Как готовится слив Белоруссии
Описывая стратегические тенденции на постсоветском пространстве, можно, конечно, сосредоточиться на устоявшихся трендах, которые хорошо видны и бесспорны, но тогда анализ рискует свестись к обсасыванию произошедшего и банальностям на тему ушедшего поезда. А можно и обратить внимание на «первые ростки» новых направлений развития, рискуя прослыть паникёром, но при этом заглядывая вперёд и показывая, как можно предотвратить нежелательное развитие событий. Последняя задача упрощается, когда речь идёт вовсе не о «первых ростках», а о вполне мощных побегах, не оставляющих сомнений для намётанного глаза. И вот нам, воочию наблюдавшим многолетний процесс отдаления Украины, которому никак не противостояли ни кремлёвские власти, ни московские общественные деятели, уже сейчас видно, как аналогичные процессы разворачиваются вокруг Белоруссии. С одной стороны, уход под новых хозяев начинают власти республики, с другой стороны, истеблишмент и политический актив РФ готовятся пойти по тому же пути сдачи всего и вся под соусом изображения бурной деятельности.
Вообще-то, все предпосылки к новому расколу имелись и раньше: сама по себе раздельная государственность способствует и нациестроительству, и расхождению народов, но темпы этого процесса могли быть настолько медленными, что оставались надежды исчезновения этих предпосылок до того, как они привели бы к необратимым результатам. Однако теперь такой надежды практически не осталось. То, что раньше шло черепашьими темпами, теперь ускоряется, и исторического времени для исправления ситуации у русской цивилизации остаётся немного.
* * *
Подготовка белорусских властей к «отползанию» от РФ началась одновременно с Русской весной. Напуганный одним намёком на русскую ирреденту, Лукашенко с первых дней предложил Москве свои посреднические услуги в налаживании контактов сначала с новыми украинскими партнёрами (межправительственная российско-украинская комиссия начала работать в Минске с конца февраля 2014 года), а затем и со старыми европейскими. Эти дипломатические успехи Бацьки позволили ему расширить свой круг международных контактов, за чем последовали более благоприятные сигналы от Запада, налаживание политических связей с ЕС и США и даже первый европейский вояж Лукашенко в Ватикан. При этом отношения с Москвой явно увязали в пучине экономических споров, в которых российское руководство, казалось, всё менее готово идти на уступки и платить за словесные изъявления братской дружбы.
На этом фоне произошёл явный сдвиг в политической риторике Минска и его государственной идеологии в сторону отказа от русской идентичности и перехода на позиции официальной русофобии. Наглядной иллюстрацией этого процесса стал арест в декабре прошлого года троих белорусских аналитиков, сотрудничавших с российскими медиаресурсами (см. «Как режут Баранчиков»).
Подобное обострение российско-белорусских трений в конце прошлого года и начале нынешнего дали обильную пищу для различного рода спекуляций вокруг будущего западнорусских земель.
В околокремлёвских СМИ транслировалась довольно жёсткая критика режима Лукашенко чуть ли не с позиций русского национализма. «Зачем нам платить союзнику, который пренебрегает русскими интересами?» - вопрошали штатные рупоры Кремля, при этом предпочитающие не задаваться вопросом, почему Кремль платит укрохунте. То, что ключевым компонентом этих вопрошаний были слова «зачем платить?», а не «русские интересы» стало понятно после упомянутого ареста аналитиков, который был не просто проигнорирован, а публично одобрен официальными представителями Москвы.
Нетрудно заметить, что тиражирование подобной критики призвано подогреть у российской публики антибелорусские настроения. Причём не только в отношении правящего режима, но в отношении народа в целом. Уже ставшие традиционными ярлыки «братушек», «нахлебников», «бульбашей» гуляют по различным, даже вполне солидным изданиям без всяких ограничений.
Москва и прежде как будто сама создавала фон для окончательного публичного разрыва с Белоруссией, используя в качестве ширмы русские интересы, которые она и не стремилась защищать, и обставляя дело таким образом, дабы у Минска не осталось ни единой альтернативы идеологии змагарства. Экономические разборки элит оборачивались социокультурным стравливанием народов. И даже после того, как взаимные претензии были улажены в рамках апрельского пакета договорённостей Путина с Лукашенко, это явление не пошло на спад. Пропагандисты продолжают раскручивать месседж о том, что Москва, дескать, переводит отношения с Минском в плоскость «прагматичного» сотрудничества без «братских» льгот и скидок. На этом фоне сомнений в конечной цели официальных властей РФ отрубить и это направление союзничества практически не остаётся.
