2 мая. Тогда и теперь
Вот уже три года наш календарь - череда скорбных годовщин. Зарубки на древе памяти, сплошь испещрённом этими отметинами, глубокими и не очень. Вот начало майдана, вот разгар, вот окончательная агония и бегство Януковича, а вот единственное светлое пятно Крыма, за ним лучи надежды - восстания в городах Новороссии, а затем… Затем перечень трагических дат, когда эти лучи угасали один за другим. И в нём самая чёрная и траурная дата, 2 мая. День русской боли. Невыразимой и неискуплённой.
Тогда казалось, что это предел. Последняя черта, за которой никаких переговоров и колебаний быть не может. И даже на миг сомнений не возникало, что за такое зверство расплата придёт. Не может не прийти. Не может чудовищное, запредельное, вопиющее зло оставаться безнаказанным!
* * *
Сейчас немного неловко вспоминать общую атмосферу той весны. Крымская эйфория, пропагандистская истерия, призывы к восстанию, заверения, что поддержка придёт… Уверенность в том, что чуть ли не впервые за все годы дело небезнадёжно, что на этот раз всё будет по-другому и не нужно бояться выйти за рамки обрыдлого замкнутого круга постсоветской укропской действительности.
Затем апрельские выступления, объявление АТО, подавление Харькова, Запорожья и Николаева, остающаяся зацепка Донбасса, где ещё что-то теплится и есть какая-то надежда. Но при этом понимание, что процесс перешёл на иной уровень и что нужно как можно скорее перевести в иное русло, в русло прямой и публичной защиты русских людей. Ожидание, когда же Москва решится это сделать.
Вопрос «А решится ли?» даже и не ставился, только лишь «Когда?» и «В какой форме?». Спор лишь о том, будет ли прямое вмешательство или скрытое, в виде «вежливых людей» из ниоткуда. Но не очень жаркий - народ соглашается и на скрытое, лишь бы был результат, лишь бы сбросить оковы украинства. Да и крымский сценарий говорит о том, что в «полускрытом» формате всё может получиться. На этом и играют многочисленные специалисты по окучиванию масс «Вы ёжиков не видите? А они есть! И их много! Где именно - военная тайна».
В воздухе витают даты «последнего и решительного боя», который будто бы назначила хунта. Эта тактика уже знакома по майданным перипетиям. Тогда тоже в инфопространство вбрасывались «ключевые даты», к ним нагнетался медийный накал, все знали и ждали поворотного момента. Так было с вбросом даты 11 декабря, когда «Беркут» будет разгонять майдан, так было и с вбросом о 18 февраля. «Готовьтесь, щас начнётся!». Все знали, все готовились - и только противоположная сторона, как парализованный кролик перед удавом, сидит и ждёт, когда его удушат. Всё на поверхности, всё на виду, всё открыто - и всё равно неожиданность. Снег на голову.
С восстаниями - аналогично. Причём с обеих сторон. Заранее вбрасывается дата 6 апреля как начало процесса. «Готовьтесь». И только спустя многие месяцы выяснится, что это была фейковая дата, что реальные активисты на местах планировали настоящее восстание позднее. Но тогда фиксация общественного сознания на определённых датах срабатывает идеально. Сказано - сделано. «Знаете, какие там силы?! Немеряно!».
То же самое и с АТО. Первое наступление на Славянск - 24 апреля. На подступах к городу готовится спецоперация. Информация подтверждается, на Славянский бастион выдвигаются несколько групп, накал повышается, есть погибшие. Но под вечер Путин по ТВ публично обрушивается на хунту, и она будто бы отступает. Репетиция. Отработка реакции, проверка готовности.
Казалось, готовность есть, реакция последовала. И последует опять, если атака повторится. Воодушевление растёт. На публике появляется Стрелков. «Всё в порядке, Москва за нами».
И вот новая дата, новый «час икс» - 2 мая. Тоже вбрасывается загодя, с большим тремором. «Хунта бросает в бой всё», «Бреннан дал добро», «говорят, Москва утрётся». Все взгляды прикованы к Славянску, струна натягивается, вот-вот всё решится.
Но и в Одессе к 2 мая готовятся. Все знают о грядущем матче, знают, что под этой ширмой готовится разгон Куликова поля, знают о завозе майдаунов. И не сказать, что совсем уж парализованный кролик. Нет, здесь другое. Здесь такая упрямая решимость, подогреваемая местным колоритом. «Нас на слабо не возьмёшь!», «А мы ещё посмотрим, кто кого!», «Одесса даст им прикурить». Что ж, Одесса к тому моменту ещё не видела майдана, она видела горстку местных свидомитов, немногочисленных и нелепых, бояться которых было просто смешно.
Только немногие понимали, что всё по-серьёзному. Что это не игрища в кричалки и даже не потешная стенка-на-стенку. Что это - война, всамделишная, настоящая, со всеми изысками.
* * *
2 мая это поняли все. Но даже те, кто понимали и не обольщались, даже они ужаснулись от увиденного. За гранью. За гранью добра и зла.
Шок. Потом негодование, возмущение, ненависть, гнев. И боль. Глухая, сжатая, но пронизывающая сознание до последнего нерва.
Российская пропаганда подхватила это возмущение и начала его раскручивать на полную катушку. Чего стоит одно только громкое открытие уголовного дела Следственным комитетом! Ну и прочие грозные стенания лиц, не имеющих никакого политического веса.
