Фактор Медведева. Взгляд со стороны
Борис Орлов
Всегда полезно знать, что думают о жизни в России соседи - ближние и дальние - особенно в принципиально новой ситуации, когда мир все больше глобализуется, и происходящее в стране прямо или косвенно связано с процессами, происходящими в мировом сообществе. Особенно важно знать мнение немцев, с которыми у нас многовековые связи различного характера и которые после Второй мировой войны сталкивались со сходными проблемами и, в первую очередь, с преодолением тоталитарного прошлого. Не менее важно, насколько осведомлены о происходящем в России те, кто берутся выносить о ней собственные суждения. И в этом смысле д-р Райнхард Крумм - не случайный гость.
Всегда полезно знать, что думают о жизни в России соседи - ближние и дальние - особенно в принципиально новой ситуации, когда мир все больше глобализуется, и происходящее в стране прямо или косвенно связано с процессами, происходящими в мировом сообществе. Особенно важно знать мнение немцев, с которыми у нас многовековые связи различного характера и которые после Второй мировой войны сталкивались со сходными проблемами и, в первую очередь, с преодолением тоталитарного прошлого. Не менее важно, насколько осведомлены о происходящем в России те, кто берутся выносить о ней собственные суждения. И в этом смысле д-р Райнхард Крумм - не случайный гость.
Еще будучи журналистом (“News week”, “Tagesspiegel”, “Der Spiegel”), он знакомился с нашей страной в период перестроечных процессов. Затем он представлял Фонд Эберта в республиках Средней Азии. И вот теперь, выступая в роли московского представителя Фонда Фр. Эберта, он посетил многие районы России, принимая участие в научных конференциях семинарах, симпозиумах просветительского толка. Опираясь на свои знания, а также на исследования в самых разных областях жизнедеятельности российского общества, которые Фонд Фр. Эберта вот уже много лет проводит с Московским Институтом социологии, Р. Крумм опубликовал аналитический материал на немецком и русском языках, дав ему название «Медведев-фактор». С подзаголовком «Желаемая Россией модернизация»*.
* * *
В начало своего исследования Р. Крумм выносит четыре позиции, по которым далее последует развернутый анализ.
- Президентство Дмитрия Медведева тесно связано с модернизацией России. Под ней он понимает не только техническую и экономическую инновацию, но настоятельно необходимую реформу политической системы. В силу этих обстоятельств можно говорить о Факторе Медведева.
- Правительственная власть в России снова стоит перед судьбоносным вопросом (Gretchenfrage): как должна быть реформирована политическая система, так чтобы она при этом не оказалась в неустойчивом положении и стала бы нестабильной, как это произошло с Советским Союзом. Удастся ли Медведеву добиться того, чтобы инициированный им проект нашел широкую поддержку в элите и обществе?
- Общество ожидает от государства создания государственно-правовых рамок для социально защищенной жизни. Однако правительство, несмотря на публичные заверения, не заинтересовано в публичном политическом дискурсе относительно будущего страны. Так, Государственная Дума, до сих пор уходит от проведения дискуссии о содержании модернизации.
- Во внешнеполитическом плане Фактор Медведева уже демонстрирует результаты. Отношения как с США, так и с новыми государствами из Восточной Европы - членами Европейского Союза заметно улучшились. Подписан новый договор с США о ядерном разоружении. Внешнеполитический приоритет приобрело модернизационное партнерство с ЕС. Россия при Медведеве однозначно за ориентацию на Запад.
* * *
Во введении Р. Крумм указывает на обстоятельства, при которых возникла идея модернизации. В этой связи он упоминает программную статью Д. Медведева «Россия, вперед!», и последовавшие затем статьи российских аналитиков в различных печатных изданиях («Ведомости», «Независимая газета»). Он отмечает, что, по аналогии с Фактором Горбачева, возник и развивался Фактор Медведева и, следовательно, произошла персонизация и связанных с ним реформ.
Дается краткая характеристика Д. Медведева. Он - прагматик, предпочитает спокойный обмен мнениями, слушает собеседника и готов к публичному диалогу.
Институт современного развития, созданный по инициативе Медведева, опубликовал документ «Россия XXI века: образ желаемого развития». Его авторы представляют себе Россию по западному образцу: демократическое правовое и социальное государство, во внешнеполитическом плане связанное с Западным союзом, не исключая членство России в НАТО.
Критикуется время правления президента Б.Н. .Ельцина (1991-2000) во внутри- и внешнеполитическом плане. Его сравнивают со временем Смуты начала 17-го века. Реформы Е. Гайдара привели к обнищанию народа. Приватизация, проведенная А. Чубайсом, способствовала появлению немногочисленной группы, названной олигархами.
Между тем, подверглись критике авторы документа Игорь Юргенс и Евгений Гонтмахер. На съезде проправительственной партии «Едина Россия» в ноябре 2009 г. в качестве лозунга прозвучало словосочетание «консервативная модернизация». Согласно этой концепции, должна проводиться осторожная модернизация, при которой не подвергаются риску ни система, ни властные отношения.
Серый кардинал русского правительства, творец термина «суверенная демократия» Владислав Сурков исходит из того, что «чудо возможно». Модернизация, с его точки зрения, неизбежна, ибо «сегодня русская экономика напоминает старый бронепоезд без локомотива». Р. Крумм приводит высказывание Суркова в интервью газете «Ведомости»: лучше реформы с неизвестным исходом, нежели отсутствие реформ с неизбежным плачевным результатом.
