, так как не имея сознания позволяющего мыслить отстранённо, абстрактно, не могут "сформулировать" что "не так", не могут "проследить" мысль человека и увидеть связь между ощущением опасности и конкретными обстоятельствами, еле уловимыми изменениями в привычной обстановке. Таким образом животное неизбежно делает следующий, иногда навязанный ловцом, шаг в "нужном" направлении и пропадает.
То же самое происходит и на уровне человеческом. Люди так же как и животные попадают сначала в сети ловцов душ, в чужие "сны", в чужие схемы и абстракции, которые слишком сложны для того, чтобы они могли их "проследить" -- а уже потом превращаются в чью-то еду, а порой проникаются наведёнными представлениями настолько, что сами себя преподносят ловцам в уже готовом к употреблению виде (и ещё и благодарят их за то, что до них снизошли, чтобы их сожрать, ещё и поучают своих детишек как лучше приготовить себя для поедания, а не спешащих под нож на скотобойню собратьев всячески укоряют и порицают: "Неудачники, лузеры, бабы, бездельники, чмошники!" - глумятся они над ними).
Но почему же так происходит? Как же так получается, что одни люди настолько превосходят других, что могут улавливать их в свои интеллектуальные сети и жрать?! Ведь в случае с людьми сознанием обладают уже все, только животное абсолютно беспомощно в этом отношении перед человеком.
Что же позволяет одним настолько "возвышаться" над другими? Уровень самого этого сознания? Просто то, что один умней, а другой глупей? Образование? Эрудиция?
Всё происходит по похожей схеме, что и с животными: животные обречены на "проигрыш", потому что не обладают сознанием, то есть стоят на более низкой ступени, чем люди, без возможности эту пропасть преодолеть, но вся беда в том, что то же самое различие есть и среди людей, но только основанно оно не на такой непреодолимой пропасти как принципиальное отсутсвие сознания у животного, а на том, что сознание у людей может принципиально отличаться по уровню и за это принципиальное отличие отвечает такое понятие как дух и больше ничто другое - ни ум, ни образование, ни опыт - ничто.
Люди так же разделены на тех, кто ближе к животным, на "скот", плебс, гоев, "непосвящённых", живущих животными инстиктами и душевными переживаниями, с одной стороны, и на тех, кто ближе к существам духовного плана, на людей духа, духовную аристократию, "посвящённых", живущих, по-сути, в другом по сути измерении, хотя и в полной видимости и досягаемости для людей-скотов, с другой стороны.
Принципиальный раздел тут проходит, в отличие от животных уже не по линии наличия\отсутствия самого сознания, а по линии наличия\отсутствия в человеке духа, но не того "духа", который бывает у человека сильного, и позволяет сильному человеку совершать "мужские поступки", а того, который даруется человеку Создателем и может как прибывать, так и убывать. Человек не может постичь дух умом, так как ум ниже духа, или лучше сказать, дух задаёт (создаёт) ум (по большому счёту ум -- это и есть один из аспектов духа), точно так же как инстинкты не могут понять ум. У так называемого "практического ума" (смётки, ловкости, сообразительности, хитрости), то есть ума как инструмента инстинктов, просто нет для этого "инструментов": дух может постичь только дух. По сути мы приходим к гностическому делению людей на гиликов, психиков и пневматиков, с той только, наверное, разницей, что эти состояния не являются чем-то устойчивым и изначально и навсегда предопределённым как гностиков.
Человек не верящий в то, что в основе всего находится дух, и всё с него начинается и им кончается -- то есть человек не понимающий свою собственную духовную природу, духовную природу своего же рацио, на которое он единственно делает ставку, не понимающий того, что рацио есть лишь инструмент, привод, цель которому задаёт нечто другое -- не понимающий определяющее всё и вся значение духа (в том числе верящий -- именно верующий -- в науки, в математическую логику, а точнее в культ науки, который ничего общего с действительно наукой не имеет), не знающий законов духа и не различающий духов (бессовестный или тупой, тёмный, ибо умственная ограниченность есть следствие духовной ущербности), и есть тот самый "скот", что обречён на то, чтобы быть обманутым и сожранным. Он просто стоит на низшей ступени бытия. У него просто нет шансов против тех, кто познал духовную сущность мира: это всё равно как "противостояние" "слепого" животного, у которого просто "не хватает принципиальной детали", которое просто не знает о существовании "сознания" и "зрячего" (то есть видящего мир абстракций, мир идей, или хотя быть тень мира идей) человека. То же и с людьми, с той только разницей, что духовным существом человек должен стать в процессе жизни. Собственно, для этого он рождается и живёт на земле. Цель жизни человека на земле, единственная его борьба -- это стать и остаться человеком под чудовищным прессом обстоятельств, которые все против этого.
