(no subject)
Вот надо было такому случиться?! Кажется, после психологической атаки американской теории лузерства и произошедшего со мной случая, я начинаю верить, что бывают абсолютные неудачники. Ну те, которые вечно запинаются, теряют и ломают, и у которых никогда нет девушки.
В этот раз собралась большая компания в связи с началом учёбы. Гулянка, коих не устраивали давным-давно: пикник среди деревьев, гитара, алкоголь. И главное - там была девушка, что мне очень нравится, и был такой хороший шанс ей об этом сказать. Не подумайте, я не робкого десятка в таких вопросах, чтобы искать стопроцентный повод для душевных признаний, просто не было до этого поводов: мы иногда виделись на улице, в кругу общих знакомых, но "подкатить" в такой момент обычно значит навсегда исказить собственные намерения в чужих глазах. В общем, на гулянке мы хорошенько выпили, и я, сконцентрировав всё своё мастерство, постепенно завоевал её внимание. Я недавно слышал такое выражение: "бить клинья к девушке", - так вот я совсем не бил никаких клиньев, а осторожно намекал, а впоследствии вовсю обнимал эту девушку (я бы сказал "тискал", но многие почему-то считают, что вложенный в это слово смысл пошл и груб). Может и благодаря выпитому, но мои мечты сбывались. Я уже представлял, как приглашу её в ближайшие дни погулять, а потом "ненароком" приведу к себе домой, и даже не мог помыслить, что буквально на следующий день не взгляну без стыда в её прекрасные голубые глазки. А тут счастливый случай - гулянка закончилась и небольшая компания вместе с девушкой отправилась к моей старой знакомой. Я, не будь дурак, пошёл с ними, витая в алкогольных грёзах и держа за руку объект мечтаний.
Пока мы сидели у знакомой, я вдруг ощутил дикий дискомфорт. Ну вы знаете? бывает такое - припрёт, что на стену лезь, не поможет. Я думал дотерпеть до дому, но компания особо не торопилась, и мне приходилось вымученно улыбаться, когда ко мне обращались. К тому же пойти посрать у девушки дома как-то неудобно и некультурно. Впрочем, несмотря на все эти обстоятельства, уже когда люди стали расходиться и мне предстояло проводить девушку до дома, я понял, что не выдержу, и всё-таки пошёл в туалет.
Не знаю, по скольку срут обыкновенные люди, но я выложил в этом чёртовом унитазе большую кучу. Оказалось, это беда! Унитаз был современным, а значит небольшим, и с маленьким бачком позади. Нынче это модно, не то что в советские времена, когда бачки вешали под потолком (а было бы так кстати). Когда я нажал кнопку, вода лишь лениво обежала гавно, но не смыла его! Вот позорище: посрать у девушки в туалете, навонять там и не смыть. Я подумал, что нажал не правильно, и стал ждать, когда бачок снова наполнится. Это было долго, так как система подачи воды тоже была современной. Наконец, я нажал кнопку, на этот раз уверенно вдавив её внутрь, и долго не отнимал. Бесполезно - вода не желала смывать гавно. Я понял, что от количества нажатий кнопки ситуация не изменится - воды в бачке едва хватало смыть бумажку, которой подтирались. Эх, прогресс... Надо было как-то выкручиваться. А тут как-раз меня позвала девушка, мечта моя, проводить её по тёмной улице до дому. Она уже начала одеваться, а я как придурок стоял в туалете и глядел на своё гавно, лихорадочно выискивая решение. Если бы туалет был совмещён с ванной, можно было бы помочь жалкой смывной струе дополнительной водой из крана, но ванная была отдельно. Меня окликнули и поинтересовались, не заснул ли я там, на что я ещё раз безнадёжно нажал кнопку смыва. Вода по-прежнему проигнорировала гавно и с журчанием унеслась в канализацию. Вдруг я понял, что очень подозрительно так часто смывать, не подумают ли хозяева, что я засорил унитаз? и решился на крайние меры - протолкнуть гавно насильно, раз оно само не желало этого делать. Я пошарил глазами по туалету, но ничего подходящего не обнаружил. Был веник, но вряд ли хозяева порадуются измазанному в дерьме венику.
Гавно уже не казалось родным, и мне становилось противно. Вдобавок, девушка из-за двери заявила, что оделась и вот-вот выйдет на улицу. Я уверил её, что уже выхожу, и злобно воззрился на ненавистное гавно в ещё больше ненавистном унитазе. Была-не была, подумал я, и, взяв немного туалетной бумаги, попытался с её помощью подвинуть кучу. Гавно лениво расползалось, а бумага рвалась. Усилия казались такими глупыми и тщётными, что хотелось выйти и показать всем плоды современных сантехнических удобств, но конечно я этого не сделал. В конце-концов я переместил большую часть кучи в дыру, а остальное досмыл, оставив, правда, явные следы своего пребывания, измазался, провонял и вспотел. Наконец, я вышел, опустил глаза и прошествовал в ванную, где нервно помыл руки. К счастью, предстояла прогулка по улице, где вряд ли девушка учует мой запах. На этом злоключения не кончились.