* * *
Как же на это событие отреагировали оппозиционные политические течения РФ? Мы бы выделили тут две линии поведения - условных левых и условных русских националистов, конечно, не обобщая наши наблюдения на всех представителей этих двух лагерей, но всё же настаивая, что в обоих случаях речь, похоже, идёт о характерной тенденции.
Преимущественно в левацкой среде одновременно с кремлёвскими информационными атаками разворачивалась кампания «понимания Бацьки». Многочисленные комментаторы со вздохами и придыханиями обосновывали, почему Минску воленс-ноленс приходится отползать от «такой России» и почему Лукашенко нельзя обвинять в нелояльности русскому народу. В ход шло и противопоставление социалистической Белоруссии олигархической Эрефии, и упование на мудрость Бацьки, давно просёкшего вероломность кремлёвского сидельца, и даже оправдание сношений Лукашенко с укрохунтой и поставок белорусского топлива для нужд АТО аналогичными сношениями и поставками Кремля. Если Москва на это идёт, то почему Минску нельзя?
Доводы новоявленных белорусофилов казались предвзятыми и притянутыми за уши.
Во-первых, они оправдывали не только отползание Белоруссии от Кремля, но и насаждение открытой русофобии с преследованиями русских активистов по примеру укрохунты (собственно укрохунту многие леваки тоже понимающе оправдывают). И если с тезисом о необходимости отползания, допустим, ещё можно согласиться в свете вскрывшегося предательства Кремля, то оправдывать политические репрессии против русских нельзя ничем. Никакие цели отползания как тактического отхода от ориентации на Москву и на её политическую поддержку сами по себе таких мер не требовали. Наоборот, Лукашенко только бы выиграл в глазах русских внутри и вне РФ, в том числе собственных граждан, если бы открыто встал на русские позиции и попытался ликвидировать идейную монополию Москвы на русское имя, показать, что Минск в неменьшей степени является носителем русской идеи, чем Белокаменная.
Во-вторых, Белоруссия всё же - не преданный Донбасс, который едва влиял на принятие решений в Кремле, а Лукашенко - это не жертва предательства, а активный его пособник. Разумеется, когда предательство уже свершилось, всем, кто полагался на Москву, так или иначе нужно было отмежёвываться от кремлёвской швали. Но пока оно ещё не было согласовано и осуществлено, пока маятник колебался и оставалась возможность его повернуть, нужно было всеми силами налегать на Кремль, дабы заставить на деле защищать русские интересы. И в этот период Лукашенко проявил себя с самой худшей стороны. Он вместе с Назарбаевым буквально держал Путина за рукава, начиная с 24 февраля, когда в Крыму поднялась первая волна восстания. 4 марта он связался с Кучмой, а вечером 5-го срочно прилетел на саммит Высшего Евразийского совета. Про созыв двусторонней комиссии мы сказали выше, ну а первый визит к Турчинову ещё в апреле и комментировать не надо, настолько всё очевидно.
Лукашенко был соавтором или как минимум соучастником предательства Донбасса, и выгородить его нет никакой возможности. Кто-то может полагать, что он способствовал сливу Русской весны, дабы остаться «любимой женой», единственным союзником Москвы в Европе, но дальнейшее развитие событий полностью опровергает эту версию. Курс Бацьки на разрыв с Русским миром - это не вынужденное следствие предательства Кремля, а собственная планомерная политика. Пока что относительно успешная, так как наличие формального общего проекта Евразийского экономического союза создаёт тот товар, который можно продать Кремлю вместо «братских поцелуев». За номинальное сохранение ЕАЭС (польза от которого - только возможность показать внутренней аудитории как бы пророссийские международные структуры) Москва готова платить и дальше, невзирая на недружественную риторику или действия Минска.