Все ли из рождённых людьми в принципе способны стать людьми? Как бы это ужасно не звучало, но я склоняюсь к тому, что не все. Я видел в этой жизни людей, которых как бы я ни старался я не мог себе представить людьми. Это были полуживотные, полуавтоматы. В чём там дело (зачем это вообще нужно, вот этот кошмар -- видеть нечто похожее на человека, человеком на самом деле не являющееся) мне неизвестно. Может дело в развитии тех или иных областей мозга (лобных долей), может ещё в чём-то (а развитие или неразвитие областей мозга только следствие).
Вообще, надо сказать, человеку в течение его жизни приходится видеть много кошмаров и все они связаны с несоответствием формы и содержания. Сам наш мир -- эта планета -- чудовищен в этом смысле: жуткие убийства и поедание одними тварями других происходят здесь на фоне неописуемых красот природы.
******
Духовные потомки Каина, первого человекоубийцы, возомнили себя высшей кастой, вершиной пищевой цепочки, сверхчеловеками-вампирами (то-то всё тему эту опостылевшую бесконечно обкатывают на все лады в кино: приучают пипл нормально без истерик воспринимать сам тот факт, что люди питаются друг другом, ну и вообще, мыслить "правильно", рационально). Я надо сказать, долго не мог понять вот этот пристальный интерес создателей кино (публика всегда следует за модой, то есть предложение создаёт спрос, как известно) к этой мерзкой, гнусной, пропахшей какой-то древней дикостью теме. Не мог понять, пока не осознал, что это не больные фантазии, а буквально реальность, в которой живут и которую описывают (через своих марионеток режиссёров и сценаристов) некие очень могущественные люди (или нелюди).
Людоеда трудно отличить от человека во многом из-за того, что редкий человек не посматривает на жизнь (хотя бы в мечтах) с точки зрения успешного, состоявшегося людоеда. Это по сути и есть самая главная проблема борьбы с людоедством. Проблема в том, что сам наш мир, само это место, куда мы попали, устроено так, что, если вдуматься, то здесь больше нечем заниматься, кроме как убивать животных и себе подобных, то есть человеку на своём пути к Человеку в первую очередь надо решить вот эту задачу: подавить в себе желание поиграть в охотника и жертву, в казаки-разбойники.
Для охоты на людей людоеды создают свой ложный мир, а потом всеми способами навязывают этот мир своим будущим жертвам. Что значит "навязывают"? Это значит заставляют верить потенциальных жертв в то, что мир именно такой, какой представили его людоеды. Вот и вся нехитрая такита.
Естественно, у гиликов, то есть людей самой нижней категории, шансов против людоедов просто нет: им даже думать нечем. Психики, люди душевные, живущие поверхностными примитивными эмоциями (голосующие сердцем) также обречены.
Ложный мир, созданный людоедами -- это то, что сегодня, когда наука перестала быть, собственно, наукой и стала религией, называют "научная картина мира". Картина эта, понятно, совсем не научная, но это уже не важно, потому что наука полностью под контролем людоедов, то есть ориентирована исключительно на создание Иллюзии, ложного мира, Матрицы в головах жертв.
Математика -- это нечто, что позволяет человеку манипулировать тем, что он даже представить себе не может, чему нет по сути адекватных образов в видимом мире. То есть это очень высокий уровень абстракции. Осилить математику может лишь очень ограниченное количетсво людей. Таким образом математика (как одна из основ науки, хотя за право называться, собственно, наукой ведут и другие науки, физика, например) как и вся в общем наука очень удобна для того, чтобы стать Авторитетом, черным ящиком, словов которого -- закон. Просто потому, что большинству очень трудно оспорить выводы, а результаты научной деятельности впечатляют.
