Читая Путина: кибер-демократия для «сетевых хомячков»
«Было бы неправильно говорить о том,
что Путин является «антидемократом».
Просто российский президент слишком современен
и слишком ориентирован на Запад,
чтобы верить в диктатуру».
М. Макфол
Как и другие последние статьи В. Путина, «Демократия и качество государства» - это материал предвыборного характера, попытка обратиться к электорату и разъяснить свою позицию как кандидата на пост Президента РФ о своем видении развития государственных институтов и демократического управления. До сих пор тема демократии была не самой удобной и интересной для В. Путина. Только в первый свой президентский срок, возможно по инерции, а возможно в силу договоренностей с Б. Ельциным, он тему демократии, так или иначе, артикулировал. Тогда демократию В. Путин неизменно формулировал в терминах «диктатуры закона» и не раз подчеркивал, что «демократия - это диктатура закона, а не тех, кто по должности обязан этот закон отстаивать». В дальнейшем В. Путин пытался обходить тему демократии в России, передав ее сначала автору концепции «суверенной демократии» и «главному идеологу Кремля» В. Суркову, а потом эта тема стала приоритетом третьего российского президента Д. Медведева. Возвращение В. Путина к проблематике российской демократии - это, безусловно, вынужденный шаг, связанный с избирательным процессом и ростом протестной активности граждан после 4 декабря 2011 г., что сделало проблематику демократизации как никогда актуальной.
До сих пор проблемы российской демократии В. Путин неизменно объяснял «незрелостью российского общества и слабостью государства». Новацией в воззрениях В. Путина является его признание, что «сегодня качество нашего государства отстает от готовности гражданского общества в нем участвовать. Наше гражданское общество стало несравненно более зрелым, активным и ответственным. Нам надо обновить механизмы нашей демократии. Они должны «вместить» возросшую общественную активность». Таким образом, впервые сказано, что общество перегнало в своем развитии структуру государственного управления и требуется повышение не политической культуры населения, а качества государственных институтов.
Что есть демократия?
Прежде чем перейти непосредственно к анализу статьи В. Путина, несколько слов о главном и самом спорном термине под названием «демократия». Каковы ключевые проблемы современной российской политической системы с точки зрения критериев демократии?
Я исхожу из того, что главной проблемой нашей политической системы можно признать дефектную работу важнейших демократических институтов. Это выражается в жестком административном ограничении регистрации оппозиционных политических партий, массовых случаях фальсификаций результатов выборов, зависимости законодательной, судебной властей, а также основных федеральных телеканалов от исполнительной власти и Администрации Президента РФ. В результате дефектной работы этих институтов политическая система России неспособна интегрировать в себя и адекватно представить в виде легальных политических игроков основные социальные интересы российского общества. Если по определению политологов под демократией можно понимать «определенные процедуры при неопределенных результатах», то современная политическая система России функционирует в рамках обратной логики: «неопределенных формальных процедурах и заведомо определенных результатах», что, очевидно, говорит о ее недемократичности.
Таким образом, если минимально определить демократию, то ее важнейшими критериями выступают свобода граждан в равном политическом участии, а также наличие реальной политической конкуренции и свободных и справедливых выборов, что и задает политическому процессу непредсказуемый характер. Именно отсутствие этих условий, то есть несовершенство политической конкуренции и имитация реальной выборности власти, что с очевидностью показали парламентские выборы 4 декабря 2011 г., послужили детонатором протестной активности российского населения.
Итак, главные проблемы современной политической системы России это:
- наличие административных ограничений на политическое участие российских граждан и как следствие:
- отсутствие реальной политической конкуренции.
Понимает ли эти проблемы В. Путин и как он их собирается решить?
Проблема политического участия.
