Социальный аспект политического протеста. Алексей Левинсон, "Левада-центр"
Ниже - запись со слуха доклада Алексея Левинсона, руководителя отдела социокультурных исследований "Левада-центра". С ним он выступил на конференции в Париже, посвященной российским выборам.
Социолог подтвердил правильность всех данных и оценок.
Социальный аспект политического протеста. По материалам исследования Левада центра 2011-2012.
Все представленные здесь результаты основаны на опросах граждан России, репрезентативная выборка совершеннолетних.
Главная внутренняя причина волны протестов - гегемония бюрократии. Люди считают, что по сравнению с советским временем: количество чиновников выросло (так сказали 73% опрошенных), привилегий бюрократии стало больше- 76%. 85% считают, что госчиновники не подчиняются законам. Стало больше коррупции и в высших эшелонах власти, и в низших. Уровень жизни нашей семьи улучшился, при этом система образования, здравоохранения, транспорта, ЖКХ ухудшилось. Это вызывает чувство негодования у большинства людей. Фальсификации, осуществленные госбюрократией на выборах, оказались каплей, переполнившей чашу этого негодования.
Социальный состав митингующих
Мы проводили опрос на митинге 24 декабря. Нельзя сказать, что на митинги вышел только средний класс. Был и класс ниже, и выше среднего. Но на митинг вышли не классы, на митингах было представлено все общество. Многие вышедшие на улицы - более зажиточные, чем население в среднем. Но даже принимая это во внимание, протестанты от остального населения больше отличаются по уровню образования, чем по доходам. Студенты - 12%, специалисты - 45%. Средний класс - только четверть присутствующих.
На митингах было немало пожилых людей. Это не только протест молодежи. Это был протест людей, у которых есть честь, есть гражданское чувство. Это совсем другое - гражданское - измерение общества. Впервые за 10-12 лет это измерение было представлено стране.
На улицы вышли те, кому важна судьба России. Их интересует весь строй российской жизни. Не «Чурова в отставку», и даже не «Путин, уходи!», а гораздо более широкий пласт проблем. Например, как должна быть устроена жизнь в России? Это самый серьезный вопрос для россиян. Потому на митингах рядом и оказываются такие группы, как ЛГБТ и националисты. Их объединило желание изменить жизнь страны, а не только негативное отношение к Путину. Думаю, что к тем событиям, которые происходили на московских и не только митингах, любой исследователь должен относиться с большим вниманием
Что побуждает людей выходить на акции протеста?
По данным опросов россиян, на митинги протеста выходят по таким причинам: Накопившееся недовольство - 37%, возмущение фальсификациями - 25%, «с ними не считаются» - 22%, им заплатили - 19%.
А на митинги в поддержку Путина по таким причинам: опасения перемен в стране - 29%, удовлетворенность политикой Путина - 26%, им заплатили - 19%.
Нельзя сказать, что общество с восторгом поддержало и те и эти эти митинги. Но абсолютное большинство опрошенных считают, что оппозиция должна иметь право на проведение массовых митингов и демонстраций (80%). Власть не должна иметь право запрещать массовые митинги и демонстрации оппозиционных партий - 57%.
Две трети говорят, что Путин должен разговаривать с протестным движением. Но 44 % убеждены, что он не будет этого делать.
Результаты выборов российским обществом приняты. Лозунги «пересмотреть результаты» повисли в воздухе, это нужно признать. Но россияне убеждены, что их воля искажена воздействием масс-медиа. Конечно, это отказ от собственной субъектности и политической воли. На мой взгляд, это нехорошо. Но именно с этим связано ощущение, что те, кто выбраны, выбраны нелегитимно. Пусть фальсификаций было не 24%, а шесть - дело не в них, а в более мощном воздействии подконтрольных масс-медиа на общество.
У проголосовавших за Путина нет иллюзий по поводу того, на кого он будет опираться (На силовиков - 47 %, на губернаторов - 44 %, на олигархов - 39 % , на госчиновников - 27 %).
Для россиян полковник госбезопасности во главе государства - это не так страшно. Сегодняшнюю аудиторию, представленную в этом зале, это волнует гораздо больше, чем публику в России. По мнению людей, он не будет ужесточать режим (54%). Считают, что власти будут закручивать гайки - десять процентов. При этом второе больше опрошенных думают, что это нужно делать. Это воспитанная в тоталитаризме часть нашего общества. Но важно, что половина думает иначе - предоставить людям свободу заниматься чем хотят.
Нынешние выборы Путина отличаются от предыдущих не только полученным результатом. Раньше вообще не видели альтернативы. Теперь думают, что такой человек - альтернатива Путину - должен быть, хоть его и не видели.
Возвращение слова «демократы»
Еще одна тенденция, которую мы наблюдаем - возвращение в общественный обиход слова «демократы». На вопрос «какой политической силе вы сейчас симпатизируете?» 18% ответило «партии власти», 17% - демократам, это немало, 13% - коммунистам. Напомню, что раньше слово «демократы» мало кто произносил с гордостью.
Кто такие «демократы» в понимании публики? Для участников протестных митингов Явлинский - демократ. Более половины среди тех, кто был на митингах на Болотной, на проспекте Сахарова, записали себя в сторонники Явлинского.
Появилось новое понятие демократии. Идея демократии фактически стояла фактически за всем происходящим. Люди, выходя на улицы, подтверждают свое элементарное право. А вот с точки зрения власти они посягают не на что-нибудь, а на основы режима.
