Раздражение стимулирует меня на писанину. А меня очень, очень раздражают статусы, посты и перепосты особ женского пола следующего сорта:
- дети - это о-...-енно! Всевозможные бездарные стихи про то, насколько это о..енно. Что именно в этом о..енно. Что всё остальное - совершенно НЕо...нно. И прочее в этом роде.
- поздравления с днём рождения & "я люблю тебя" и пр. для своих мужчин, мужей и детей (! представляете, такое тоже случается).
Мне сразу всю просто перекашивает. Я методично тыкаю "не показывать новости этого человека", но они как драконьи головы - отрезал одну, две появилось. И иногда это бывают люди, которых я считала "в адеквате". Я даже не могу начать объяснять, почему подобные действия кажутся мне наибредовейшей ересью: кому надо это объяснять- безнадёжны, а кому не надо - тому не надо.
"For every action, there is a reaction. And a pikey reaction … is quite a fucking thing..." (Snatch) У меня тоже реакция сильная. Идиосинкразия у меня. Посты сии вызывают отвращение к детям, мамашам, семейной жизни, потому что это начинает в моём сознании всё ассоциироваться с этими бездарными показушным проявлениями.
В связи с этим всем, хочу сказать спасибо девушкам, которые любят своих детей и мужей не в статусах. Благодаря вам я всё ещё считаю, что дети и семья может случиться и у умных людей тоже.
И приплести слова Милана Кундеры. Он супер-складно пишет, не то, что злая я.
"Принято считать, что европейская цивилизация основана на разуме. Но столь же
справедливо было бы сказать о ней, что это цивилизация чувств, сантиментов; она создала тип
человека, которого я называю человеком сентиментальным: homo sentimentalis .
...
Homo sentimentalis может быть определен не просто как человек, испытывающий чувства,
ибо на это способны мы все, но как человек, возводящий свое чувство в достоинство. А как
только чувство признается достоинством, чувствовать хочет каждый; и поскольку мы все
любим хвастаться своими достоинствами, то склонны и выставлять напоказ свое чувство.
Превращение чувства в достоинство происходило в Европе уже в двенадцатом веке:
трубадуры, воспевающие свою великую страсть к любимой и недостижимой знатной даме,
представлялись всем, кто их слышал, столь восхитительными и прекрасными, что каждый
стремился по их примеру стать жертвой какого-нибудь необузданного движения сердца.
...
Чувство по сути своей рождается в нас вне нашей воли, часто вопреки нашей воле. Когда
мы хотим чувствовать (решаем чувствовать, как решил Дон-Кихот любить Дульсинею),
чувство уже не чувство, а имитация чувства, его демонстрация. То, что обычно называют
истерией. Поэтому homo sentimentalis (то есть человек, который возвел чувство в достоинство)
по существу то же самое, что и homo hystericus . Однако это вовсе не значит, что человек,
имитирующий чувство, его не испытывает. Актер, исполняющий роль старого короля Лира,
чувствует на сцене перед всеми зрителями истинную печаль покинутого, преданного человека,
но эта грусть испаряется в ту секунду, когда спектакль кончается. И потому homo sentimentalis,
восхищающий нас великими чувствами, тут же следом способен ошеломить нас непостижимым
безразличием."