В разделе «Взгляд в историческое прошлое - модернизация при царях и западные теории» упоминается деятельность Петра I (открыл окно на Запад), Екатерины II (разрешила деятельность частных типографий - инструмента независимого высказывания мнений). Про Александра II говорится, что он не популярен по сей день и в России, и на Западе. Между тем, подчеркивает Р. Крумм, именно он отменил крепостное право, проводил правовые реформы. При этом Александр II добился успеха «поскольку он был против революции и проявил готовность к компромиссу, подключая к нему и своих противников» (С. 4).
Так называемые Великие реформы перемежались длительными периодами стагнации. Американский специалист по России Р. Пайпс связывает это с особенностями континентального климата в России. При И. Сталине страна совершила крупный скачок (индустриализация, коллективизация сельского хозяйства), при этом погибли миллионы людей. После Второй мировой войны Советский Союз вновь стал проводить модернизацию, но это касалось в основном военной и космической промышленности.
При Генеральном секретаре Коммунистической партии Михаиле Горбачеве в стране началась волна реформ и модернизации с далеко идущими последствиями. Однако, полагает Р. Крумм, государство не выдержало потрясений и распалось. В СССР это могло бы произойти и по другой причине. Тем не менее, «каждое правительство России будет отныне внимательно присматриваться к такому способу модернизации и обдумывать риски, которые связаны с такой политикой» (С. 5).
Р. Крумм приводит признаки, присущие модернизации, которые немецкий философ Юрген Хабермас дал в своей книге «Философский дискурс модерна». Это «самосознание, самоопределение и самореализация». Но одновременно частью политики модерна является и негативное развитие, такое, как разрушение природы, культурная гомонизация, прекращение традиций и геноцид. Эти примеры указывают на суть проблемы, вытекающей из соотношения политики модерна и насилия.
В 1970-е годы западные ученые стали подвергать критике непререкаемую веру в прогресс и модернизацию. Они потребовали введения политики модернизации в исторический контекст.
В 1990-е годы дискуссия о сути модернизации развернулась в Восточной Европе и России. В её ходе противники модернизации полагали, что реформы западного типа не следует переносить на Россию, поскольку не учитывают её особенностей. Суть вопроса, полагает Р. Крумм, в следующем: ведут ли индустриализация и экономический подъем напрямую к социальным политическим изменениям? Ведущие теоретики полагают, что растущее благосостояние стабилизирует демократию, но в меньшей степени способствует её становлению. Вместе с тем ученые все еще исходят из того, что в процветающем обществе наблюдается более высокий уровень образования, коммуникаций и социальной справедливости и больше предпосылок для развития среднего класса, нежели в других обществах. Основой для этого служат демократические политические институты. В России оспаривается в первую очередь именно это обстоятельство.
В следующем разделе «Сколково - центр модернизации России» Р. Крумм подчеркивает, что демократические политические институты существуют в России de jure, но de facto они не всегда осуществляют свое предназначение. «Страна зачастую управляется с помощью силовой власти и случая, а не посредством закона или институтов. Поэтому ядро новой русской модернизации, инновационный городок, расположенный западнее от Москвы, находится не в прямой ответственности перед парламентариями, но зависит от влиятельного делового человека. Это переключение политической ответственности на представителя экономики, которому не следует опасаться, что его будут сравнивать с олигархом, обосновывалось тем, что бюрократ не дорос до возросших задач» (С. 5).
Р. Крумм описывает привилегии, которые получает Сколково, и замечает при этом, что здесь полиция и другие государственные институты должны работать как положено, то есть иначе, чем в остальном государстве.
Комментируя поездку Д. Медведева в Калифорнию летом 2010 г. для знакомства с местным инновационным центром, Р. Крумм делает такой вывод: поездка Медведева была призвана продемонстрировать западным странам, что русское правительство серьезно задумало модернизацию и при этом на основе русско-западного партнерства. «Тем самым покончено с антизападными настроениями второго путинского президентского правления. Россия ориентируется в направлении Запада, в наименьшей степени в направлении Азии. Если Петр Великий для приобретения опыта направился в Голландию, то 300 лет спустя Медведев полетел в сторону Нового Света» (С. 6).
Следующий раздел Р. Крумм назвал «Внутренняя политика - модернизация без оппозиции». Он пишет, что во внутриполитическом плане правительство сталкивается с тем же основополагающим вопросом, что и четверть века назад Горбачев. В то время советское руководство стояло перед фундаментальной дилеммой: радикальные экономические реформы невозможны без политических реформ, и поскольку партийное руководство опасалось этих реформ, то и радикальные экономические реформы были маловероятны.
Конечно, замечает Р. Крумм, нынешнюю политическую систему России нельзя сравнивать с Советским Союзом - и прежде всего из-за отсутствия идеологической надстройки. Но упомянутая дилемма остается. Её суть - намечаемая модернизация будет раскачивать стабильное политическое здание столь ощутимо, что управлять результатами реформ станет невозможно. Кошмарный сон для политической элиты.
Но где же в таком случае политические актеры модернизации? - задается вопросом Р. Крумм. Где поколение М, о котором говорит заключенный олигарх Михаил Ходорковский? Может ли элита, извлекающая выгоды из status quo, проводить реформы, которые ставят под вопрос как раз их позиции?
