БОМЖ - последнее звание человека, честью, кровью и потом служившего России!?
Click to viewГлава Следственного комитета России Александр Бастрыкин поручил своим подчиненным разобраться с ситуацией, в которой оказался 47-летний полковник запаса Александр Глущенко, который 29 декабря объявил голодовку в пригороде Саратова.
Глущенко - эта фамилия хорошо известна на Северном Кавказе. Особенно боевикам. Последние четыре года службы полковник провел в должности первого заместителя военного коменданта Чеченской республики. «Расстрельной», прямо скажем, должности. Поскольку после окончания второй чеченской войны именно на военную комендатуру легла значительная часть задач продолжающейся контртеррористической операции. И именно Глущенко был непосредственным руководителем многих боевых действий, специальных операций, разведывательно-поисковых и оперативно-розыскных мероприятий.
Что же случилось с заслуженным офицером? Об этом рассказывает он сам в размещенном в Интернете обращении к президенту Российской Федерации: «Будучи признанным в конце 2006 года ограниченно годным к военной службе (укатали Сивку Кавказские горки), я подал ходатайство о предоставлении мне жилья в городе Москве с последующим увольнением с военной службы. Представил все необходимые документы, и на основании этих документов был включен жилищно-бытовой комиссией в соответствующие списки на получение жилья. И стал терпеливо ждать тихого жилищно-обывательского счастья, оставаясь на военной службе. И вдруг министр внутренних дел нежданно-негаданно издает приказ от 6 ноября 2007 года № 1336 л/с о моем увольнении без предоставления мне жилья, абсолютно не имея на это права. Вам наверно будет интересно узнать, что за 26 с лишним лет службы, сменив 14 гарнизонов, я никогда не жил дома. Не было его у меня. Жил в казарме, жил в блиндаже, жил в палатке, жил в вагончике, пару лет, правда, в общежитии пожил, и все. А дома не жил. Был во мне какой-то совершенно идиотский служебный фанатизм. Может быть, при этом и сформировалось нескромное и безнравственное желание - получить наконец-то собственное жилье на законных основаниях? Каюсь, если это так».
Где должен бездомный офицер отстаивать свои права? Естественно, в военном суде. Туда Глущенко и отправился. В Волгоградском гарнизонном военном суде выяснилось любопытнейшее обстоятельство. Оказывается, полковник сам попросил министра внутренних дел Рашида Нургалиева определить его в бездомные. Во всяком случае, так утверждал представитель МВД в суде. И в доказательство представил рапорт, якобы собственноручно написанный Глущенко. Но экспертиза установила, что документ поддельный.
Поэтому 9 декабря 2008 года судья Волгоградского гарнизонного военного суда Коротков решил требования «Глущенко Александра Анатольевича об оспаривании действий (бездействия) министра внутренних дел РФ, связанные с необеспечением жильем заявителя по избранному месту жительства при увольнении с военной службы - удовлетворить… Обязать министра внутренних дел предпринять предусмотренные законодательством действия по обеспечению Глущенко Александра Анатольевича жильем по избранному месту жительства».
25 марта 2009 года правоту волгоградского судьи Короткова подтвердила Судебная коллегия по гражданским делам Северо-Кавказского окружного
военного суда, к которой апеллировали представители МВД.
Что же министр Нургалиев? А ничего. То есть, в нашей стране суд - сам по себе, министр - сам по себе. Этакие параллельные реальности.
Что было дальше? Чтобы выяснить это, снова обратимся к обращению Глущенко к президенту: «На всем протяжении судов и исполнительных производств очень странные люди приходили ко мне с предложениями что-нибудь обменять на квартиру. Называли они это модным словом ОТКАТ и называли проценты от стоимости будущей квартиры. Начал я думать, что бы такое обменять на квартиру. Могу погоны принести полковничьи, свои, заслуженные, причем не на паркете, не на асфальте и не на продскладе. Могу кучу всяких боевых наград. Зачем мне, грязному и небритому бомжу побрякушки в моей палатке? Могу два красных диплома и одну золотую медаль - это за военное училище, университет и академию. Могу
черновики моих книг. Но они говорят, что им это не надо. Им нужен ОТКАТ.
А я о том, что такое ОТКАТ, не знаю».
В итоге этих трехлетних мытарств и пришел немало повоевавший полковник Глущенко к выводу - ни к чему он больше этому государству. Никто и ничто в нем восстановить справедливость не способно. Даже суд и президент России. Осталось одно - попытаться привлечь общественное внимание голодовкой. Жить в полевых условиях ему не привыкать. Установил на заснеженной Кумысной поляне палатку, затащил туда ноутбук и аккумулятор для подзарядки. Завел дневник голодовки в интернете. И стал ждать.