Судороги по зиме
Лето у нас. Не смотрите на календарь, не в этом дело - оно у нас тут всегда. Оно у нас настолько всегда, что даже на летнее время мы переходим с опозданием на наделю. А чего торопится, когда оно и так уже здесь. В общем субтропики.
Сегодня, однако, нас неожидано накрыло - шторм, знаете-ли. Но, хотя у нас, конечно, и шторм, вы все-таки не торопитесь пока высылать нам плотно упакованные в кубики размером с табакерку надувные резиновые лодки вместимостью до N в 14-той степени человек, самораскрывающиеся и самонаполняющиеся воздухом при малейшем натяжении предусмотрительно прилаженной сбоку специальной веревочки с ярлычком; повремените с аккуратно разложенными по брезентовым отсекам аварий-комплекта свертками спасательных жилетов на сверх-грузо-подъемном пенопласте, и даже гуманитарную помощь на покупку ураганоустойчивых зонтиков цвета харакири можете не собирать. Не стоит беспокоиться. Шторм с Южно-Калифорнийского переводится, как теплый летний дождик с запахом намокшей травы. Но вот, что интересно, я ведь телогреечку на шерсти напялил с утра. Да, на рыбьей, но ведь напялил! Попривык организм, он-то в этих широтах почитай уж Икс + много лет, как-никак; под дождем уже ежится, на ветру в пальто кутаться норовит, а чай вдруг, упаси господи, заморозки нагрянут, ну скажем минус (+15) по Цельсию, то тогда, разве что, только в скафандре с центральным отоплением он их соглашается пережить. Что поделаешь - приноровился...
И вот, осторожно высовывая ряху из под козырька, и всматриваясь в этот жалкий калифорнийский накрап, я вспоминал, что такое зима по-человечески.
Если вы меня спросите, с чем у меня ассоциируется зима, я прореагирую незамедлительно - отвечу - с котлованом.
И не надо смотреть на меня со снисходительным подозрением, мол, наверное в детстве болел, я знаю о чем говорю. Хотя в детстве я действительно много болел, и наверное это сказывается, ну да я сейчас не об этом.
Возвращался я как-то зимой со школы, вдвоем с еще одним таким же "интеллектуалом." Проходили мимо котлованов - позапрошлым летом горстрой начал деветиэтажки возводить. К виду огромных ям зияющих на месте бывшей детской площадки все давно уже привыкли за это время, ведь проходили мимо них как минимум раз на дню.
Но в этот день, за те недолгие два, ну максимум три урока, что я отсидел в школе (дольше я в этом заведении никогда не задерживался) погоду пронесло каким-то, просто ошеломляющим количеством осадков, которые, в силу времени года случились самой настоящей пургой. Снегопад в Кишиневе это уже само по себе событие из ряда вон выходящее, а еще чтобы столько...
Весь город, а вместе с ним и наш серый, ничем доселе непримечательный, котлован (в нем, почему-то, никогда ничего достойного внимания - старого, ржавого и поломанного - не валялось) ЗАВАЛИЛО. По самое дофига!
Мы стояли с приятелем и завороженно любовались этой девствнно чистой и такой же девственно ровной тучей белого снега. Долго так созерцали.
А потом, не помню уже кто из нас, выразил вслух то, что немым вопросом накопилось в нас за время единения с прекрасным:
- Вот бы сейчас туда?!
И добавил с предыханием:
- С РАЗБЕГУ!!!
Но котлован был под девятиэтажку и сверху казался нам без малого бездной, так что сигать туда, вниз, было, как-то, несколько стремно.
Мы долго переминались, подбадривая друг-друга, и пытались каждый уговорить один другого, расписывая на все лады как там, наверное, все должно быть ЗЫКО!
Я был как раз в середине моего монолога, когда, засмотревшись на манящий в котловане снег, под звуки собсвенного монолога на время утратил бдительность. Бдительность ко мне вскоре вернулась. В свободном полете.
ЭТА СУКА МЕНЯ ТОЛКНУЛ!!!
Потом он мне скажет, что только подтолкнул, ну да не в этом дело...
Никогда и никому, за исключением, наверное родителей, я не был еще так благодарен, как этому идиоту. Я мог бы сломать себе ногу или свернуть шею, я мог повредить себе копчик или оказаться, уже в нежном возрасте, без зубов. Но мне повезло! И это было так КРУТО!!! Не то, что мне повезло, за что тоже, конечно, спасибо, а мордой об снег!
Это невозможно описать, как ты летишь думая, о том, как именно и обо что конкретно тебя вне всякого сомнения расквасит, и как вместо этого ты погружаешься всем телом в нечто мягкое, "белое и пушистое."
И я конечно же захотел еще!
Мой напарник, однако, не познавший еще всего снизошедшего на меня снежного кайфа, и видя с какой непоколебимой решимостью я лезу из котлована наверх, решил, что я, видимо, взбираюсь с одной единственной целью: произвести немедленную эксгумацию его бренного тела голыми руками, не дожидаясь его безвременной кончины, несмотря ни на что.
И он побежал. Шустро так, но оглядываясь. Когда же он увидел, что я, вместо погони, прыгнул обратно в колтлован, он вернулся, и потом даже прыгал вместе со мной.
Я вернулся домой затемно - мы провели у котлована весь день, после нас в нем практически не осталось снега, а моя одежда никогда прежде, и, пока что, до сих пор, не была настолько разбухшей от растаявшей влаги, снега и льда. Но я был счастлив.