Некоторые ответы на эти вопросы дают результаты опроса, который был проведен весной 2008 года. Были опрошены 1000 представителей верхнего слоя населения, составляющего 20%: предприниматели, ученые, юристы, высокооплачиваемые чиновники из силовых министерств.
Один из результатов опроса: данная прослойка не заинтересована в открытом обществе. Это не представляется неожиданным, замечает Р. Крумм. Но вместе с тем удивительна оценка политики стабилизации во время правления Путина (2001-2008). 61% опрошенных полагают, что политика властей привела к неэффективности. Лишь 29% - против. 85% полагают, что социальная несправедливость возросла. 70% исходят из того, что снизилась правовая государственность. 68% - ухудшилась система здравоохранения.
Вывод Р. Крумма: «Этот опрос показывает, насколько расколоты те, кто принимает политические и экономические решения на среднем и более высоком уровнях, но вместе с тем, насколько нуждается в модернизации страна» (С. 7).
Рассматривая отношения в верхних эшелонах власти, Р. Крумм замечает: хотя оба руководителя в тандеме подчеркивают, что они одной группы крови, Путин создает образ сильного стабилизирующего политика, его преемник Медведев - другой образ, образ модернизатора, готового выслушивать и других. «Войдет ли он в историю в таком образе, зависит только от успеха модернизации» (С. 7).
Отмечая, что бюрократия блокирует нововведения, Р. Крумм обращает внимание на то, что при этом по-разному воспринимают модернизацию регионы: крупные города, богатая сырьем и уверенная в себе Сибирь, обедневший Дальний Восток, мусульманский Северный Кавказ.
Кругом сплошные противоречия, - констатирует Р. Крумм. С одной стороны, президентская администрация готовит кодекс поведения для чиновников, с другой - президент Башкирии Рахимов соглашается покинуть свой пост лишь в том случае, если ему будет гарантирован личный и финансовый иммунитет.
Комментируя отставку Эллы Панфиловой с поста председателя Совета по развитию гражданского общества, Р. Крумм задается вопросом: где был при этом Фактор Медведева? Где был его голос, когда принимались поправки к закону, расширяющие права службы безопасности по отношению к гражданам? Если предположить, что в России сложились два политических лагеря - одни за модернизацию в полном объеме, другие, в лучшем случае, - только за техническую модернизацию, то события, о которых шла речь выше, показывает: исход борьбы еще не ясен. «Впрочем, это понятно, если иметь в виду, что Медведев на своем посту находится всего 2 года» (С. 8). Р. Крумм ссылается на мнение британского исследователя А. Брауна, который полагал, что первые два года Горбачев лишь изменил стиль правления, и только затем, будучи обучаемым, т.е. способным делать выводы из происходящего, приступил к реформам.
В пятом разделе Р. Крамм рассматривает особенности экономической политики. Он указывает на существование трех сценариев модернизации. Наиболее интересным ему представляется третий сценарий, предусматривающий сбалансированный рост. Его суть: путем диверсификации производства и модернизации финансового сектора можно приблизиться к целям, которые поставило перед собой правительство - превратить Москву в международный финансовый центр. Пока же Россия на мировом уровне неконкурентоспособна, замечает Р. Крумм, о чем свидетельствуют последние данные швейцарского международного института по развитию менеджмента (из 58 мест Россия на 51-ом). В этом списке на первом месте Сингапур, США - на третьем, Германия - на 16-ом. Завершают список Украина (57) и Венесуэла (58).
Предпоследний, шестой, раздел посвящен внешней политике. Одна из констатаций Р. Крумма: «Фактор Медведева представляет собой величину, которую не стоит недооценивать с точки зрения имиджа России на Западе. Внешнеполитический баланс его предшественника оказался провальным: партнеры как на Востоке, так и на Западе не захотели признать независимость отдельных территорий Абхазии и Южной Осетии. Ни одна из бывших советских республик, даже Белоруссия, не признали эти территории независимыми!» (С. 11).
Русско-грузинская война, полагает Р. Крумм, досталось Медведеву по наследству. С этим вариантом русского особого пути покончено. То, что при Путине после его знаменитой речи на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2007 г. казалось невозможным, теперь открыто обсуждается, а именно - членство России в НАТО. Представитель России в этой организации Д. Рогозин выступил со статьей в “Süddeutsche Zeitung” (15.7.2011), в которой рассматривается возможность тесных отношений России и НАТО. Такой же точки зрения придерживается советник Медведева Игорь Юргенс.
Россия стремится к партнерству в области модернизации не только с США, но и с Европейским Союзом. Однако под «модернизацией» обе стороны подразумевают нечто различное. Если ЕС в первую очередь делает упор на правовой государственности и правах человека, то Россия на первый план выдвигает трансфер в области науки и технологии. Тем не менее, замечает Р. Крумм, цели, которые Россия ставит перед собой, - эффективность, диверсификация, общество науки, а также иностранные инвестиции, достижимы только в партнерстве с ЕС.
В следующем разделе «Общество - объект модернизации» Р. Крумм делает следующий вывод: «Правительство осознало, что в 21-ом столетии амбициозные реформы возможно проводить не против общества, а совместно с ним» (С. 13).
Он ссылается на результаты исследования, которое Фонд Фр. Эберта провел в 2010 г. вместе с Институтом социологии**. Опросы показали, что три четверти опрошенных оценивают положение в стране как «проблематичное», и лишь каждый шестой как «нормальное». В 2008 г. считала положение «нормальным» почти половина опрошенных.