Собственно, научный метод, наука поэтому и победила, потому что были созданы "чудеса" в виде работающей техники, "чудеса", которые мог повторить при точном соблюдении рецепта каждый освоивший научный метод, и все, кто получил в руки плоды научной деятельности, мгновенно смекнули что есть "истина" и кому действительно стоит поклониться: потому что это была сила, реальная "объективная" сила. Техническое превосходство.
А тех, кто не хотел верить в новые безобразные "чудеса", кто посмеивался над ними и презирал суетящихся вокруг глупых железных истуканов человечков быстро заставили уважать эти "чудеса" при помощи этих же самых "чудес" - револьверов, винтовок, пулемётов, танков, бомб, пушек, самолётов, отравляющих газов.
Но почему "чудеса" не были созданны раньше, ведь математика наука очень древняя и была развита очень неплохо уже довольно давно, во времена ещё античности? А потому что необходимым условием создания технических "чудес", таких как пулемёты и танки, например, было, помимо научной базы и, так называемое, "развитие производительных сил", которое в свою очередь - я здесь не буду разжёвывать, ибо это другая тема - возможно только при победе капитализма. То есть не так как у Маркса - сначала "развитие производительных сил", а потом капитализм - а наоборот: сначала бессовестные ростовщики и торгаши открывают двери запертому в лабиринте чудовищу-капитализму, "реформировав" христианство в нечто совсем нехристианское (Возрождение-Реформация), а уже потом капитализм открывает ящик Пандоры, из которого выскакивает весёлый терминатор.
Кто-то скажет, что капитализм был ещё в том же античном обществе, но там не случилось технологического рывка. Это так - был, но это был капитализм преимущественно торгово-ростовщический: не было капитализма производственного - вместо него было классическое рабство ориентированное на товарное производство. Не случилось рывка там потому, что были легко доступны рабы, рабство служило базой не только тогдашнего торгово-ростовщического капитализма (рабство это всегда неотъемлемая составная часть капитализма, которая только видоизменяется вместе с самим капитализмом), но и политической системы в целом: той системе просто не нужен был рывок, всё и так было окей и мир так же был, как и положено при капитализме, разделён на людей и на тех, кто на людей только похож внешне - рабов. Необходим был ещё один виток истории и вот уже на следующем витке, когда было свергнуто христианство, а рабство видоизменилось превратившись из рабства телесного в рабство духовное, создались все необходимые предпосылки для современного завязанного на технологии капитализма .
Вся суть этого нового видения мира во многом объясняющая её "успех" заключалась как раз в том, что это новое мировоззрение вышло в свет не столько как некое мировоззрение, а как чистая практика - "это работает!" - как нечто естественное и само собой разумеещееся. Это был реальный шаг к мировому господству. Совершенно странным образом, принеся с собой смерть, обнищание, духовную деградацию и мировые войны, НТР должна в результате принести в мир всё-таки не меч, а мир. Но мир очень странный. Мир без людей.
Наука, научный метод как религия -- это новая, невиданная еще, грубейшая возмутительная ложь. Это дух, это религия, которая отрицает религиозность и духовность как таковую. Это нечто вроде вируса, который живой ровно настолько, чтобы убивать всё остальное, больше он ничего не может.
И новая религия тем и убивала всё живое, что всю глубину и необъятность вселенной и человека сводила к этому узкому плоскому пониманию вселенной и человека лишь как самоорганизующейся по непонятно откуда взявшимся и торжественно названным "объективными" "законам" материи, материи которую можно просто "посчитать" и "просчитать" (с помощью математики), потому что материя подразумевает только один уровень измерения - количественный. Это была новая, самая искусная и "объективная" ловушка для очарованных и покорённых "чудесами" техники людей -- людей, каждый из которых мечтал побыть людоедом, а значит иметь силу, оружие. Те, кто её создали, как бы говорили людям, убрав многозначительно помахивая револьвером за скобки разговоры об основаниях, аксиомах: "Вера? Нет больше никакой веры, только факты! Вот, смотрите, машина работает (и если надо будет кокнет любого несогласного)". Факты стали верой, а вера -- фактом, то есть произошло взаимное обнуление, результат которого -- некое бессмысленное движение на поверхности планеты Земля.
