###
Ну вот, дожила... приснился мне какой-то очень странный антиклерикально-политический сон.
Действие происходило в большом храме, похожем изнутри на большой зал с колоннами, битком набитый людьми. В конце зала, на месте предполагаемого алтаря, было возвышение типа сцены, покрытое красным паласом, посреди которого стояло что-то вроде престола. Вместо солеи к престолу вел наклонный подиум, поднимавшийся из середины зала и тоже обитый красным ковром. На подиуме служил патриарх. В тот момент, когда я зашла в храм, он стоял, повернувшись к народу, и говорил что-то пафосное и торжественное - видимо, проповедь. Толпа, замерев, внимала, и видно было, что все потихоньку следят друг за другом - кто «правильно» слушает, а кто нет.
Я чувствовала себя очень неправильной, поэтому побоялась стоять в толпе, а нашла в стене между колоннами какую-то маленькую дверь с лестницей, поднялась наверх и оказалась на балконе, опоясывавшем по периметру весь зал. Там был приглушенный свет, на каменном полу лежали в беспорядке куски каких-то каменных блоков и скульптур, на некоторых из них сидели люди, тоже отбившиеся от общей массы и пришедшие наверх ради уединения. С балкона было удобно наблюдать за всем, происходящим внизу, оставаясь при этом незамеченным за толстыми колоннами, поднимавшимися до самого потолка.
За одной из колонн, у самого балконного заграждения я увидела тебя. Ты сидел, откинувшись, полулёжа на каменном блоке, с отрешенным видом, и никуда не смотрел.
Я подошла ближе и посмотрела вниз через заграждение. Проповедь уже закончилась и началось причастие. И тут, словно «камера» подъехала ближе, я увидела крупным планом такую странную вещь: служители подносили патриарху на подносе, покрытом красным бархатом, бокал, наполненный до половины водой (вероятно, святой), он набирал на ложку немного вина из чаши и опускал ложку в бокал, чтобы вода окрасилась в красный цвет, а потом давал выпить эту смесь каждому из людей, длинной вереницей поднимавшихся из середины зала по подиуму.
Я была так поглощена этим удивительным зрелищем, что оторвалась от него, только когда толпа уже поредела, и на подиуме оставалось совсем немного людей, а те, кто был вместе с нами на балконе, давно спустились вниз. Тут меня охватила растерянность, потому что я не знала, что делать, и я спросила: «А ты разве не пойдешь? Смотри, сейчас опоздаем...» Ты улыбнулся и сказал: «Иди, если хочешь». И я не пошла. Правда, меня немного мучила досадливая мысль: «как это, пришла на литургию и не причастилась?» Но это было, скорее, что-то инстинктивное, по привычке.
Потом всё закончилось, люди стали расходиться, мы тоже собрались уходить, но тут кто-то из бывших на балконе «индивидуалистов» потихоньку предупредил снизу, что охрана не выпускает из храма тех, у кого есть запрещенные книги. Всех на выходе обыскивают, и у кого найдут - заставят платить огромный штраф, несколько тысяч рублей. А у меня были две запрещенные книги, я это точно знала. У меня в сумочке лежал маленький молитвослов и потрепанное Евангелие в зелёной обложке. Я стала судорожно заворачивать их в какие-то газеты и платки, в надежде замаскировать - и, к своему большому облегчению, проснулась :)))
Действие происходило в большом храме, похожем изнутри на большой зал с колоннами, битком набитый людьми. В конце зала, на месте предполагаемого алтаря, было возвышение типа сцены, покрытое красным паласом, посреди которого стояло что-то вроде престола. Вместо солеи к престолу вел наклонный подиум, поднимавшийся из середины зала и тоже обитый красным ковром. На подиуме служил патриарх. В тот момент, когда я зашла в храм, он стоял, повернувшись к народу, и говорил что-то пафосное и торжественное - видимо, проповедь. Толпа, замерев, внимала, и видно было, что все потихоньку следят друг за другом - кто «правильно» слушает, а кто нет.
Я чувствовала себя очень неправильной, поэтому побоялась стоять в толпе, а нашла в стене между колоннами какую-то маленькую дверь с лестницей, поднялась наверх и оказалась на балконе, опоясывавшем по периметру весь зал. Там был приглушенный свет, на каменном полу лежали в беспорядке куски каких-то каменных блоков и скульптур, на некоторых из них сидели люди, тоже отбившиеся от общей массы и пришедшие наверх ради уединения. С балкона было удобно наблюдать за всем, происходящим внизу, оставаясь при этом незамеченным за толстыми колоннами, поднимавшимися до самого потолка.
За одной из колонн, у самого балконного заграждения я увидела тебя. Ты сидел, откинувшись, полулёжа на каменном блоке, с отрешенным видом, и никуда не смотрел.
Я подошла ближе и посмотрела вниз через заграждение. Проповедь уже закончилась и началось причастие. И тут, словно «камера» подъехала ближе, я увидела крупным планом такую странную вещь: служители подносили патриарху на подносе, покрытом красным бархатом, бокал, наполненный до половины водой (вероятно, святой), он набирал на ложку немного вина из чаши и опускал ложку в бокал, чтобы вода окрасилась в красный цвет, а потом давал выпить эту смесь каждому из людей, длинной вереницей поднимавшихся из середины зала по подиуму.
Я была так поглощена этим удивительным зрелищем, что оторвалась от него, только когда толпа уже поредела, и на подиуме оставалось совсем немного людей, а те, кто был вместе с нами на балконе, давно спустились вниз. Тут меня охватила растерянность, потому что я не знала, что делать, и я спросила: «А ты разве не пойдешь? Смотри, сейчас опоздаем...» Ты улыбнулся и сказал: «Иди, если хочешь». И я не пошла. Правда, меня немного мучила досадливая мысль: «как это, пришла на литургию и не причастилась?» Но это было, скорее, что-то инстинктивное, по привычке.
Потом всё закончилось, люди стали расходиться, мы тоже собрались уходить, но тут кто-то из бывших на балконе «индивидуалистов» потихоньку предупредил снизу, что охрана не выпускает из храма тех, у кого есть запрещенные книги. Всех на выходе обыскивают, и у кого найдут - заставят платить огромный штраф, несколько тысяч рублей. А у меня были две запрещенные книги, я это точно знала. У меня в сумочке лежал маленький молитвослов и потрепанное Евангелие в зелёной обложке. Я стала судорожно заворачивать их в какие-то газеты и платки, в надежде замаскировать - и, к своему большому облегчению, проснулась :)))