"Он открыл живое небо..." 165 лет со дня рождения Фёдора Васильева. 22.2.1850-6.10.1873
Оригинал взят у olia_ialo в "Он открыл живое небо..." 165 лет со дня рождения Фёдора Васильева. 22.2.1850-6.10.1873
«Отставной чтец Общества Вольных шалопаев» - так подписывал свои письма гениальный пейзажист XIX века Федор Александрович Васильев.
В мировой культуре крайне редки примеры творцов «моцартовского» типа: с внешней стороны это гуляки праздные, франтоватые, беззаботные, с внутренней - глубокие натуры, отмеченные печатью «свыше». Федор Васильев из их числа...
«...Кaк oн чyвcтвyeт плacтикy вcякoгo лиcткa, cтeбля! Taк oни y нeгo paзвopaчивaютcя, пoвopaчивaютcя в paзныe cтopoны и пpямo paкypcoм нa зpитeля. Kaкaя бoгaтeйшaя пaмять у Bacильeвa нa вce эти дaжe мeльчaйшиe дeтaли! И кaк oн вce этo ocтpым кapaндaшoм чeкaнит, чeкaнит, кaк гpaвep пo мeднoй дocкe! ...A пoтoм вeдь вceгдa oн oбoбщaeт кapтинy дo гpaндиoзнoгo впeчaтлeния: Boлoжкa виднa yжe в тeмнoм тaeжникe зaбpoшeннoгoлeca, бoльшeй чacтью oльxи. Вcя oнa пepeплeлacь и cнизy и cвepxy, кaк змeями, гибкими кpивыми вeтвями c мoлoдыми пoбeгaми yжe co втopoгo этaжa пoмocтa... И кaк oн этo вce зaпoминaeт? Дa, зaпoмнить-тo eщe нe штyкa, вoт и я пoмню - copoк чeтыpe гoдa пpoшлo, - нo выpaзить, выpиcoвaть вce этo нa пaмять! Дa eщe примитe вo внимaниe, cкoлькo мы c ним oтмaxaли вecлaми ceйчac! У мeня пpямo глaзa cлипaютcя, я зacыпaю. … a лaмпa вce гopит, и caм Bacильeв гopит, гopит - вceм cyщecтвoм яpчe нaшeй cкpoмнoй лaмпы...
Вoт энepгия! Дa, вoт нacтoящий тaлaнт! Зaтo тeпepь oн в пoлнoм caмoзaбвeнии. Лицo eгo cияeт твopчecкoй yлыбкoй, гoлoвa cклoняeтcя тo впpaвo, тo влeвo; pиcyнoк oн чacтo oтвoдит пoдaльшe oт глaз, чтoбы видeть oбщee. Мeня дaжe в жap нaчинaeт бpocaть пpи видe дивнoгo мoлoдoгo xyдoжникa, тaк бeззaвeтнo yвлeкaющeгocя cвoим твopчecтвoм, тaк любящeгo иcкyccтвo! Вoт oткyдa вecь этoт нeвepoятный oпыт юнoши-мacтepa, вoт гдe вeликaя мyдpocть, зpeлocть иcкyccтвa...
Дoлгo, дoлгo глядeл я нa нeгo в oбaянии. Дpeмaл, зacыпaл, пpocыпaлcя, a oн вce c нeyмeньшaющeйcя cтpacтью cкpипeл кapaндaшoм…» (Илья Репин)
«...Oн поражал нас на каждой мало-мальски интересной остановке, его тонко заостренный карандаш с быстротой машинной швейной иглы черкал по маленькому листку его карманного альбомчика и обрисовывал верно и впечатлительно цельную картину крутого берега... Пароход трогался, маг захлопывал альбомчик, который привычно нырял в его боковой карман...» (Илья Репин)
«...В рисовании и живописи он почти сразу угадывал, как надобно подойти к предмету, что несущественно и с чего следует начать. Учился он так, будто жил другой раз и ему остается что-то давно забытое вспомнить...» (Иван Крамской)
«…ему было суждено ввести в русский пейзаж то, что последнему недоставало и недостает, - поэзии при натуральности исполнения...» (Иван Крамской)
«...Снова обстоятельства заставляют прибегнуть к Вам, как к единственному человеку, способному помочь мне в настоящем случае. Положение мое самое тяжелое, самое безвыходное: я один в чужом городе, без денег и больной... Если бы не болезнь моя и уверенность, что я еще успею отблагодарить Вас, я ни при каких других обстоятельствах не посмел бы обратиться к Вашей доброте, будучи еще обязанным за последнюю помощь. Мне необходимо 700 рублей, чтобы из них часть послать домой (где тоже нет денег), часть уплатить в Ялте, а на остальные прожить в Крыму по июнь, что, по словам доктора, мне необходимо, под страхом самого плохого окончания болезни». (Федор Васильев Павлу Третьякову, сентябрь, 1871)
«...Очень грустно, любезнейший Федор Александрович, что Вы так расхворались. Бог даст, в хорошем климате Вы еще скоро поправитесь, но главное прежде всего спокойствие и осторожность. - Я немедленно выдал Ивану Николаевичу 200 рублей и с удовольствием перешлю Вам в Ялту остальные 500 рублей, только я думаю, что так как Вы останетесь в Ялте по июнь, то Вам вовсе не нужны деньги разом и потому посылаю Вам пока 100 рублей, а потом буду высылать по мере Вашего требования, как напишете, так я и буду высылать. Картины, в случае как Вы будете оканчивать, присылайте ко мне, я буду Вам продавать их. Будьте же здоровы, любезный друг, мужайтесь. Кто смолоду похворает, под старость крепче бывает. Но осторожность - всегда спасительна.