И только Кремль молчал. За него, правда, кричали очень многие. И среди этого крика выделялось одно - «Не надо открытого вмешательства!», «Не надо прямого ввода войск!». Всех виновных накажут, отстреляют, перевешают, только тайно, без лишнего шума. И вообще, Москва уже отрядила тысячи неуловимых мстителей, которые только и ждут своего часа, а те, кто призывает идти в открытую, только мешают делу.
И когда на 9 мая в РФ, как ни в чём не бывало, устроили военный парад, ограничившись уже привычным информационным залпом в ответ на расстрел в Мариуполе, зародилось подозрение, что ничего не будет, именно так всё и продолжится. Но в глубине ещё теплилась надежда, благодаря доверию тем посланцам РФ, которые убеждали дончан, будто им надо только продержаться до референдума и провести его, а дальше всё устроит российская армия. И уже 12-13 мая, когда реакция Кремля на референдум Донбасса осталась всё такой же никакой, стало ясно: спасения из Москвы не будет. В лучшем случае, непрепятствование восстанию. Но и этой надежде суждено было развеяться в течение лета.
«Всё в порядке, всё под контролем, помощь идёт, ополчение крепчает», - этими пропагандистскими баснями кормили общественность после Одессы, после референдума в ДЛНР, после авиаудара по Луганску, после встречи в Нормандии, после … в общем, после каждого очередного раунда позорного предательства. Каждый раз повышая градус, живописуя всяческие кары, которые неизбежно постигнут хунту, и обещая скорый её крах.
* * *
За три года русским активистам Украины довелось пережить несколько волн разочарований.
Первая, хоть и была шоковой, прошла быстрее и легче всего. В мае стало ясно, что Кремль остался таким же русофобским, каким был все эти годы. Что его «патриотическая личина» нужна была только для информационного прикрытия крымской операции и раскрутки рейтинга. И что все системные политические силы, включая оппозиционные и участвующие в изображении «хитрого плана», ничем качественно от Кремля не отличаются.
Вторая - разочарование в публичных фигурах, в очевидной ситуации покрывавших предательство, будивших ради этого ложные надежды и подставлявших под убой новых и новых доверившихся людей. Мерзость пропагандонов, уверявших, вопреки очевидной катастрофе и массовому убийству русских, что всё идёт хорошо и будет лучше, подлость рядовых подпевал шокировали запредельной мразотностью, которую никогда нельзя было ожидать от представителей своего же народа. Только потом стало понятно, что это уже другой народ, лишь мимикрирующий под наш, паразитирующий на нём, растущий и процветающий на его бедствиях.
Третья волна - разочарование в массе обывателей, которая удивительно легко «проглотила» переход от петушиных выкриков о защите соотечественников к грозному молчанию за спинами женщин и детей и попрёкам «не так поднявшимся» дончанам, «объедающим» беженцам и т.д. Стало ясно, что население, в основном, - аморфная деидеологизированная масса, которая может пойти на подвиги вроде «сидеть в окопе и бороться с врагом», если начальство прикажет, но никогда не наберётся мужества самостоятельно посмотреть правде в глаза и хотя бы для самих себя понять, что их обманывают. И такова же масса госаппарата, тупо выполняющего, что прикажут, таковы же силовые структуры, готовые за дополнительные премии и звёздочки проводить операции по ликвидации русских героев.
Четвёртая волна - разочарование в несистемной оппозиции, для которой, как выяснилось, преступления власти - удобный повод для критики, а не зло само по себе. Для них потеря Новороссии выгодна как свершившийся факт, надавливая на неё можно делегитимизировать действующую власть и самим занять её место, но не для того, чтобы возрождать Россию и воссоединить разделённый народ, а для того, чтобы принять уменьшительную программу и послушно держаться в стойле «нового мирового порядка».
Наконец, пятая волна - это разочарование в тех немногих людях-символах новороссийского восстания, которые просто прогнулись под ударами судьбы и не нашли в себе мужества ни вовремя изменить стратегию, ни вовремя признать своё бессилие и уйти. Ведь рассказы того же Стрелкова об обречённом на прозрение Путине, а затем - о возможности создать эффективную оппозицию с попутчиками уменьшительного толка, - это всё то же внушение ложных надежд, которым так отличились пропагандоны 2014 года. Которые парализовали возможную искру сопротивления ровно до тех пор, пока не стало поздно.
* * *
Теперь, спустя три года, Одесса уже не шокирует. За Одесской Хатынью последовали новые, не менее кровавые и гнусные преступления, в соучастии в которых кремлёвские сидельцы уже и не стесняются признаваться. Одесса стала эпизодом политической драмы, которую многие предпочитают считать законченной. Партия сыграна, победители определены, выигрыши розданы. Чего ж ещё?
Для блезиру по росТВ в преддверии годовщины крутят дежурные репортажи, проводят новые «расследования», делают скорбные лица, клянут украинскую власть. Изобличают депутата Гончаренко. Даже опубликовали интервью Евгения Мефёдова. Вспомнили. И на том спасибо.
Увы, даже запредельное скотство может стать обыденностью. Уже мало кто удивляется очередным прогибам Кремля перед «украинскими партнёрами», мало кто даже их замечает, настолько привычными они стали в нынешнем инфопотоке. События давно вышли за любые грани. И когда штатные рупоры призывают нас «помнить Одессу», хочется бросить им в ответ: «Нет, надо прежде всего помнить тех, кто её предал. Кто стоял за спинами. Кто знал и молчал. Кто лицемерно скорбел на камеру, а потом шёл чествовать парад в День Победы».
Именно им в первую очередь должно быть адресовано сакраментальное «Не забудем, не простим!». Никогда.
politnotes, miguel-kud
Текст на Политпрогнозе