Так почему ж теперь так промозгло-то в этот тепленький летний дождь?
Сегодня, однако, нас неожидано накрыло - шторм, знаете-ли. Но, хотя у нас, конечно, и шторм, вы все-таки не торопитесь пока высылать нам плотно упакованные в кубики размером с табакерку надувные резиновые лодки вместимостью до N в 14-той степени человек, самораскрывающиеся и самонаполняющиеся воздухом при малейшем натяжении предусмотрительно прилаженной сбоку специальной веревочки с ярлычком; повремените с аккуратно разложенными по брезентовым отсекам аварий-комплекта свертками спасательных жилетов на сверх-грузо-подъемном пенопласте, и даже гуманитарную помощь на покупку ураганоустойчивых зонтиков цвета харакири можете не собирать. Не стоит беспокоиться. Шторм с Южно-Калифорнийского переводится, как теплый летний дождик с запахом намокшей травы. Но вот, что интересно, я ведь телогреечку на шерсти напялил с утра. Да, на рыбьей, но ведь напялил! Попривык организм, он-то в этих широтах почитай уж Икс + много лет, как-никак; под дождем уже ежится, на ветру в пальто кутаться норовит, а чай вдруг, упаси господи, заморозки нагрянут, ну скажем минус (+15) по Цельсию, то тогда, разве что, только в скафандре с центральным отоплением он их соглашается пережить. Что поделаешь - приноровился...
И вот, осторожно высовывая ряху из под козырька, и всматриваясь в этот жалкий калифорнийский накрап, я вспоминал, что такое зима по-человечески.
Если вы меня спросите, с чем у меня ассоциируется зима, я прореагирую незамедлительно - отвечу - с котлованом.
И не надо смотреть на меня со снисходительным подозрением, мол, наверное в детстве болел, я знаю о чем говорю. Хотя в детстве я действительно много болел, и наверное это сказывается, ну да я сейчас не об этом.
Возвращался я как-то зимой со школы, вдвоем с еще одним таким же "интеллектуалом." Проходили мимо котлованов - позапрошлым летом горстрой начал деветиэтажки возводить. К виду огромных ям зияющих на месте бывшей детской площадки все давно уже привыкли за это время, ведь проходили мимо них как минимум раз на дню.
Но в этот день, за те недолгие два, ну максимум три урока, что я отсидел в школе (дольше я в этом заведении никогда не задерживался) погоду пронесло каким-то, просто ошеломляющим количеством осадков, которые, в силу времени года случились самой настоящей пургой. Снегопад в Кишиневе это уже само по себе событие из ряда вон выходящее, а еще чтобы столько...
Весь город, а вместе с ним и наш серый, ничем доселе непримечательный, котлован (в нем, почему-то, никогда ничего достойного внимания - старого, ржавого и поломанного - не валялось) ЗАВАЛИЛО. По самое дофига!
Мы стояли с приятелем и завороженно любовались этой девствнно чистой и такой же девственно ровной тучей белого снега. Долго так созерцали.
А потом, не помню уже кто из нас, выразил вслух то, что немым вопросом накопилось в нас за время единения с прекрасным:
- Вот бы сейчас туда?!
И добавил с предыханием:
- С РАЗБЕГУ!!!
Но котлован был под девятиэтажку и сверху казался нам без малого бездной, так что сигать туда, вниз, было, как-то, несколько стремно.
Мы долго переминались, подбадривая друг-друга, и пытались каждый уговорить один другого, расписывая на все лады как там, наверное, все должно быть ЗЫКО!
Я был как раз в середине моего монолога, когда, засмотревшись на манящий в котловане снег, под звуки собсвенного монолога на время утратил бдительность. Бдительность ко мне вскоре вернулась. В свободном полете.
ЭТА СУКА МЕНЯ ТОЛКНУЛ!!!
Потом он мне скажет, что только подтолкнул, ну да не в этом дело...
Никогда и никому, за исключением, наверное родителей, я не был еще так благодарен, как этому идиоту. Я мог бы сломать себе ногу или свернуть шею, я мог повредить себе копчик или оказаться, уже в нежном возрасте, без зубов. Но мне повезло! И это было так КРУТО!!! Не то, что мне повезло, за что тоже, конечно, спасибо, а мордой об снег!
Это невозможно описать, как ты летишь думая, о том, как именно и обо что конкретно тебя вне всякого сомнения расквасит, и как вместо этого ты погружаешься всем телом в нечто мягкое, "белое и пушистое."
И я конечно же захотел еще!
Мой напарник, однако, не познавший еще всего снизошедшего на меня снежного кайфа, и видя с какой непоколебимой решимостью я лезу из котлована наверх, решил, что я, видимо, взбираюсь с одной единственной целью: произвести немедленную эксгумацию его бренного тела голыми руками, не дожидаясь его безвременной кончины, несмотря ни на что.
И он побежал. Шустро так, но оглядываясь. Когда же он увидел, что я, вместо погони, прыгнул обратно в колтлован, он вернулся, и потом даже прыгал вместе со мной.
Я вернулся домой затемно - мы провели у котлована весь день, после нас в нем практически не осталось снега, а моя одежда никогда прежде, и, пока что, до сих пор, не была настолько разбухшей от растаявшей влаги, снега и льда. Но я был счастлив.
Так почему ж теперь так промозгло-то в этот тепленький летний дождь?