Между тем, треть граждан рассматривают их личное положение как «положительное». Но если среди молодых так считают 58% опрошенных, то среди перешагнувших 60-летний возраст - 18%.
Правительство не в состоянии разработать реформы и представить их таким образом, чтобы они нашли широкую поддержку. «Модернизации не достает возбуждающей притягательности» (С. 19). Такое скептическое отношение, проистекающее из глубины веков, присуще группировке лиц, которые официально поддерживают реформы, но на практике их саботируют.
Согласно опросу, общество видит в государстве тормоз для проведения любых реформ. Вместе с тем «русское общество, как показывает анализ, готово для модернизации. Однако с учетом особенностей национальной ментальности эта задача «более чем трудна». В этом смысле премьер Путин ближе к народу, чем президент Медведев» (С. 14).
Что касается активного гражданского общества, то для него Путин возрождает авторитарные порядки и способствует обогащению немногих. При этом отношение к Медведеву меняется. В начале его правления были высокие ожидания, в настоящее время преобладает отрезвление. Исходят из того, что он всего лишь марионетка властных структур, все решает один Путин.
В последнем разделе «Перспективы» Р. Кромм так оценивает ситуацию, сложившуюся в России. В будущем этой страны, как часто в её истории, много непредсказуемого. Существует много факторов, способных вызвать кризис в политике и экономике. «Существует стабильная нестабильность» (С. 14). И именно в таком состоянии страна пытается модернизироваться. Р. Кромм полагает: если Россия станет другой, более свободной, справедливой и политически стабильной, то это во многом зависит от Дмитрия Медведева. Это связано с особенностями президентской конституции. После бурных годов реформ при Горбачеве и Ельцине действия революционного характера означали бы самоубийство.
При таких обстоятельствах «Медведев оказывается в реформаторской ловушке. Если он будет слишком активно модернизировать, то тогда забастует влиятельная часть элиты, быть может также и народ. Тогда президенту придется искать компромисс, такой, какой нашел царь Александр II, когда он вовлек в процесс изменений критически настроенную элиту» (С. 15).
Заключительный вывод Р. Крумма: Россия тяжело переживает наследие Советского Союза - политическое и экономическое. За последние 20 лет сделано было много. Однако при этом сохранилась зависимость от государства. Составной частью русской политической системы является то, что до сих пор не ясно, кто принимает политические решения и какие, по чьему указанию и по какой причине. Отсюда перед знаменитым вопросом: «Кто виноват?» стоит другой вопрос: «Кто разрешил?»
Войдет ли в историю после Фактора Горбачева Фактор Медведева, остается неясным. У президента остаются всего два года до новых выборов. До этого времени вряд ли удастся намеченные проекты довести до конца. Но расставить вехи ему удалось. И самое позднее - во второй возможный срок правления он был бы в состоянии довести до конца технический успех русской железной дороги как результат своего руководства: задуманное Владимиром Якуниным строительство скоростной железной дороги Пекин-Берлин как часть знаменитой транссибирской магистрали.
* * *
Так оценивает ситуацию в сегодняшней России немецкий исследователь д-р Райнхард Крумм, кстати, хорошо знакомый и с культурной, духовной жизнью страны, о чем, в частности, свидетельствует его книга о творчестве советского писателя Исаака Бабеля***. Из его текста, воспроизведенного здесь в сжатом виде на русском языке, читатель, главным образом в Германии, узнает особенности российской государственности в режиме специфической властности, когда наделенный конституцией особыми полномочиями президент находится в зависимости от фактически поставившего его на этот пост нынешнего премьера.
Свое исследование Р. Крумм снабдил подзаголовком «Желаемая Россией модернизация», хотя в самом исследовании показывает, что предложенную Д. Медведевым стратегию модернизации без энтузиазма, если не сказать больше, воспринимает и правящая прослойка, и значительная часть населения, хотя и те, и другие умозрительно понимают, что без такой модернизации Россия заходит в тупик.
Свой текст Р. Крумм опубликовал в сентябре 2010 г., и по этой причине не мог включить в анализ усилившиеся буквально через месяц, т.е. в октябре, идеологические наскоки на Медведева, начиная от многостраничного «манифеста» известного кинорежиссера до публичного обвинения в измене («Евразиец А. Дугин: «За Медведевым никто, кроме врагов России, не стоит»… «Он натуральным образом опасен для страны»).
Все это - свидетельство того, что вокруг президента и премьера группируются сторонники разных курсов для России, причудливым образом воспроизведя на новом историческом витке старый спор между «западниками» и «славянофилами», не решенный по сей день. Чем все это закончится, покажет ближайшее будущее. В любом случае это дает Р. Крумму возможность продолжить свое исследование, знакомя немецкого и европейского читателя с весьма запутанными российскими реалиями.
Примечания:
* Reinhard Krumm. Der Medwedew-Faktor. Russlands gewünschte Modernisierung. - Moskau, September, 2010. - 17 S.
** Российская Академия наук. Институт социологии. В сотрудничестве с Фондом Фр. Эберта: Готово ли российское общество к модернизации. - М.: 2010.