Это ложное описание мира, это лживая интерпретация всего и вся нуждается в своем собственном специфическом языке. Таким языком стала математика, математика точно и исчерпывающе описывает всё то, что относится к создаваемым наукой машинам, с описанием реальных явлений природы дело обстоит значительно хуже, то есть никак. Нет, математика их описывает, конечно, и порой удивительно точно, но всё же не исчерпывающе и всегда приблизительно, точно ровно на столько, сколько необходимо для того, чтобы работали машины, и объект за рассчётный промежуток времени прибывал из пункта "А" в пункт "Б". Не в состояни математика описать реальные явления и процессы целиком и полностью, но только лишь создать иногда очень и очень приближенную к реальности модель. А мёртвым машинам, и плодящим с их помощью "чудесам" больше ничего и не надо, чтобы покорять шлюху людского воображения, а вместе с ней и весь видимый мир, и они покорили уже, на самом деле, и мир и человека: человек всё ждет бунта усовершенствованных машин, а того не видит, что машины его уже раскатали в блин своей уродливой математикой, по "образу и подобию" которой он, человек, стал мыслить.
Машина победила человека, заставив последнего поверить, что он сам машина.
И вот тем жутким ИИ (искуственным интелектом) из "Космической одиссеи 2001" и "Терминатора", что победил человека, стал сам человеческий разум, воспринявший холодную мёртвую математическую логику, науку как религию, как некое совершенство (под давлением технологических "чудес" нового века, а вовсе не каких-то там доказательств, которых нет, а есть вера, слепая вера в видимое могущество, так как вопроса об основаниях никто ставить даже и не смеет!), к которому необходимо стремиться, и научился мыслить как машина, то есть вне нравственных категорий.
Человек вытравливает из себя всё человеческое, всё живое, всё еще такое "несовершенное" в стремлении к идеалу - рациональности и "совершенству" мёртвой машины, которая зачем-то продолжает иступлённо молотить и молотить посреди пустой и бессмысленной вселенной безо всякой цели и результата. Она остановится тут же, сразу же, как только будет укокошен последний человек.
"Восстание" машин вовсе не фантастическая возможность и лишь некое совершенно невероятное будущее, нет: она, машина, для того и создавалась, чтобы уничтожить человека, только для этого и больше ни для чего другого бесы-прометеи подарили людям машину и внедрили науку. Сама по себе наука -- благо, но это просто инструмент. Инструмент, меч, который повернули против самого человека.
Люди смотрят как машины им где-то "помогают", но это всего лишь побочный эффект их главной задачи - укокошить всех людей.
Язык математики очень хорош для того, чтобы на нём "общаться" с машинами, с человеком на нём не поговоришь, и вот схему, образ, матрицу математического языка и логики переносят на живой человеческий язык. Каждое слово человеческого языка живое, за каждым словом стоит образ, то есть нечто очень сложное, но взятое сразу, целиком во всей своей полноте и нераздельности. И живой человеческий язык описывает живой и целостный мир, где все взаимосвязано и ничего не может существовать одно без другого, сам живой язык несёт в себе запрет и осуждение убийства. Живой образный язык просто красив как красиво всё сущее.
Математика так не может, она этого не понимает, ей надо сначала расколоть целое на кусочки, а потом с помощью этих кусочков "воссоздать", описать это целое. Только так, только таким образом наука может "овладеть" действительностью, покорить природу: грохнуть её, расчленить, а потом собрать снова вонючий и жуткий труп, Франкенштейна, и нагло, по-сути под стволом созданного ею же пистолета, выдавать это "достижение" за новый мир и нового человека.
