All along the watchtower
Иногда вот так пытаешься обосновать в очередной раз кому-то в разговоре, что нет смысла суетиться и беспокоиться о чём либо в этой жизни, не надо взваливать на себя лишнего, а потом пищать от отчаяния, не надо ни на что рассчитывать, ведь умрём же рано или поздно, а тебе в ответ что-то вроде того "ну да, ну да... все умрём рано или поздно, на всё Божья воля, поэтому ни в чём нет смысла, ложись, протягивай ноги и умирай, иди бомжуй...", ну и далее в таком ключе что-нибудь. И так человек говорит вот это, как будто смерть, что ждёт его, это есть нечто недостойное внимания, не о чем тут задуматься, бесплодное это занятие memento mori. Ну вот, просто потому, что он в курсе, и, в том числе, и в курсе того, что с этим ничего не поделаешь, а потому говорить о неминуемой смерти нет смысла.
И что с такими людьми делать? Как им помочь? Как помочь тому, кто сходу отбрасывает в сторону один их тех немногих не подлежащих сомнению железобетонных фактов нашей жизни, сам выбивает у себя из под ног незыблемую опору, сваю вбитую в центре суетного мироздания, благую весть об избавлении, трезвящий и возвышающий напиток горькой правды? Ну не хочет жить человек! Как его заставишь?
Я уже не говорю о кривых выводах, которые люди делают из того факта, что все мы рано или поздно умрём. Вот это "ложись и помирай". Почему "ложись и помирай"? Наоборот! Делай что хочешь и ни о чём не беспокойся! Трудно сделать рабом того, кому нечего терять. Ну кроме своих претензий на отдельную реальность. Для того и жизнь дана такая долгая, чтобы всё успеть -- каждому сколько ему необходимо -- успеть пошарить по всем тёмным закоулкам и канализациям. И в самую глубокую яму проникает луч колючей ледяной звезды.
Недавно книгу видел "Сталин. Как заставить людей работать". Как точно. Точно в яблочко. Вот она суть мира сего нынешнего. Весь этот морок, всё это безумие, вся мишура и шум, которые только на то и направлены, чтобы заставить человека работать. Лучше работать. Работать не так как работают из-под палки, но лучше! Упорно работать и считать, что это твой свободный выбор. Внушают, что достаточно самого факта работы, чтобы человек мог быть уверен в том, что он стоит на правильном пути. Ещё один рецепт липовый подсовывают, играя накаченными мышцами и пачками купюр. Соблазняют малых сих. А тот простой факт, что работать можно в разных направлениях, что у работы есть вектор и, следовательно, это рецепт как минимум не универсальный; тот факт, что работать можно и износ, на уничтожение, на саморазрушение, так и остаётся незамеченным в суете регламентированной повседневности и грозных окриках из недр окружающего бедлама: "шевелись, сука!".
Самое ведь сложное, то, с чем человек обычный, рядовой гражданин, справиться не в состоянии, это тот факт, что видимый мир, предметы и события, можно трактовать как минимум двояко. Работа работе рознь. И так же двоится замечательно всё, что ни возьми в этом мире. А суть тем временем от ослеплённого внешним, блеском поверхности, ускользает. И рецепта нет. Инструкции не существует. И вот парадокс: отдохнуть ни на лаврах, ни даже в куче провонявшего тряпья, зарывшись в котором, спят бомжи, не получится, но это вовосе не значит, что занятие себе надо выбирать из тех, которыми торгуют на рынке и понуждать себя, ориентируясь на пустые мечты о земном благополучии. На том свете, граждане, только на том свете отдохнём и лучше начать, наконец, потихоньку себя приучать к этой суровой мысли.