В. Путин оповещает, что в Государственную Думу внесен пакет законов, о которых впервые сказал в своем последнем Послании Федеральному Собранию РФ Д. Медведев. Речь идет об упрощении правил регистрации политических партий и переходе от пропорциональной избирательной системе к новой формуле выбора депутатов Государственной Думы. Какие будут приняты конкретные механизмы и какая избирательная система взамен пропорциональной будет принята до сих пор остается не до конца понятным. Не проясняются эти вопросы и в статье В. Путина. Но очевидно, что возникшая заминка с конкретикой связана с проблемой для властвующей элиты, представители которой хотят принять такую модель избирательной системы, которая бы при своем либеральном пафосе одновременно сохранила бы гарантии доминирования «партии власти». Примерно об этом говорит в своей статье и В. Путин, высказывая опасения о рисках прихода в политику безответственных политиков и превращения политического процесса в «балаган» и раздачу пустых обещаний. Он указывает на важность отражения в политической системе наиболее многочисленных социальных групп и способности системы оперативно реагировать на изменение социальных настроений в виде публичного и бесконфликтного разрешения социальных противоречий. Однако, как это будет реализовываться на практике в более конкретных формулировках, В. Путин не говорит. Он также не уточняет, кто и как будет решать, кто из политиков «ответственен», а кто «безответственен».
Оставляя читателей без ответа на эти актуальные вопросы текущей политической повестки, далее В. Путин рассматривает проблему политического участия не столько в смысле расширения возможностей для граждан формирования независимых политических проектов, сколько как создание технологий для мобилизации населения в консультативной деятельности в рамках законодательного процесса. То есть общество больше рассматривается не как независимый и равный власти политический субъект, а как младший партнер, которому необходимо лишь дать технические возможности для реализации законосовещательных функций.
В. Путин дает понимание демократии как не только фундаментального права народа выбирать власть, но и как «возможности непрерывно влиять на власть и процесс принятия ею решений». Нельзя не заметить, что В. Путин старательно обходит такой фундаментальный демократический принцип как сменяемость власти, переводя акцент на эффективность этой власти и ее тесного взаимодействия с гражданами.
Все предложения В. Путина в рамках данной проблематики сводятся к развитию интернет-технологий для расширения возможностей граждан участвовать в обсуждениях и вносить коррективы во властные управленческие решения и законы. Кроме пассивного права участия в корректировке управленческих инициатив, В. Путин предлагает реформу, позволяющую усилить активное право участия населения в законодательном процессе. И это, пожалуй, самое заметное из конкретно-прикладных предложений В. Путина. Он предлагает «ввести правило обязательного рассмотрения в парламенте тех общественных инициатив, которые соберут сто тысяч и более подписей в Интернете».
Еще одно важное предложение В. Путина - это активно задействовать интернет-среду для мониторинга и оценки руководящих чиновников. Он пишет: «Например, по итогам первого года работы начальника районного отдела полиции гражданам района должно быть предложено высказаться, хотят ли они, чтобы этот человек и дальше трудился в их районе. Точно так же можно поставить вопрос о руководителе районного центра ЖКХ. О мировом судье - в случае если он не избирается гражданами».
Признавая важность этих инициатив, в тоже время отмечу, что подобные меры из области «интернет-демократии» В. Путин предлагает внедрить только на местный или региональный уровень. Об интернет-контроле и ежегодном «интернет-референдуме» о доверии федеральным органам власти или чиновникам речи не идет. В целом В. Путин рассматриваем виртуальные технологии как механизмы, которые могут помогать управлять федеральной элите (например, следить за качеством законодательного процесса, изыскивать новые идеи и законодательные инициативы, оценивать уровень поддержки населением местных и региональных чиновников и, тем самым, упрощать федеральной элите проводить кадровую работу и контролировать региональных чиновников), но, одновременно с этим, не выступать угрозой для власти потерять свои доминирующие позиции.
Если говорить о мере влияния электронной демократии на федеральный уровень власти, то В. Путиным всего лишь предлагается создать виртуальные площадки, в рамках которых граждане будут иметь возможность высказать свою точку зрения по поводу тех или иных законодательных проектов или их инициировать. Однако, никаких правовых гарантий принятия этих законов для граждан не предусматривается. Окончательные управленческие решения остаются сугубо в руках федеральной элиты, монополия конечных решений которых интернет-технологиями или другими мерами не ограничивается. По существу все предложения В. Путина никак не угрожают федеральной политической элите сохранить гарантии доминирования и существования в условиях несменяемости власти.
