Про сиськи и науку
Сегодня были на митинге за науку и образование. Ученые - это вечные романтики в своем прекрасном мире, интеллектуальные умницы. Государство выразило свое мнение по поводу, прислав 6 полицейских и две машины дпс. Ученые не пойдут на кремль, они цитируют теорему Гёделя своими мягкими голосами, в которых чувствуется ментальное превосходство. Это люди другой расы, и они никогда не опустятся до того, чтоб дать кому-то по морде. Они непродажны, а потому не сотрудничают с бизнесом. Они неопасны со своей дурацкой фундаментальной наукой. Даже я себя неподалеку ощущаю ментальным быдлом, что уж говорить о среднестатистическом гражданине. Знание надо хранить, расширять и углублять, но только в мире для своих, а популяризация науки - ну что они поймут, эти люди, не читавшие Бродского, ибо нет его в школьной программе.
Поклялась, что ноги детей моих не будет в российских школах, мрачно послушав подругу про нововведения. Моя сестра меня не посвящала в прелести нового мира. До какого-то момента мне хотелось сражаться. После какого-то момента родилась грустная усталость. Эти люди друг друга никогда не услышат. Это система, где даже президент ее заложник, потому что свои же сожрут и не поморщатся. Когда убивается все светлое и доброе, закапывается культура, наука и медицина, становится проще управлять стадом, которому ничего не нужно. На днях шутили, что как здорово иметь узкий кругозор и ничего не хотеть. Или в крайнем случае любить просто деньги. Система координат сужается, переменных становится в сотни раз меньше - это проще. Сложно - это все понимать и ничего не понимать одновременно. Но постоянно стремиться.
- Вздор! - сказал Румата. - Было бы скучно проехать столько миль и ни разу не подраться. Неужели тебе никогда не хочется драться, Киун?
- Нет. Мне никогда не хочется драться.
- В том-то и беда...
«…по дорогам и тропинкам, изъеденные комарами, со сбитыми в кровь ногами, покрытые потом и пылью, измученные, перепуганные, убитые отчаянием, но твёрдые как сталь в своём единственном убеждении, бегут, идут, бредут, обходя заставы, сотни несчастных, объявленных вне закона за то, что они умеют и хотят лечить и учить свой изнурённый болезнями и погрязший в невежестве народ; за то, что они, подобно богам, создают из глины и камня вторую природу для украшения жизни не знающего красоты народа; за то, что они проникают в тайны природы, надеясь поставить эти тайны на службу своему неумелому, запуганному старинной чертовщиной народу… Беззащитные, добрые, непрактичные, далеко обогнавшие свой век…»