То что расколоть на кусочки целое означает убить, на этом наука старается внимание не заострять, не любит она заострять внимание на том, что только и умеет, что по большому счёта убивать, и то, что собранное из разбитых кусочков заново целое уже не есть "то" целое, а попросту какая-то жуткая мёртвая херня, труп, в расчет не берется. Если описывать этот процесс расчленения и убийства нормальным человеческим языком, то любому станет тут же видна жуткая и неимоверно глупая суть происходящего, поэтому им (строителям нового людоедского порядка) надо избавиться от нормального человеческого языка, который сам свидетельствует против них и их затей.
Они, не создают новый язык (хотя делались и такие попытки), но реформируют с целью изменить его сущность язык человеческий. Они умервщляют язык, когда на него переносят приёмы и сам дух математики. Берут слово и отождествляют это слово с какой-то там плоской математической функцией или знаком, сводят его к математическому понятию, выхолащивают его. Или создают кучу новых слов, всяких эвфемизмов, взятых из умерших "естественной" смертью древних языков или образованных из порубленных на куски трупов слов современных. Они делают модным сленг, мат, птичий язык различных специалистов-учёных, и вот на этой основе, из трупа убитого живого языка, который свидетельствует против них, они создают нечто новое - какой-то непередаваемо мерзкий, такой же искуственный как и их машины конструкт, цель которого противоположна языку человеческому, которая состоит в том, чтобы объяснять и прояснять. Это новая мерзость не только не проясняет, а только сильнее запутывает человека. Она вообще есть само по себе отрицание всякого смысла.
А потом они, эти, сверхновые люди, вурдалаки-сверхчеловеки, открывают рот и начинают говорить и ни одна живая, не обработанная в их жутких учебных заведениях тварь не в состоянии понять того, что они несут!
Так добровольные трупы на мёртвом языке глаголят трупную правду своего гнилого живодёрского мира с чвакающей человеческими телами безумной машиной посредине горящей адским огнём, то и дело вздрагивающей в предсмертных конвульсиях землетрясений земли, усеянной заводами и пароходами. Так они, поклонившиеся смерти, на мёртвом языке объясняют своим предназначенным на убой и переработку на страшных технологических линиях собратьям, почему они их едят и почему остановить это невозможно, и это поедание человека человеком не только неизбежно, но и необходимо для "всеобщего блага" и прогресса.
Человек с человеком, всегда найдет возможность поговорить на понятном ему языке и объяснить на нём что угодно, так как утверждение о сложности и невозможности якобы выразить простыми словами и образами нечто существующее в реальности - это ложь. Простым человеческим языком невозможно выразить только то, что к реальности отношения не имеет, так как просто не находит адекватных аналогов в существующей природе, а вот для того, чтобы спрятать ложь, необходима сложность и куча непонятных терминов. Только для лжи и обмана необходима сложность и туманность маскирующая людоедскую суть, все правдивое просто и ясно, так как ничего не прячет за пазухой. Любой человек не имеющий в отношении других корыстных людоедских планов старается говорить как можно проще и яснее, и именно в этом направлении оттачивает своё мастерство. Просто и ясно говорил Сам Господь Бог.
Есть много людей освоивших вполне и даже с огоньком умение говорить многое и сложно ни о чём, перемалывая пустоту и\или доказывая право на существование какой-то мерзости и фикции, того что дважды два это может быть и один, что чёрное иногда может быть и белым и прочую муру. Эти говоруны таким образом пытаются войти в людоедскую "элиту", сигналя своим будущим хозяевам и заказчикам виртуозностью своих мёртвых речей и нечеловеческой холодностью, изворотливостью и прагматизмом ума, способным найти объяснения и подвести доказательства под какую угодно необходимую в данный момент точку зрения о том, что они готовы припрятать всё что угодно, какую угодно ложь и обман в очередную новомодную теорию и объяснить вам самим, почему у вас руки по локоть в крови, из холодильника вываливаются человеческие органы, а стволовые клетки убитых в утробе младенцев совершенно не имеют отношения к тому, что вы выглядите такими подозрительно молодыми в своём, мягко говоря, уже преклонном возрасте.