Мы вдвоём прогуливались по вечерним улицам, романтично держались за руки, болтали ни о чём. Я чувствовал себя счастливым. Но когда мы подошли к её подъезду, меня ожидал ещё более приятный сюрприз. Оказалось, что у девушки куда-то уехали родители, и она не прочь провести ночь наедине со мной, поскольку "одной в квартире холодно и страшно". Я понял, что все мои старания прошли не зря, девушка будет моей! Но не учёл одного важного факта: когда я пошёл на гулянку, я не предполагал, что ночевать буду не дома, поэтому оделся спешно, для улицы.
Вот мы валяемся у неё на ковре в тёплой квартире, слушаем приятную музыку, попиваем горячий чай, и я чувствую, что мои носки воняют, что я их ношу уже третий день, не меняя. Девушка всё время норовит как-нибудь к ним приблизиться, ложится ко мне на колени, блаженно улыбается и смотрит на меня, а я неестественно ворочаюсь, кладу ноги то так, то эдак, лишь бы она не почувствовала запах. Она меня спрашивает о любимой группе, а я могу думать только о носках, о том, куда бы их спрятать; она гладит меня по голове, а я смотрю на носки и вижу, какие они грязные. Алкоголь испарился, оставив лёгкое похмелье и никакого удовольствия, лишь немыслимое напряжение, ожидание разоблачения, рвущийся наружу стыд.
Каким-то чудом она так и не поняла моих мыслей, не учуяла запаха, или быть может старательно это скрыла. В любом случае, мы переместились на кровать, поверхностно раздевшись, где я скинул свои паршивые носки, и отдались воле чувств. Мы страстно друг друга тискали (вот теперь-то можно сказать это слово), целовали и игрались, и уже, казалось бы подошли к кульминационному окончанию, или, лучше сказать, началу принципиально новых отношений, где главное не слова и мысли, а тела и желания, как я внезапно вспомнил две неприятных вещи. Да что там неприятных, просто ужасных!
Моё лузерство процветало, несмотря на цепь счастливых случайностей. Гавно наряду с носками успешно искали друзей для моего полного уничтожения, для разбития в прах моей мечты, для безоговорочного доказательства моих неудач и моего ничтожества в ряду обстоятельств. Я вспомнил, что надел трусы, не заботясь о том, что кто-то на них взглянет. А смотреть было на что - они были мятые и рваные, со странным пятном на заднице от белизны. Всякий, увидев такие трусы, воскликнул бы: "Ба! Да на помойке найдутся лучше и достойней этих". Поэтому показывать трусы девушке не следовало ни при каких обстоятельствах, вдобавок, и снимать их было нельзя, так как самое страшное находилось под ними. Понимаете, я в порыве некоего эксперимента побрил там волосы, совсем не ожидая, что приду к девушке на первое свидание вот так, совершенно, между прочим, голым. Что она подумает? Высмеет и позорно прогонит в ночь! Стыд затягивал меня в пучину безысходности.
Девушка спокойно разделась, нескромно раскинулась на кровати, а я не мог пошевелиться. Ещё мгновение, и я буду пойман на месте преступления. "Держи вора! Он отобрал трусы у бомжа!.. А это что? Голый лобок? Да он, похоже, пидор!" или ещё что-нибудь в том же духе. Она жаждала меня, а я жаждал переодеться и отрастить волосы между ног; она позвала меня, а я отодвинулся подальше. В итоге, после ужасных кривляний, я подобрал комбинацию, в которой я разделся, а девушка не увидела моих трусов, хоть они и вылезли из-под джинсов, но волосы на лобке не успел отрастить, и, ожидая непременного унижения и страшного позора, бросился к ней под одеяло. Вы знаете, как я ни силился отогнать все эти беспросветные думы, как ни пытался представлять вместо трусов и носков всю прелесть девушек и радость секса, ничего у меня не получилось. Член не стоял. И старания девушки лишь усугубляли жалость мою над самим собой, над осознанием своих неудач. Вскоре девушка презрительно сказала: "ну и любовничек!" - и, отвернувшись, заснула. А я окончательно впал в уныние.
Девушка конечно же не стала моей, утром она холодно попрощалась и закрыла дверь. А я стал полностью уверен, что существуют легендарные лузеры, полноценные неудачники, которые вечно попадают в неприятные ситуации и у которых никогда нет девушки.