В этом свете панегирики Лукашенко от левацкой тусовки при полном игнорировании его русофобии видятся в совершенно ином свете как прямое одобрение и поощрение отпадения исторически русских земель от русского культурного пространства, пусть и под соусом критики капитулянтской политики Москвы. Понятно, что критика эта вполне обоснована, что позволяет придать данной позиции «моральное алиби» - видимость будто бы искреннего патриотического возмущения и резонного поиска возможных путей выхода из трудного положения. Но покупаться на эту притворную искренность не стоит, так как направлена она, по сути, на оправдание демонтажа России. Причём не только в отношении ухода бывших советских республик, а и в отношении сепаратистских тенденций в российских регионах. Аналогичные стенания про капитуляцию Москвы по тем же лекалам применяются для «понимания» и обоснования действий нацэлит по сохранению и приращению своих полномочий в противовес предательской Москве. Дескать, им ничего другого не остаётся.
* * *
К сожалению, ничуть не лучше в этом плане обстоят дела с условно русско-националистическим лагерем, в котором наиболее заметную роль (вплоть до продолжающегося сотрудничества с ОРНД И. Стрелкова) играет крыловская НДП. Анализ выступлений её членов показывает, что в нацдемовской среде особой рефлексии по итогам Русской весны не произошло. Ни вопросом, почему мы упустили Южно-Русские земли, позволив прорасти на них вредительскому укровирусу, ни вопросом, почему нам не удалось развернуть в нужное русло события по ходу восстания в Новороссии, Крылов и Ко особо не задавались, удовлетворившись очередной констатацией факта антирусской политики Кремля. А «историк» Сергей Сергеев (напомним, аферу Соловья-Сергеева-Крылова мы недавно разоблачали в «Сезоне загона баранов») и вовсе с самого начала заявил, что надо расстаться с Украиной.
И вот, отсутствие подобной «работы над ошибками» или, наоборот, её наличие, но не в предполагаемой нами форме, сказывается на том, как верхушка НДП ведёт себя в белорусском вопросе. А ведёт она себя примерно так же, как вела себя в отношении Украины до майдана: деланно сетуя на притеснения русских и критикуя Кремль за излишнюю «кормёжку» нелояльных местных элит, но вместе с тем, не особо сокрушаясь по поводу прогрессирующего взаимного отчуждения по обе стороны границы, а временами даже понимающе её поддерживая, дескать «украинцы ожидаемо отползают от РФ и идут в Европу». Правда, открытых контактов с белорусскими змагарами, как в своё время со «свободовцами», у НДП пока нет, во всяком случае, нам о них ничего неизвестно.
Теперь же, когда аналогичные процессы развиваются вокруг Белоруссии, нацдемы, конечно же, не игнорируют нарастающую русофобию режима Лукашенко и ожидаемо критикуют его спонсирование Кремлём в нынешнем одностороннем формате. И в этом заключается их «моральное алиби»: их критика в адрес как Минска, так и Кремля вполне обоснована и справедлива. Но при этом они, в русле кремлёвской пропаганды, склонны переносить стереотипы в отношении белорусской власти на всё общество или по меньшей мере представлять проблему в таком разрезе, как будто никаких других белорусов, кроме «хитрых бульбашей», наживающихся на РФ и поставляющих на российский рынок санкционные продукты, в природе не существует. Разумеется, в нацдемовской риторике принадлежность Западной Руси к исторической России не подвергается сомнению, но в целом ситуация предстаёт как проблема очередной «раскормленной окраины», которую просто «хватит кормить». С соответствующими выводами.
Конечно, делается это не так топорно и выпирающе, как у леваков - манипуляции здесь намного тоньше. Только вот если вчитаться в тексты многих статусных нацдемов на белорусскую тему, то складывается впечатление, что реальных, живых русских людей в Белоруссии нет вообще. Они как-то выпадают из общего контекста, в котором есть Лукашенко, Кремль, русофобия одного, «кормёжка» другого - и всё. Мало-помалу возмущение «кормёжкой» перекрывает необходимость ирреденты.