Не надо только сейчас же подменять эту благую мысль пошлой её трактовкой. Не надо думать, что работать -- это делать что-то из того, что вам предлагают на рынке, где покупают и продают. Это рутина, это всего-то небходимость, которая вас не избавит ни от чего, что случается в жизни с каждым, в том числе и от болезней, бед и смерти. Лучше жить не будете ни вы, ни ваши дети просто потому, что эта опция не предусмотрена для того, что называется "эта жизнь". Вы сами, сами же как только всё станет слишком хорошо сделаете всё для того, чтобы всё стало много хуже, в самый тот момент, когда исполнятся ваши пошлые мечты о благополучии, вы начнёте гнить изнутри. Потому что всё гораздо хуже. Проблема в нас, в людях, в том что мы хотим быть сами по себе являясь всего лишь тварями. И вот с этим, с этой проблемой, нам надо разобраться пока мы проживаем нашу короткую бурную жизнь.
А потому надо трезвиться, граждане, трезвиться, а не в трансовом состоянии крутить беличье колесо. Крутя колесо, от себя и пошлой своей мечты о счастье в виде земного благополучия не убежишь! Надо себя ежечасно, ежесекундно проверять. Нельзя взять на вооружение какую-либо схему и просто пользоваться ею и получать всегда один и тот же положительный результат. То что работало как надо час назад, через секунду может дать уже обратный эффект: мир вокруг изменился Некуда отсюда, с Земли, бежать. Нет отсюда выхода ни в богатстве, ни в работе, ни в успехе.
Вот это обстоятельство суровое -- то что рецепта нет -- объяснило мне ту особенность моего образа действий, которая постоянно не давала мне нормально справляться с обыденными, рутинными ситуациями, когда я тупо тормозил и перегревался, выполняя самые обычные функции: по десять раз проверял даже те ситуации в которых бывал уже не раз, смотрел на одного и того же человека каждый раз по-новому и тому подобное. Я тупо боялся попасться. То есть у меня по каким-то причинам на первом месте в иерархии идей окзазалась безопастность, крайняя осторожность.
Проблема в том, что когда я понял, что рецепта нет, я расширил данное открытие вплоть до недоверия к действиям и событиям ординарным, рутинным. Я понял подсознательно, что и рутина -- зло и стал её разрушать. Я пытался жить по правде, в настоящем мире, а не в фикции, не в математической модели, которой заменяют подлинную реальность ушлые и успешные полуроботы. Да, это нелегко. Но неуловимым джо становится только тогда, когда становится никому не нужным. В психологии, уверен, эта ситуация описана, когда-нибудь прочитаю.
Один мой реальный жизненный опыт дал мне, правда, не схему, не рецепт, но образ того, с чем можно сравнить нашу жизнь, если ты хочешь жить правильно. Это как эталон для сверки. Что-то идёт не так, глянул, сравнил с эталоном: ага, пошло отклонение. А опыт этот был в стоянии на посту в реальных боевых условиях. Не охрана склада с оружием, где тебя могут наказать -- что тоже стимулирует, но не всё равно не так -- а реальная охрана боевых позиций в ночное время. Да к тому же в лесу. Это была поросшая лесом сопка, на вершине которой моё соединение заняло оборону. Мы стояли там довольно долго и там я научился не спать на посту. Сам научился, сам к этому пришёл. До того я благополучно спал на посту и в Грозном и в Ханкале тем более, несмотря на угрозу получить пизды от командира, ну и, конечно, ужасной смерти от рук головореза. Да и все почти спали. А тут вот пришло время и я понял, что больше так не могу, что дело даже не в том, что могу умереть я или умрут по моей вине мои товарищи -- всё это херня, и является мотивацией только в дешёвых пропагандистских фильмах (других, правда, и не бывает) -- нет, просто я устыдился, устыдился своего вот этого животного состояния. Замучила совесть, тяжесть от сознания того, что ты -- кучка говна. Кучка говна не потому что плох и это можно исправить, а потому что даже не пытаешься быть лучше. И я перестал. Перестал спать на посту, хотя и спал по три, максимум четыре часа в сутки, так как наши дедушки всё распределяли "справедливо" даже на войне.