*** Райнхард Крумм. Исаак Бабель. Биография. - Алматы-Бишкек-Душанбе-Ташкент, 2006. - 228 с.
Первоисточник http://www.lawinrussia.ru/stati-i-publikatsii/2010-11-10/faktor-medvedeva-vzglyad-so-storoni.html
Всегда полезно знать, что думают о жизни в России соседи - ближние и дальние - особенно в принципиально новой ситуации, когда мир все больше глобализуется, и происходящее в стране прямо или косвенно связано с процессами, происходящими в мировом сообществе. Особенно важно знать мнение немцев, с которыми у нас многовековые связи различного характера и которые после Второй мировой войны сталкивались со сходными проблемами и, в первую очередь, с преодолением тоталитарного прошлого. Не менее важно, насколько осведомлены о происходящем в России те, кто берутся выносить о ней собственные суждения. И в этом смысле д-р Райнхард Крумм - не случайный гость.
Всегда полезно знать, что думают о жизни в России соседи - ближние и дальние - особенно в принципиально новой ситуации, когда мир все больше глобализуется, и происходящее в стране прямо или косвенно связано с процессами, происходящими в мировом сообществе. Особенно важно знать мнение немцев, с которыми у нас многовековые связи различного характера и которые после Второй мировой войны сталкивались со сходными проблемами и, в первую очередь, с преодолением тоталитарного прошлого. Не менее важно, насколько осведомлены о происходящем в России те, кто берутся выносить о ней собственные суждения. И в этом смысле д-р Райнхард Крумм - не случайный гость.
Еще будучи журналистом (“News week”, “Tagesspiegel”, “Der Spiegel”), он знакомился с нашей страной в период перестроечных процессов. Затем он представлял Фонд Эберта в республиках Средней Азии. И вот теперь, выступая в роли московского представителя Фонда Фр. Эберта, он посетил многие районы России, принимая участие в научных конференциях семинарах, симпозиумах просветительского толка. Опираясь на свои знания, а также на исследования в самых разных областях жизнедеятельности российского общества, которые Фонд Фр. Эберта вот уже много лет проводит с Московским Институтом социологии, Р. Крумм опубликовал аналитический материал на немецком и русском языках, дав ему название «Медведев-фактор». С подзаголовком «Желаемая Россией модернизация»*.
* * *
В начало своего исследования Р. Крумм выносит четыре позиции, по которым далее последует развернутый анализ.
- Президентство Дмитрия Медведева тесно связано с модернизацией России. Под ней он понимает не только техническую и экономическую инновацию, но настоятельно необходимую реформу политической системы. В силу этих обстоятельств можно говорить о Факторе Медведева.
- Правительственная власть в России снова стоит перед судьбоносным вопросом (Gretchenfrage): как должна быть реформирована политическая система, так чтобы она при этом не оказалась в неустойчивом положении и стала бы нестабильной, как это произошло с Советским Союзом. Удастся ли Медведеву добиться того, чтобы инициированный им проект нашел широкую поддержку в элите и обществе?
- Общество ожидает от государства создания государственно-правовых рамок для социально защищенной жизни. Однако правительство, несмотря на публичные заверения, не заинтересовано в публичном политическом дискурсе относительно будущего страны. Так, Государственная Дума, до сих пор уходит от проведения дискуссии о содержании модернизации.
- Во внешнеполитическом плане Фактор Медведева уже демонстрирует результаты. Отношения как с США, так и с новыми государствами из Восточной Европы - членами Европейского Союза заметно улучшились. Подписан новый договор с США о ядерном разоружении. Внешнеполитический приоритет приобрело модернизационное партнерство с ЕС. Россия при Медведеве однозначно за ориентацию на Запад.
* * *
Во введении Р. Крумм указывает на обстоятельства, при которых возникла идея модернизации. В этой связи он упоминает программную статью Д. Медведева «Россия, вперед!», и последовавшие затем статьи российских аналитиков в различных печатных изданиях («Ведомости», «Независимая газета»). Он отмечает, что, по аналогии с Фактором Горбачева, возник и развивался Фактор Медведева и, следовательно, произошла персонизация и связанных с ним реформ.
Дается краткая характеристика Д. Медведева. Он - прагматик, предпочитает спокойный обмен мнениями, слушает собеседника и готов к публичному диалогу.
Институт современного развития, созданный по инициативе Медведева, опубликовал документ «Россия XXI века: образ желаемого развития». Его авторы представляют себе Россию по западному образцу: демократическое правовое и социальное государство, во внешнеполитическом плане связанное с Западным союзом, не исключая членство России в НАТО.
Критикуется время правления президента Б.Н. .Ельцина (1991-2000) во внутри- и внешнеполитическом плане. Его сравнивают со временем Смуты начала 17-го века. Реформы Е. Гайдара привели к обнищанию народа. Приватизация, проведенная А. Чубайсом, способствовала появлению немногочисленной группы, названной олигархами.
Между тем, подверглись критике авторы документа Игорь Юргенс и Евгений Гонтмахер. На съезде проправительственной партии «Едина Россия» в ноябре 2009 г. в качестве лозунга прозвучало словосочетание «консервативная модернизация». Согласно этой концепции, должна проводиться осторожная модернизация, при которой не подвергаются риску ни система, ни властные отношения.
Серый кардинал русского правительства, творец термина «суверенная демократия» Владислав Сурков исходит из того, что «чудо возможно». Модернизация, с его точки зрения, неизбежна, ибо «сегодня русская экономика напоминает старый бронепоезд без локомотива». Р. Крумм приводит высказывание Суркова в интервью газете «Ведомости»: лучше реформы с неизвестным исходом, нежели отсутствие реформ с неизбежным плачевным результатом.