Неудивительно, что в условиях откровенного непонимания момента у, скажем так, ведущих теоретиков, даже те популяризаторы русского национализма, которые необходимость ирреденты признают, предлагают, мягко говоря, не самые лучшие методы её проведения. Вот, к примеру, отрывок из статьи Спутника-и-Погрома, в которой предлагается следующий способ присоединения Белоруссии:
«…Реализовав эти активы с дисконтом (хаос всё-таки), скажем, за 600 млн долларов, правительство России предпринимает следующий комплекс мероприятий в отношении, скажем, Белоруссии:
1. 200 млн долларов - НКО, СМИ и общественным активистам в Белоруссии для формирования правильной прорусской повестки в республике. Сюда же входит финансирование восстановленным Охранным отделением «черных операций» в БССР, вплоть до формирования партизанских отрядов из местного населения, подкупа ключевых чиновников и разложения системы правоохранительных органов (на что согласен закрыть глаза полковник белорусского КГБ за 1 млн долларов? Полагаю, на многое, но покупать лучше сразу генерала за 10, в итоге дешевле выйдет).
2. 200 млн долларов - организация полной торговой блокады БССР в «шоковом» режиме, деньги идут на компенсацию нашим предприятиям, а также на организацию социальных протестов оставшихся без работы белорусов.
3. 200 млн долларов - развертывание и выдвижение на полевые позиции в полной боевой готовности 20-й общевойсковой гвардейской армии имени полковника Буданова.
В Минске начинается паника, деловые круги и государственные чиновники БССР пытаются выйти на Москву и выяснить, что вообще происходит: пресса заходится в истерике, польскую агентуру по всей БССР лесники с русскими шевронами уже два дня как увели в турпоход на болота, граница закрыта, прямо за закрытой границей оборудуют полевые позиции будановцы, до половины старшего офицерского состава КГБ БССР элементарно не дозвониться и вообще непонятно, где они - то ли в погребе у бабушки в Гомеле, то ли уже в Панаме. В этот момент уважаемым представителям БССР по неформальным каналам объясняют, что или они все поняли правильно и сохранят 50% того, что у них есть (госслужащие будут уволены, но с почетом, пенсией и постепенно, детей не тронем, в досье клейма «сепаратист» ставить не будет), или они все поняли неправильно, и тогда мы их найдем даже на другом конце света.
На ответ даются сутки. Через сутки по главному каналу страны - Гагаринскому (почему «Гагаринскому»? Ну потому что кто у нас самый первый? Гагарин!) - сообщают, что силы белорусских сепаратистов обстреляли русскую деревню, и мы, конечно, больше такого терпеть не можем, время национального унижения прошло. Войска переходят границу. Ну а уж будет дальше по-плохому или по-хорошему, зависит только от белорусов. Я думаю, что белорусы умные, поэтому будет по-хорошему. Но даже если по-плохому, то опыт контртеррористических операций у России колоссальный, да и поляков в БССР не так много для полноценной партизанщины».
Нельзя не изумиться тому, что возвращать Белоруссию предлагается через фактическое провоцирование экономического, а затем и военного конфликта. Но для чего навязывать самый трудный и опасный путь? Неужели после всего, что произошло за эти годы, кому-то до сих пор непонятно, что сам по себе конфликт РФ с любым постсоветским государством - это уже проигрыш России и русских? Что необходимость повышать ставки и прибегать к военной силе - это свидетельство неспособности добиться нужного результата менее конфликтогенным путём? Что нельзя допускать появления разных сторон баррикад, разделяющих русский народ и дающий возможность его противникам легитимизировать себя через пролитие русской крови? И что лучший вариант ирреденты - это условный крымский сценарий, когда народ в едином порыве призывает Россию на помощь, и она приходит под общий возглас ликования?
Но самое главное, в описанном сценарии нет никакой роли для русских Западной Руси! Кроме некоторой пропагандистской функции в качестве «НКО, СМИ и общественных активистов», роль местных русских сводится к положению статистов, приветствующих продвижение ВС РФ в ходе описанного конфликта. А уж «льготные условия» увольнения госслужащих - это вообще перл. Тем самым заранее создаётся неслабый пласт людей, шкурно заинтересованных в противостоянии русской ирреденте, так же, как стоны про «кормёжку» и призывы «прекратить играть в братство» без призывов финансировать русское движение и конкретных русских создают прослойку людей, шкурно заинтересованных в существовании нынешнего белорусского режима. Аналогичным образом призывы к наиболее жёстким мерам экономического принуждения в отношении Украины в своё время сыграли немалую роль в образовании прослойки людей, изначально настроенной весьма лояльно к Москве, но увязывающей свои интересы с сохранением режимов Кучмы-Януковича. Так зачем же наступать на грабли?