Вот так и жизнь -- это стояние на посту. Ты можешь делать что угодно стоя на посту, что угодно, кроме того, что может отвлечь тебя настолько, что ты пропустишь врага. А им -- элитам конкурирующим -- надо чтобы ты работал, чтобы крутил колесо. И спал. Спал как можно крепче. А на самом деле можно делать всё что угодно, но только не спать: не спать на посту своей жизни, на посту своей личности, души, судьбы. И это будет достаточно. Этого будет более чем достаточно. Вот моя благая весть.
И что с такими людьми делать? Как им помочь? Как помочь тому, кто сходу отбрасывает в сторону один их тех немногих не подлежащих сомнению железобетонных фактов нашей жизни, сам выбивает у себя из под ног незыблемую опору, сваю вбитую в центре суетного мироздания, благую весть об избавлении, трезвящий и возвышающий напиток горькой правды? Ну не хочет жить человек! Как его заставишь?
Я уже не говорю о кривых выводах, которые люди делают из того факта, что все мы рано или поздно умрём. Вот это "ложись и помирай". Почему "ложись и помирай"? Наоборот! Делай что хочешь и ни о чём не беспокойся! Трудно сделать рабом того, кому нечего терять. Ну кроме своих претензий на отдельную реальность. Для того и жизнь дана такая долгая, чтобы всё успеть -- каждому сколько ему необходимо -- успеть пошарить по всем тёмным закоулкам и канализациям. И в самую глубокую яму проникает луч колючей ледяной звезды.
Недавно книгу видел "Сталин. Как заставить людей работать". Как точно. Точно в яблочко. Вот она суть мира сего нынешнего. Весь этот морок, всё это безумие, вся мишура и шум, которые только на то и направлены, чтобы заставить человека работать. Лучше работать. Работать не так как работают из-под палки, но лучше! Упорно работать и считать, что это твой свободный выбор. Внушают, что достаточно самого факта работы, чтобы человек мог быть уверен в том, что он стоит на правильном пути. Ещё один рецепт липовый подсовывают, играя накаченными мышцами и пачками купюр. Соблазняют малых сих. А тот простой факт, что работать можно в разных направлениях, что у работы есть вектор и, следовательно, это рецепт как минимум не универсальный; тот факт, что работать можно и износ, на уничтожение, на саморазрушение, так и остаётся незамеченным в суете регламентированной повседневности и грозных окриках из недр окружающего бедлама: "шевелись, сука!".
Самое ведь сложное, то, с чем человек обычный, рядовой гражданин, справиться не в состоянии, это тот факт, что видимый мир, предметы и события, можно трактовать как минимум двояко. Работа работе рознь. И так же двоится замечательно всё, что ни возьми в этом мире. А суть тем временем от ослеплённого внешним, блеском поверхности, ускользает. И рецепта нет. Инструкции не существует. И вот парадокс: отдохнуть ни на лаврах, ни даже в куче провонявшего тряпья, зарывшись в котором, спят бомжи, не получится, но это вовосе не значит, что занятие себе надо выбирать из тех, которыми торгуют на рынке и понуждать себя, ориентируясь на пустые мечты о земном благополучии. На том свете, граждане, только на том свете отдохнём и лучше начать, наконец, потихоньку себя приучать к этой суровой мысли.
Не надо только сейчас же подменять эту благую мысль пошлой её трактовкой. Не надо думать, что работать -- это делать что-то из того, что вам предлагают на рынке, где покупают и продают. Это рутина, это всего-то небходимость, которая вас не избавит ни от чего, что случается в жизни с каждым, в том числе и от болезней, бед и смерти. Лучше жить не будете ни вы, ни ваши дети просто потому, что эта опция не предусмотрена для того, что называется "эта жизнь". Вы сами, сами же как только всё станет слишком хорошо сделаете всё для того, чтобы всё стало много хуже, в самый тот момент, когда исполнятся ваши пошлые мечты о благополучии, вы начнёте гнить изнутри. Потому что всё гораздо хуже. Проблема в нас, в людях, в том что мы хотим быть сами по себе являясь всего лишь тварями. И вот с этим, с этой проблемой, нам надо разобраться пока мы проживаем нашу короткую бурную жизнь.