Ваш преданный П. Третьяков». (сент. 1871)
«Молодой, сильный, всего пять лет живший как художник, достигший высоты громадной… он открыл живое небо, он открыл мокрое, светлое, движущее небо и те прелести пейзажа, которые он выразил в сотне своих картин…» (Николай Ге)
«Мы показали ему (Саврасову) свои работы, этюды с каким-то трепетом, ждали, что он нам скажет, удивленные его печальным взглядом и особенностью его одежды. Раскладывали на полу этюды.
Алексей Кондратьевич , сидя, смотрел их, прося некоторые поднять и держать в руках.
- Как молодо, как прекрасно, свежо. А вот тут замучено, старался очень - не надо стараться... Муза не любит. Да, да... А вы знаете, муза-то есть, есть... редко с кем она в дружбе, капризна муза. Заскучает и уйдет. А как вы думаете, муза легкомысленна или серьезна? - Саврасов как-то вопросительно посмотрел на нас и, странно улыбаясь, добавил: Муза - это умная дама, и вместе с тем она будет с самым легкомысленным человеком... Да... Как странно. Так думают, но это, пожалуй, неверно. Вообще, как неверно и скучно думают о людях искусства. Ну да. Прекрасно, молодо, мне нравится, что вы никому не подражаете, а влияние есть. А вот недавно погас юный, как вы, Васильев. Это художник был огромный, я поклонялся этому юноше. Умер в Крыму - горловая чахотка. Я просил одного дать ему под картины денег - нет, боялся, что пропадут деньги... Да, да - боялся. И пропал... не деньги, а Васильев. Сколько он стоил, Васильев-то, - никто не знает, и я вообще не знаю - кто что стоит... Я не знаю, что стоит серенада Шуберта или две строчки Александра Сергеевича Пушкина:
«Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты...»
Да, да... Но как прекрасно, как благородно, возвышенно... Ничего не стоит... На ярмарке вот все известно, что стоит…» (Константин Коровин)
Колонка на портале "Воскресный день" с биографией художника
Хорошая книга о Васильеве, с фрагментами переписки, о последних днях
«Отставной чтец Общества Вольных шалопаев» - так подписывал свои письма гениальный пейзажист XIX века Федор Александрович Васильев.
В мировой культуре крайне редки примеры творцов «моцартовского» типа: с внешней стороны это гуляки праздные, франтоватые, беззаботные, с внутренней - глубокие натуры, отмеченные печатью «свыше». Федор Васильев из их числа...
«...Кaк oн чyвcтвyeт плacтикy вcякoгo лиcткa, cтeбля! Taк oни y нeгo paзвopaчивaютcя, пoвopaчивaютcя в paзныe cтopoны и пpямo paкypcoм нa зpитeля. Kaкaя бoгaтeйшaя пaмять у Bacильeвa нa вce эти дaжe мeльчaйшиe дeтaли! И кaк oн вce этo ocтpым кapaндaшoм чeкaнит, чeкaнит, кaк гpaвep пo мeднoй дocкe! ...A пoтoм вeдь вceгдa oн oбoбщaeт кapтинy дo гpaндиoзнoгo впeчaтлeния: Boлoжкa виднa yжe в тeмнoм тaeжникe зaбpoшeннoгoлeca, бoльшeй чacтью oльxи. Вcя oнa пepeплeлacь и cнизy и cвepxy, кaк змeями, гибкими кpивыми вeтвями c мoлoдыми пoбeгaми yжe co втopoгo этaжa пoмocтa... И кaк oн этo вce зaпoминaeт? Дa, зaпoмнить-тo eщe нe штyкa, вoт и я пoмню - copoк чeтыpe гoдa пpoшлo, - нo выpaзить, выpиcoвaть вce этo нa пaмять! Дa eщe примитe вo внимaниe, cкoлькo мы c ним oтмaxaли вecлaми ceйчac! У мeня пpямo глaзa cлипaютcя, я зacыпaю. … a лaмпa вce гopит, и caм Bacильeв гopит, гopит - вceм cyщecтвoм яpчe нaшeй cкpoмнoй лaмпы...