Следует подчеркнуть, что мы ни в коем случае не агитируем за безусловное кормление местных торгашеских элит. Однако, если мы стремимся добиться наиболее оптимальной и бесконфликтной формы воссоединения, настраивать их против России с самого начала тоже не стоит. Следует помнить, что провал восстания в Новороссии связан не в последнюю очередь с тем, что его категорически отказались поддержать местные чиновничьи круги.
Не менее неразумно налаживать контакты с местными элитами исключительно на базе материального подкупа. Рассуждения про подкуп полковников и генералов, а также почётные пенсии для бывших госслужащих - это, может, и правильно, если речь идёт о спецоперации по смене режима где-нибудь на островах Карибского моря, но в отношении народа, который считается своим и который необходимо вернуть в общий государственный проект, такой меркантилизм прямо противопоказан. Тем более, когда речь идёт о русском народе, где статусные стимулы всегда имели большее значение, нежели материальные. Ни один вменяемый полковник и генерал не согласится обменять генеральский пост на временную денежную подачку. За свой статус наши люди дерутся гораздо активнее, нежели за одни только материальные выгоды.
Вот открыть статусные социальные лифты, в том числе с госаппарате, для убеждённых русских людей на Западной Руси, дать им перспективу перехода в более высокий властный эшелон, создать возможность влиться в российский госаппарат - это было бы гораздо эффективнее и правильнее с точки зрения целей русской ирреденты. Нам необходимо сформировать такой контекст, в котором русская идентичность будет «билетом в жизнь» для местных жителей, а не разовым пропуском на парад в качестве статистов. Необходимо создать то самое ощущение, что Россия для них своя и они свои для России, о котором столько говорилось в контексте Новороссии.
Это тем более актуально, что мы уже имеем не самый положительный опыт реинтеграции Крыма, где, несмотря на успешный сценарий воссоединения, дальнейшее развитие событий пошло по пути завоза зачастую не самых честных чиновников «с материка» и превращения местной интеллигенции в «лишнего на празднике жизни».
Если у местных русских в Белоруссии не будет целенаправленно создаваться ощущение «своей России», если перед ними будет маячить перспектива оказаться в лучшем случае людьми второго сорта в РФ, а в худшем - на передовой безнадёжного и бесконечного конфликта, то ни о какой ирреденте нет смысла вести речь. Такой сценарий с ходу отвергнут даже самые восторженные русские активисты. Именно на создание такого ощущения и должна быть направлена сейчас работа русского движения в РФ по отношению к зарубежным русским где бы то ни было.
Однако мы не видим у нацдемов и примыкающих к ним публицистов не то что такой работы, но и даже подобной постановки вопроса. Наоборот, попытки зарубежных русских привлечь внимание к своим проблемам оборачиваются обвинениями в «укро- или ином -центриме» и прочими обзывалками, а несогласие с теми или иными тезисами нацдемов приводит к оспариванию принадлежности несогласных к русской нации. Правильно поставленный диагноз не оборачивается даже описанием верного метода лечения. Верная констатация проблемы не сопровождается представлением адекватного пути её разрешения. Вместо этого, понемногу, гомеопатическими дозами впрыскивается будто бы рациональное понимание неизбежности дальнейшего отрыва западнорусских земель, а в отдельных случаях даже его желательности. «Что поделаешь? Такова селяви». И воздействует это главным образом на российскую аудиторию, которую приучают к мысли о том, что отпадение русских территории вне РФ - процесс неминуемый, не особо болезненный и даже в каком-то смысле желательный, потому что позволит сбросить тяжкую ношу «кормления окраин», которая-де исторически ложилась непосильным бременем на великорусский народ по нелепой прихоти жадных до славы царей.
* * *
Не имея особого желания разбирать проблемы левых движений, дошедших до грехопадения бацькофилии, попытаемся понять, «как дошли до жизни такой» условные русско-националистических теоретики, среди которых наиболее заметны, как уже говорилось, деятели НДП. Насколько можно судить, обоснование отказа от Белоруссии, несомненно, является частью того «сергеевского» проекта, на который часть нацдемов подписалась в начале этого года. Правда, распространение подобного дискурса ещё не перешло в активную фазу, хотя предпосылки для этого понемногу создаются.