В разделе «Взгляд в историческое прошлое - модернизация при царях и западные теории» упоминается деятельность Петра I (открыл окно на Запад), Екатерины II (разрешила деятельность частных типографий - инструмента независимого высказывания мнений). Про Александра II говорится, что он не популярен по сей день и в России, и на Западе. Между тем, подчеркивает Р. Крумм, именно он отменил крепостное право, проводил правовые реформы. При этом Александр II добился успеха «поскольку он был против революции и проявил готовность к компромиссу, подключая к нему и своих противников» (С. 4).
Так называемые Великие реформы перемежались длительными периодами стагнации. Американский специалист по России Р. Пайпс связывает это с особенностями континентального климата в России. При И. Сталине страна совершила крупный скачок (индустриализация, коллективизация сельского хозяйства), при этом погибли миллионы людей. После Второй мировой войны Советский Союз вновь стал проводить модернизацию, но это касалось в основном военной и космической промышленности.
При Генеральном секретаре Коммунистической партии Михаиле Горбачеве в стране началась волна реформ и модернизации с далеко идущими последствиями. Однако, полагает Р. Крумм, государство не выдержало потрясений и распалось. В СССР это могло бы произойти и по другой причине. Тем не менее, «каждое правительство России будет отныне внимательно присматриваться к такому способу модернизации и обдумывать риски, которые связаны с такой политикой» (С. 5).
Р. Крумм приводит признаки, присущие модернизации, которые немецкий философ Юрген Хабермас дал в своей книге «Философский дискурс модерна». Это «самосознание, самоопределение и самореализация». Но одновременно частью политики модерна является и негативное развитие, такое, как разрушение природы, культурная гомонизация, прекращение традиций и геноцид. Эти примеры указывают на суть проблемы, вытекающей из соотношения политики модерна и насилия.
В 1970-е годы западные ученые стали подвергать критике непререкаемую веру в прогресс и модернизацию. Они потребовали введения политики модернизации в исторический контекст.
В 1990-е годы дискуссия о сути модернизации развернулась в Восточной Европе и России. В её ходе противники модернизации полагали, что реформы западного типа не следует переносить на Россию, поскольку не учитывают её особенностей. Суть вопроса, полагает Р. Крумм, в следующем: ведут ли индустриализация и экономический подъем напрямую к социальным политическим изменениям? Ведущие теоретики полагают, что растущее благосостояние стабилизирует демократию, но в меньшей степени способствует её становлению. Вместе с тем ученые все еще исходят из того, что в процветающем обществе наблюдается более высокий уровень образования, коммуникаций и социальной справедливости и больше предпосылок для развития среднего класса, нежели в других обществах. Основой для этого служат демократические политические институты. В России оспаривается в первую очередь именно это обстоятельство.
В следующем разделе «Сколково - центр модернизации России» Р. Крумм подчеркивает, что демократические политические институты существуют в России de jure, но de facto они не всегда осуществляют свое предназначение. «Страна зачастую управляется с помощью силовой власти и случая, а не посредством закона или институтов. Поэтому ядро новой русской модернизации, инновационный городок, расположенный западнее от Москвы, находится не в прямой ответственности перед парламентариями, но зависит от влиятельного делового человека. Это переключение политической ответственности на представителя экономики, которому не следует опасаться, что его будут сравнивать с олигархом, обосновывалось тем, что бюрократ не дорос до возросших задач» (С. 5).
Р. Крумм описывает привилегии, которые получает Сколково, и замечает при этом, что здесь полиция и другие государственные институты должны работать как положено, то есть иначе, чем в остальном государстве.
Комментируя поездку Д. Медведева в Калифорнию летом 2010 г. для знакомства с местным инновационным центром, Р. Крумм делает такой вывод: поездка Медведева была призвана продемонстрировать западным странам, что русское правительство серьезно задумало модернизацию и при этом на основе русско-западного партнерства. «Тем самым покончено с антизападными настроениями второго путинского президентского правления. Россия ориентируется в направлении Запада, в наименьшей степени в направлении Азии. Если Петр Великий для приобретения опыта направился в Голландию, то 300 лет спустя Медведев полетел в сторону Нового Света» (С. 6).
Следующий раздел Р. Крумм назвал «Внутренняя политика - модернизация без оппозиции». Он пишет, что во внутриполитическом плане правительство сталкивается с тем же основополагающим вопросом, что и четверть века назад Горбачев. В то время советское руководство стояло перед фундаментальной дилеммой: радикальные экономические реформы невозможны без политических реформ, и поскольку партийное руководство опасалось этих реформ, то и радикальные экономические реформы были маловероятны.
Конечно, замечает Р. Крумм, нынешнюю политическую систему России нельзя сравнивать с Советским Союзом - и прежде всего из-за отсутствия идеологической надстройки. Но упомянутая дилемма остается. Её суть - намечаемая модернизация будет раскачивать стабильное политическое здание столь ощутимо, что управлять результатами реформ станет невозможно. Кошмарный сон для политической элиты.
Но где же в таком случае политические актеры модернизации? - задается вопросом Р. Крумм. Где поколение М, о котором говорит заключенный олигарх Михаил Ходорковский? Может ли элита, извлекающая выгоды из status quo, проводить реформы, которые ставят под вопрос как раз их позиции?