Вoт энepгия! Дa, вoт нacтoящий тaлaнт! Зaтo тeпepь oн в пoлнoм caмoзaбвeнии. Лицo eгo cияeт твopчecкoй yлыбкoй, гoлoвa cклoняeтcя тo впpaвo, тo влeвo; pиcyнoк oн чacтo oтвoдит пoдaльшe oт глaз, чтoбы видeть oбщee. Мeня дaжe в жap нaчинaeт бpocaть пpи видe дивнoгo мoлoдoгo xyдoжникa, тaк бeззaвeтнo yвлeкaющeгocя cвoим твopчecтвoм, тaк любящeгo иcкyccтвo! Вoт oткyдa вecь этoт нeвepoятный oпыт юнoши-мacтepa, вoт гдe вeликaя мyдpocть, зpeлocть иcкyccтвa...
Дoлгo, дoлгo глядeл я нa нeгo в oбaянии. Дpeмaл, зacыпaл, пpocыпaлcя, a oн вce c нeyмeньшaющeйcя cтpacтью cкpипeл кapaндaшoм…» (Илья Репин)
«...Oн поражал нас на каждой мало-мальски интересной остановке, его тонко заостренный карандаш с быстротой машинной швейной иглы черкал по маленькому листку его карманного альбомчика и обрисовывал верно и впечатлительно цельную картину крутого берега... Пароход трогался, маг захлопывал альбомчик, который привычно нырял в его боковой карман...» (Илья Репин)
«...В рисовании и живописи он почти сразу угадывал, как надобно подойти к предмету, что несущественно и с чего следует начать. Учился он так, будто жил другой раз и ему остается что-то давно забытое вспомнить...» (Иван Крамской)
«…ему было суждено ввести в русский пейзаж то, что последнему недоставало и недостает, - поэзии при натуральности исполнения...» (Иван Крамской)
«...Снова обстоятельства заставляют прибегнуть к Вам, как к единственному человеку, способному помочь мне в настоящем случае. Положение мое самое тяжелое, самое безвыходное: я один в чужом городе, без денег и больной... Если бы не болезнь моя и уверенность, что я еще успею отблагодарить Вас, я ни при каких других обстоятельствах не посмел бы обратиться к Вашей доброте, будучи еще обязанным за последнюю помощь. Мне необходимо 700 рублей, чтобы из них часть послать домой (где тоже нет денег), часть уплатить в Ялте, а на остальные прожить в Крыму по июнь, что, по словам доктора, мне необходимо, под страхом самого плохого окончания болезни». (Федор Васильев Павлу Третьякову, сентябрь, 1871)
«...Очень грустно, любезнейший Федор Александрович, что Вы так расхворались. Бог даст, в хорошем климате Вы еще скоро поправитесь, но главное прежде всего спокойствие и осторожность. - Я немедленно выдал Ивану Николаевичу 200 рублей и с удовольствием перешлю Вам в Ялту остальные 500 рублей, только я думаю, что так как Вы останетесь в Ялте по июнь, то Вам вовсе не нужны деньги разом и потому посылаю Вам пока 100 рублей, а потом буду высылать по мере Вашего требования, как напишете, так я и буду высылать. Картины, в случае как Вы будете оканчивать, присылайте ко мне, я буду Вам продавать их. Будьте же здоровы, любезный друг, мужайтесь. Кто смолоду похворает, под старость крепче бывает. Но осторожность - всегда спасительна.
Ваш преданный П. Третьяков». (сент. 1871)
«Молодой, сильный, всего пять лет живший как художник, достигший высоты громадной… он открыл живое небо, он открыл мокрое, светлое, движущее небо и те прелести пейзажа, которые он выразил в сотне своих картин…» (Николай Ге)
«Мы показали ему (Саврасову) свои работы, этюды с каким-то трепетом, ждали, что он нам скажет, удивленные его печальным взглядом и особенностью его одежды. Раскладывали на полу этюды.
Алексей Кондратьевич , сидя, смотрел их, прося некоторые поднять и держать в руках.
- Как молодо, как прекрасно, свежо. А вот тут замучено, старался очень - не надо стараться... Муза не любит. Да, да... А вы знаете, муза-то есть, есть... редко с кем она в дружбе, капризна муза. Заскучает и уйдет. А как вы думаете, муза легкомысленна или серьезна? - Саврасов как-то вопросительно посмотрел на нас и, странно улыбаясь, добавил: Муза - это умная дама, и вместе с тем она будет с самым легкомысленным человеком... Да... Как странно. Так думают, но это, пожалуй, неверно. Вообще, как неверно и скучно думают о людях искусства. Ну да. Прекрасно, молодо, мне нравится, что вы никому не подражаете, а влияние есть. А вот недавно погас юный, как вы, Васильев. Это художник был огромный, я поклонялся этому юноше. Умер в Крыму - горловая чахотка. Я просил одного дать ему под картины денег - нет, боялся, что пропадут деньги... Да, да - боялся. И пропал... не деньги, а Васильев. Сколько он стоил, Васильев-то, - никто не знает, и я вообще не знаю - кто что стоит... Я не знаю, что стоит серенада Шуберта или две строчки Александра Сергеевича Пушкина:
«Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты...»
Да, да... Но как прекрасно, как благородно, возвышенно... Ничего не стоит... На ярмарке вот все известно, что стоит…» (Константин Коровин)
Колонка на портале "Воскресный день" с биографией художника
Хорошая книга о Васильеве, с фрагментами переписки, о последних днях