А потому надо трезвиться, граждане, трезвиться, а не в трансовом состоянии крутить беличье колесо. Крутя колесо, от себя и пошлой своей мечты о счастье в виде земного благополучия не убежишь! Надо себя ежечасно, ежесекундно проверять. Нельзя взять на вооружение какую-либо схему и просто пользоваться ею и получать всегда один и тот же положительный результат. То что работало как надо час назад, через секунду может дать уже обратный эффект: мир вокруг изменился Некуда отсюда, с Земли, бежать. Нет отсюда выхода ни в богатстве, ни в работе, ни в успехе.
Вот это обстоятельство суровое -- то что рецепта нет -- объяснило мне ту особенность моего образа действий, которая постоянно не давала мне нормально справляться с обыденными, рутинными ситуациями, когда я тупо тормозил и перегревался, выполняя самые обычные функции: по десять раз проверял даже те ситуации в которых бывал уже не раз, смотрел на одного и того же человека каждый раз по-новому и тому подобное. Я тупо боялся попасться. То есть у меня по каким-то причинам на первом месте в иерархии идей окзазалась безопастность, крайняя осторожность.
Проблема в том, что когда я понял, что рецепта нет, я расширил данное открытие вплоть до недоверия к действиям и событиям ординарным, рутинным. Я понял подсознательно, что и рутина -- зло и стал её разрушать. Я пытался жить по правде, в настоящем мире, а не в фикции, не в математической модели, которой заменяют подлинную реальность ушлые и успешные полуроботы. Да, это нелегко. Но неуловимым джо становится только тогда, когда становится никому не нужным. В психологии, уверен, эта ситуация описана, когда-нибудь прочитаю.
Один мой реальный жизненный опыт дал мне, правда, не схему, не рецепт, но образ того, с чем можно сравнить нашу жизнь, если ты хочешь жить правильно. Это как эталон для сверки. Что-то идёт не так, глянул, сравнил с эталоном: ага, пошло отклонение. А опыт этот был в стоянии на посту в реальных боевых условиях. Не охрана склада с оружием, где тебя могут наказать -- что тоже стимулирует, но не всё равно не так -- а реальная охрана боевых позиций в ночное время. Да к тому же в лесу. Это была поросшая лесом сопка, на вершине которой моё соединение заняло оборону. Мы стояли там довольно долго и там я научился не спать на посту. Сам научился, сам к этому пришёл. До того я благополучно спал на посту и в Грозном и в Ханкале тем более, несмотря на угрозу получить пизды от командира, ну и, конечно, ужасной смерти от рук головореза. Да и все почти спали. А тут вот пришло время и я понял, что больше так не могу, что дело даже не в том, что могу умереть я или умрут по моей вине мои товарищи -- всё это херня, и является мотивацией только в дешёвых пропагандистских фильмах (других, правда, и не бывает) -- нет, просто я устыдился, устыдился своего вот этого животного состояния. Замучила совесть, тяжесть от сознания того, что ты -- кучка говна. Кучка говна не потому что плох и это можно исправить, а потому что даже не пытаешься быть лучше. И я перестал. Перестал спать на посту, хотя и спал по три, максимум четыре часа в сутки, так как наши дедушки всё распределяли "справедливо" даже на войне.
Вот так и жизнь -- это стояние на посту. Ты можешь делать что угодно стоя на посту, что угодно, кроме того, что может отвлечь тебя настолько, что ты пропустишь врага. А им -- элитам конкурирующим -- надо чтобы ты работал, чтобы крутил колесо. И спал. Спал как можно крепче. А на самом деле можно делать всё что угодно, но только не спать: не спать на посту своей жизни, на посту своей личности, души, судьбы. И это будет достаточно. Этого будет более чем достаточно. Вот моя благая весть.