Некоторые ответы на эти вопросы дают результаты опроса, который был проведен весной 2008 года. Были опрошены 1000 представителей верхнего слоя населения, составляющего 20%: предприниматели, ученые, юристы, высокооплачиваемые чиновники из силовых министерств.
Один из результатов опроса: данная прослойка не заинтересована в открытом обществе. Это не представляется неожиданным, замечает Р. Крумм. Но вместе с тем удивительна оценка политики стабилизации во время правления Путина (2001-2008). 61% опрошенных полагают, что политика властей привела к неэффективности. Лишь 29% - против. 85% полагают, что социальная несправедливость возросла. 70% исходят из того, что снизилась правовая государственность. 68% - ухудшилась система здравоохранения.
Вывод Р. Крумма: «Этот опрос показывает, насколько расколоты те, кто принимает политические и экономические решения на среднем и более высоком уровнях, но вместе с тем, насколько нуждается в модернизации страна» (С. 7).
Рассматривая отношения в верхних эшелонах власти, Р. Крумм замечает: хотя оба руководителя в тандеме подчеркивают, что они одной группы крови, Путин создает образ сильного стабилизирующего политика, его преемник Медведев - другой образ, образ модернизатора, готового выслушивать и других. «Войдет ли он в историю в таком образе, зависит только от успеха модернизации» (С. 7).
Отмечая, что бюрократия блокирует нововведения, Р. Крумм обращает внимание на то, что при этом по-разному воспринимают модернизацию регионы: крупные города, богатая сырьем и уверенная в себе Сибирь, обедневший Дальний Восток, мусульманский Северный Кавказ.
Кругом сплошные противоречия, - констатирует Р. Крумм. С одной стороны, президентская администрация готовит кодекс поведения для чиновников, с другой - президент Башкирии Рахимов соглашается покинуть свой пост лишь в том случае, если ему будет гарантирован личный и финансовый иммунитет.
Комментируя отставку Эллы Панфиловой с поста председателя Совета по развитию гражданского общества, Р. Крумм задается вопросом: где был при этом Фактор Медведева? Где был его голос, когда принимались поправки к закону, расширяющие права службы безопасности по отношению к гражданам? Если предположить, что в России сложились два политических лагеря - одни за модернизацию в полном объеме, другие, в лучшем случае, - только за техническую модернизацию, то события, о которых шла речь выше, показывает: исход борьбы еще не ясен. «Впрочем, это понятно, если иметь в виду, что Медведев на своем посту находится всего 2 года» (С. 8). Р. Крумм ссылается на мнение британского исследователя А. Брауна, который полагал, что первые два года Горбачев лишь изменил стиль правления, и только затем, будучи обучаемым, т.е. способным делать выводы из происходящего, приступил к реформам.
В пятом разделе Р. Крамм рассматривает особенности экономической политики. Он указывает на существование трех сценариев модернизации. Наиболее интересным ему представляется третий сценарий, предусматривающий сбалансированный рост. Его суть: путем диверсификации производства и модернизации финансового сектора можно приблизиться к целям, которые поставило перед собой правительство - превратить Москву в международный финансовый центр. Пока же Россия на мировом уровне неконкурентоспособна, замечает Р. Крумм, о чем свидетельствуют последние данные швейцарского международного института по развитию менеджмента (из 58 мест Россия на 51-ом). В этом списке на первом месте Сингапур, США - на третьем, Германия - на 16-ом. Завершают список Украина (57) и Венесуэла (58).
Предпоследний, шестой, раздел посвящен внешней политике. Одна из констатаций Р. Крумма: «Фактор Медведева представляет собой величину, которую не стоит недооценивать с точки зрения имиджа России на Западе. Внешнеполитический баланс его предшественника оказался провальным: партнеры как на Востоке, так и на Западе не захотели признать независимость отдельных территорий Абхазии и Южной Осетии. Ни одна из бывших советских республик, даже Белоруссия, не признали эти территории независимыми!» (С. 11).
Русско-грузинская война, полагает Р. Крумм, досталось Медведеву по наследству. С этим вариантом русского особого пути покончено. То, что при Путине после его знаменитой речи на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2007 г. казалось невозможным, теперь открыто обсуждается, а именно - членство России в НАТО. Представитель России в этой организации Д. Рогозин выступил со статьей в “Süddeutsche Zeitung” (15.7.2011), в которой рассматривается возможность тесных отношений России и НАТО. Такой же точки зрения придерживается советник Медведева Игорь Юргенс.
Россия стремится к партнерству в области модернизации не только с США, но и с Европейским Союзом. Однако под «модернизацией» обе стороны подразумевают нечто различное. Если ЕС в первую очередь делает упор на правовой государственности и правах человека, то Россия на первый план выдвигает трансфер в области науки и технологии. Тем не менее, замечает Р. Крумм, цели, которые Россия ставит перед собой, - эффективность, диверсификация, общество науки, а также иностранные инвестиции, достижимы только в партнерстве с ЕС.
В следующем разделе «Общество - объект модернизации» Р. Крумм делает следующий вывод: «Правительство осознало, что в 21-ом столетии амбициозные реформы возможно проводить не против общества, а совместно с ним» (С. 13).
Он ссылается на результаты исследования, которое Фонд Фр. Эберта провел в 2010 г. вместе с Институтом социологии**. Опросы показали, что три четверти опрошенных оценивают положение в стране как «проблематичное», и лишь каждый шестой как «нормальное». В 2008 г. считала положение «нормальным» почти половина опрошенных.