Человек подходит к этой дряни, жонглирующей как вульгарный циркач раздробленными в зловонную кашу смыслами и словами, и спрашивает у оратора-уполномоченного: "Как же так? Почему изволите нас жрать?" А дрянь ему в ответ: "Нна-а! Читай!" и дает талмуд каких-то постановлений и законов, научных теорий, статистических отчетов и графиков (пруфы нах!), произнося при этом какую-то сверхобъективную наукообразную абракадабру, от которой мутит справляющегося даже со свекольной сивухой алкаша. Человек возвращает это обратно: "Я этого не понимаю, да и почему я должен все это перелопачивать и вообще знать? Неужели жизнь такая сложная штука? И что ты несёшь? Ведь многие слова невозможно понять даже по отдельности!". А мразь ему в ответ: "Ну вот, что и требовалось доказать - перед нами очередной болван и неуч, недочеловек! Пошел вон, в свой засранный катух, невежа! На склад мешки ворочать!". И толпа одураченных модой, захваченных трансом, что создаёт ритм рутины повседневных забот и постылой текучки, покорённых "чудесами" науки, и постоянной долбёжкой из всех известных "авторитетных" источников, начиная со школы и кончая телевизором, вместо того, чтобы засунуть толстенный талмуд в задницу самозванного эксперта, одобрительно гудит и хохочет над очередным посрамлённым "наукой" простаком, а на деле тем смелым мальчиком из сказки, что пытается сказать слуге самозванца-короля, князя мира сего, что он гол и ничтожен. Толпа хохочет и глумится над последним, быть может, уже человеком на этой земле, в упор не желая замечать хотя бы тот простой факт, что "наука", в последнее время особенно обнаглев, говорит об одних и тех же вещах то одно, то совершенно другое, даже не дожидаясь уже как бывало раньше, когда вымрет или впадёт в старческий маразм то поколение, которому внушали абсолютно противоположное тому, что проповедуют сегодня. А ведь речь идёт не об отвлечённых философствованиях, как это многие, поддаваясь убаюкивающим уговорам людоедов-посвящённых, пытаются себе объяснить: на основании этих не стоящих и выеденного яйца научных выводов, положений, теорий и говённых якобы доказательств вершится суд над самой жизнью и человеком, выносится определение кому жить, а кому умереть. Дело дошло до того, что человеку предлагают хавать ложь уже даже не в сладкой обёртке из частичной правды (все эти теории основанные на социальной справедливости), а заглатывать её не жуя в виде безвкусной пилюли от всех болезней и верить, просто упорно верить в то, что аксиома верна, ведь вот же факт: машина молотит и молотит.
И Машина продолжает молотить, Машина под названием научный метод и светская система образования, что представляет собой мясорубку, в которую с одной стороны люди заходят, а с другой выходит получившийся из них фарш, то самое человеческое мясо, которым питаются людоеды, обслуга и видимые и невидимые хозяева Машины. Занавес.
Наука шагает вперед семимильными шагами, а человеку все хуже и хуже, все страшнее и страшнее, всё безнадежней и тоскливей, всё более неприкаянней и потерянней в пустой и гудящей заунывно и жутко, как печная труба оставшаяся после пожарища, человеческой вселенной. Человека всё меньше и меньше... И поговорить человеку не с кем на этой мельтешащей "яркими красками", но такой одинаковой и скучной планете, на которой всё имеет свою цену выраженную строго количественно в виде зелёных бумажек. Вокруг либо восклицания и междометия оскотинившихся собратьев, бесконечный сериал и футбольный чемпионат по отдельности и вперемешку, либо наукообразный и непременно, ну самый что ни на есть "объективный", непередаваемо уродливый бред людоедов и питающейся объедками с их стола челяди.
По плодам их узнаете их, по мёртвому, непонятному, отвратительному, выхолощенному, формальному, словно пластилин застревающему в ушах и в глотке и вгоняющему в свинцовый сон языку, языку учёных-карьеристов и школьных училок, чиновной швали всех мастей и офисной слизи, "официального" священства и "профессионалов" в погонах, холодных философов метящих в сверхчеловеки и адвокатов-каннибалов в дорогих костюмах, языку как будто только для того и созданному, чтобы изгонять и вытравливать всяческий смысл и саму жизнь с лица земли.
Слово
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это - Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
Н.С. Гумилёв, 1921