Но всё же назвать подобный дискурс лишь заказом в рамках «сергеевщины» было бы неверным. Нацдемовщина как таковая была задумана именно с целью перевести набирающий силу имперский русский национализм в национализм западническо-эрефянского разлива. Отсюда и намеренно слабая позиция по Украине до майдана, вялая поддержка Русской весны, почти угасшая после минских соглашений, и отказ от пересмотра своей позиции в отношении Белоруссии в свете очевидных выводов восстания в Новороссии.
В подобном контексте становится более понятной уже давно подмеченное нами свойство многих нацдемовских авторов смиряться с сохранением русофобских режимов как в РФ, так и в других странах СНГ. Это опять-таки свойство неявное. Как и в случае со сливом Белоруссии, речь идёт о как бы объективной констатации нынешнего плачевного положения вещей и невозможности для русского движения это положение изменить. Правда, пути того, как его можно изменить, как-то незаметно уходят из поля зрения и даже не выносятся на обсуждение. А когда слив уже произошёл, нацдемам остаётся лишь сокрушаться и мимоходом оборонять сентенции о его необратимости. Как мимоходом сокрушается в своей недавней статье близкий к нацедмам блестящий белорусский публицист Кирилл Аверьянов-Минский о будто бы необратимой потере «Киева, Полтавы и Чернигова».
В некоторых случаях доходит до откровенного передёргивания, когда установление открыто и жёстко русофобских режимов рассматривается как чуть ли не кратчайший путь к утверждению русской идентичности. По этой логике, с нарастанием этнокультурного и политического давления на аморфную обывательскую массу будет расти и сопротивление ему в виде осознания и сохранения частью этой массы своей русской идентичности. В определённом смысле, такая логика не лишена здравого зерна, но подобный эффект «от противного» будет достигнут лишь в том случае, если сопротивление русофобскому давлению будет опираться на поддержку общерусского пространства. В ситуации, когда такой поддержки нет, сопротивление оказывается изначально обречённым и теряет свой смысл, как это произошло в Новороссии после минского предательства. Но нацдемы ничего трагического в этом процессе не видят, дескать, даже без поддержки «с большой земли» сопротивление будет сохраняться, а значит и шанс когда-нибудь им воспользоваться может представиться в будущем. Типичный пример подобного рассуждения можно найти в этом посте Олега Неменского.
Аналогичный шаблон применяется и в отношении РФ, где русофобия Кремля рисуется как необходимая предпосылка для укрепления русского самосознания.
На наш взгляд, такая ситуация является закономерной, учитывая общую спойлерную направленность НДП. Нацдемам невыгодна «русификация» власти в РФ, в условиях которой они не смогут сохранять монополию на русскую идеологию и ту удобную нишу непризнанной, «несистемной» русской оппозиции с небольшой, но стабильной аудиторией, которую им выделила власть. События в ходе присоединения Крыма это наглядно показали. В каком-то смысле, здесь действительно может быть подвох, потому что Кремль ни при каких обстоятельствах добровольно русским не станет, но может эксплуатировать русские лозунги для собственной легитимации, профанируя их в своих худших традициях. Задача русского движения заключается в том, чтобы не допустить подобной профанации, а не в том, чтобы не допустить никакой, даже риторической «русификации» Кремля.
Какие выводы мы должны вынести из этих наблюдений? Прежде всего, не покупаться на разводки и сохранять приверженность русским целям и идеалам, какие бы авторитетные фигуры не убеждали в их нереалистичности и бесперспективности. Во-вторых, активно «следить за руками» любых персонажей, пытающихся оседлать русский дискурс и увести его в ложное русло. К сожалению, на это отслеживание уходит немало времени, но без него трудно будет раскрыть аудитории глаза на трюки, фокусы и подмены, проделываемые от имени русского национализма. И в-третьих, формулировать свой русский дискурс, не завязанный на искусственные «промежуточные деноминаторы» вроде определённой концепции национализма или справедливости, а направляемый только русскими интересами.
Текст на Политпрогнозе