В обществе возникло еще кое-что новое, это повестка дня, новые идеи. Это очень отличает эти шесть месяцев от предыдущих 12-ти лет, когда глухой ропот был, но интеллектуального освоения происходящего мы не знали. Вот фотография, на которой девушка распространяет призыв об учредительном собрании. Люди хотели смены власти законным и конституционным путем. Это пришло на эти митинги.
Несколько слов об интернете. Как сказал Сэм Грин, «Реальность интернета уже больше не виртуальная. Это просто реальность». Все чаще неуместно говорить об онлайн и офлайн мирах как о раздельных.
При этом важнейшее социально последствие этих политических событий - позитивная солидарность. Зачем и почему являлись рядом националисты, сторонники сексуальной свободы, коммунисты и демократы? Произошло взаимопредъявление городских групп - политических, территориальных, профессиональных и прочих. Вы помните эти ралли по Садовому кольцу, когда люди стояли и смотрели друг на друга? Город предъявлял себя городу. Это в высшей степени важно.
Я в Москве живу уже более 60 лет. И я понял, что в Москве такой городской коммуникативной структуры еще не было. Вот оно возникло, это воистину урбанное пространство. В эти дни возникло гражданское общество. Его не было. Не было и не могло быть, за мельчайшими исключениями. Просуществовало оно за эти 6 месяцев может быть 6 часов, но это были звездные часы для всего российского народа. Очень важное для страны время.
Есть множество подтверждений тому, что люди верят, что России нужен царистский режим и сильная рука. Но когда доходит до дела, выясняется, что все это можно организовать без лидера. Оказывается, можно за считанные часы наладить лагерь. Они написали на плакате: здесь нет руководителей, и не ищите. Приезжал милицейский полковник: с кем можно поговорить? Он же этого не умеет и не может, говорить с людьми, а не с чинами. И Путин этого не может.
Власть показала, что не умеет говорить на другом языке, кроме языка насилия. Напомню, что в Москву в конце ноября, за несколько дней до парламентских выборов, было введено 50 тысяч военнослужащих министерства внутренних дел. Это в полтора раза увеличило корпус полицейских. Так власть готовилась к выборам.
Что сделали митинги с ксенофобией?
До митингов к горлу подступала ксенофобия, особенно в Москве. На меня этот расистский массовый тренд производил отвратительно впечатление. Начались митинги, и уровень ксенофобии стал резко падать. На тех, кто вышел за святую Русь со своими знаменами, не обращали внимания. Ну вышли и вышли.
Я далек от мысли, что раньше в России были одни ксенофобы, а теперь вместо этого сплошь интернационалисты-друзья таджиков пошли по улицам. Думаю, все не так. Этот этнический негативизм, который существует сейчас в России, не имеет причины в появлении гастарбайтеров, не имеет причин в иммиграции. Я думаю, что это классический случай переноса. Трудноразрешимые коллизии внутрироссийского городского общества имеют статусную природу. Они по известным законом социальной психологии переносятся на безответного, не имеющего возможности за себя постоять субъекта, которому приписываются любые грехи, криминал, сексуальные атаки и прочее. Но вот появилась надежда на разрешение главных конфликтов российского общества, и этот перенос оказался не нужен. Если конфликты не разрешатся, ксенофобия будет расти, увы.
Интеллигентский дискурс
Мощным оружием стал дискурс, который был выбран на митингах протеста в качестве нормативного: это дискурс интеллигентский. О том, что на митингах царила особая атмосфера предупредительности и внимательности друг к другу, та, которую считают обязательной для интеллигентного общения, это вам скажет любой человек, который там был. Далее, ситуация была оценена публикой как интеллектуальная, эстетическая. Люди начали сразу думать и изучать происходящее, описывать его.
Люди друг перед другом извинялись, как это не бывает никогда в московском метро. Они не только улыбались милиции, но и друг другу. Передавали друг другу водичку, цветочки. Почему рядом стояли националисты и ЛГБТ и не рвали друг другу глотки? Потому что это дискурс сообщества: где толерантность и учтивое поведение является нормой, там отсутствует ксенофобия. Это состояние существовало несколько часов. Это состояние воспроизводимо.
Подобный этос существовал на этих митингах. Думаю, что он пригасил эту индуцированную ксенофобию. Митинги дали надежды, что какие-то коллизии в обществе решатся. Мой прогноз заключается в следующем: если не произойдет того: что эти люди так хотели, то вернется весьма неприятное состояние общества, которое мы наблюдали в последние годы.
Кроме этого, надо отметить, что при широчайшем консенсусе по поводу того, что режим необходимо менять, не найдено решение, как изменить власть, не ввергая страну в революцию. Была ясна цель, непонятны средства.
Антицерковные настроения
Когда произошли первые акции протеста, Патриарх Кирилл обратился к власти, к Путину. Мол, к тому, что говорят люди, нужно прислушаться. Судя по всему, он быстро получил по шапке. Через несколько дней РПЦ выпустила документ, который объяснял, что ничего подобного делать не надо. Моя догадка - такое поведение не прошло бесследно. И этот человек, который начинал неплохо и заинтересовал публику, в отличие от предыдущего патриарха, испортил себе карьеру. Его стали обвинять в чем угодно. Против РПЦ и ее руководителя развернулась атака общества, быть может, кем-то подогретая, быть может, не организованная никем, их обвиняют в разных грехах, в том числе за сервилизм и так далее.
Заключение
То, что мы наблюдали за последние месяцы в Москве и других городах, не дало пока значимых политических результатов. Но эти митинги сами по себе и симптом, и катализатор существенных социальных изменений.