Между тем, треть граждан рассматривают их личное положение как «положительное». Но если среди молодых так считают 58% опрошенных, то среди перешагнувших 60-летний возраст - 18%.
Правительство не в состоянии разработать реформы и представить их таким образом, чтобы они нашли широкую поддержку. «Модернизации не достает возбуждающей притягательности» (С. 19). Такое скептическое отношение, проистекающее из глубины веков, присуще группировке лиц, которые официально поддерживают реформы, но на практике их саботируют.
Согласно опросу, общество видит в государстве тормоз для проведения любых реформ. Вместе с тем «русское общество, как показывает анализ, готово для модернизации. Однако с учетом особенностей национальной ментальности эта задача «более чем трудна». В этом смысле премьер Путин ближе к народу, чем президент Медведев» (С. 14).
Что касается активного гражданского общества, то для него Путин возрождает авторитарные порядки и способствует обогащению немногих. При этом отношение к Медведеву меняется. В начале его правления были высокие ожидания, в настоящее время преобладает отрезвление. Исходят из того, что он всего лишь марионетка властных структур, все решает один Путин.
В последнем разделе «Перспективы» Р. Кромм так оценивает ситуацию, сложившуюся в России. В будущем этой страны, как часто в её истории, много непредсказуемого. Существует много факторов, способных вызвать кризис в политике и экономике. «Существует стабильная нестабильность» (С. 14). И именно в таком состоянии страна пытается модернизироваться. Р. Кромм полагает: если Россия станет другой, более свободной, справедливой и политически стабильной, то это во многом зависит от Дмитрия Медведева. Это связано с особенностями президентской конституции. После бурных годов реформ при Горбачеве и Ельцине действия революционного характера означали бы самоубийство.
При таких обстоятельствах «Медведев оказывается в реформаторской ловушке. Если он будет слишком активно модернизировать, то тогда забастует влиятельная часть элиты, быть может также и народ. Тогда президенту придется искать компромисс, такой, какой нашел царь Александр II, когда он вовлек в процесс изменений критически настроенную элиту» (С. 15).
Заключительный вывод Р. Крумма: Россия тяжело переживает наследие Советского Союза - политическое и экономическое. За последние 20 лет сделано было много. Однако при этом сохранилась зависимость от государства. Составной частью русской политической системы является то, что до сих пор не ясно, кто принимает политические решения и какие, по чьему указанию и по какой причине. Отсюда перед знаменитым вопросом: «Кто виноват?» стоит другой вопрос: «Кто разрешил?»
Войдет ли в историю после Фактора Горбачева Фактор Медведева, остается неясным. У президента остаются всего два года до новых выборов. До этого времени вряд ли удастся намеченные проекты довести до конца. Но расставить вехи ему удалось. И самое позднее - во второй возможный срок правления он был бы в состоянии довести до конца технический успех русской железной дороги как результат своего руководства: задуманное Владимиром Якуниным строительство скоростной железной дороги Пекин-Берлин как часть знаменитой транссибирской магистрали.
* * *
Так оценивает ситуацию в сегодняшней России немецкий исследователь д-р Райнхард Крумм, кстати, хорошо знакомый и с культурной, духовной жизнью страны, о чем, в частности, свидетельствует его книга о творчестве советского писателя Исаака Бабеля***. Из его текста, воспроизведенного здесь в сжатом виде на русском языке, читатель, главным образом в Германии, узнает особенности российской государственности в режиме специфической властности, когда наделенный конституцией особыми полномочиями президент находится в зависимости от фактически поставившего его на этот пост нынешнего премьера.
Свое исследование Р. Крумм снабдил подзаголовком «Желаемая Россией модернизация», хотя в самом исследовании показывает, что предложенную Д. Медведевым стратегию модернизации без энтузиазма, если не сказать больше, воспринимает и правящая прослойка, и значительная часть населения, хотя и те, и другие умозрительно понимают, что без такой модернизации Россия заходит в тупик.
Свой текст Р. Крумм опубликовал в сентябре 2010 г., и по этой причине не мог включить в анализ усилившиеся буквально через месяц, т.е. в октябре, идеологические наскоки на Медведева, начиная от многостраничного «манифеста» известного кинорежиссера до публичного обвинения в измене («Евразиец А. Дугин: «За Медведевым никто, кроме врагов России, не стоит»… «Он натуральным образом опасен для страны»).
Все это - свидетельство того, что вокруг президента и премьера группируются сторонники разных курсов для России, причудливым образом воспроизведя на новом историческом витке старый спор между «западниками» и «славянофилами», не решенный по сей день. Чем все это закончится, покажет ближайшее будущее. В любом случае это дает Р. Крумму возможность продолжить свое исследование, знакомя немецкого и европейского читателя с весьма запутанными российскими реалиями.
Примечания:
* Reinhard Krumm. Der Medwedew-Faktor. Russlands gewünschte Modernisierung. - Moskau, September, 2010. - 17 S.
** Российская Академия наук. Институт социологии. В сотрудничестве с Фондом Фр. Эберта: Готово ли российское общество к модернизации. - М.: 2010.
*** Райнхард Крумм. Исаак Бабель. Биография. - Алматы-Бишкек-Душанбе-Ташкент, 2006. - 228 с.
Первоисточник http://www.lawinrussia.ru/stati-i-publikatsii/2010-11-10/faktor-medvedeva-vzglyad-so-storoni.html