Тоже самое можно сказать о предложении усилить роль общественных советов при исполнительных органах власти. Тезис о расширении прав Общественных палат в формировании общественных советов и внедрения в состав общественных советов больше представителей профессионального и экспертного сообщества не меняет их совещательную функцию. Не стоит забывать, что и институт Общественной палаты, как на федеральном, так и на региональном уровне нельзя в полной мере назвать полностью независимым от исполнительной власти. Общественные палаты далеко не репрезентативны в смысле пропорционального представительства всего спектра институтов гражданского общества. Таким образом, все эти предложения на самом деле сохраняют пассивную и подчиненную роль общественности в деле выработки политического курса или влияния на него. Максимум что предлагается - более внимательно выслушивать на властном уровне предложения широкой общественности. Однако возможности игнорировать общественные инициативы со стороны власти сохраняются неизменными. Выбор того или иного решения остается полностью в компетенции властвующих элит.
Проблема политической конкуренции
Механизм конкуренции применительно к российской политической системе как атрибуту демократичности В. Путин старательно обходит стороной. Термин конкуренция в статье появляется только в контексте качества государственных услуг. По В. Путину, проблема качества государственный институтов связана не столько с отсутствием реальной конкуренции и механизмов демократической сменяемости власти, сколько с неэффективностью институтов государственного администрирования. То есть проблема видится сугубо в области государственного менеджмента, а не в политической плоскости.
Для решения проблемы В. Путин предлагает обратиться к международному опыту и заимствовать лучшие и наиболее эффективные институты государственных услуг у стран-лидеров. В. Путин справедливо отмечает, что российские граждане видят «как все организовано в других странах,- и имеют право выбирать лучшее». Однако из статьи следует, что заимствовать надо не столько демократические институты в виде равенства политический партий, равного доступа их к СМИ, прозрачности выборов и т. д., а институты сугубо административно-управленческого характера. В. Путин говорит о развитии конкуренции не политических независимых игроков, а государственных администраторов - губернаторов, мэров, функционеров. Для этого, по его мысли, необходимо наладить мониторинг и внедрение «лучших практик госуправления». Этот тезис не получает достаточной конкретизации, но говорится о важности разделения власти и собственности посредством новой волны приватизации, переходу к клиентоориентированным стандартам госуслуг, ужесточении требований к работе чиновников (вплоть до законодательного закрепления жестких мер по увольнению проштрафившихся чиновников) с одновременной оптимизацией системы их заработной платы. Кроме этого выдвигается тезис о дальнейшем развитии института омбудсменов - уполномоченных по защите прав. В частности, предлагается институт уполномоченных по защите прав предпринимателей учредить в каждом субъекте Федерации.
Как видно, проблемы демократии (в нормативном понимании этого термина) в статье заменяются задачами по оптимизации работы бюрократического аппарата. Термин конкуренция используется только применительно к сфере найма и рекрутации чиновников. При этом критерии оценки и меры по ротации чиновничьего аппарата власть в лице В. Путина в полной мере оставляет за собой. Конкуренция понимается не как демократическая система, основанная на честных выборах и сменяемости элит, а как система мониторинга и составления рейтинга руководителей всех уровней. Фактически В. Путин продолжает мыслить себя как высшего арбитра, предпочитая самому оставаться вне конкуренции.
Касаясь коррупции, В. Путин демонстрирует понимание взаимосвязи этой проблемы с политическим вопросом разделения властей и необходимостью усилить властно-контрольные функции российского парламента. Конкретной мерой в этом направлении является предложение В. Путина «законодательно закрепить новый порядок выдвижения кандидатур на должности Председателя и аудиторов Счетной палаты, формирования списка назначаемой части Общественной палаты. Кандидаты должны выдвигаться не Президентом, как сейчас, а Советом Государственной Думы на основе согласия с кандидатурой всех фракций».
Как видим, борьба с коррупцией видится не как системная реформа политической системы, а как локальное и достаточно фиктивное увеличение некоторых полномочий парламента. Почему фиктивное? Потому что в условиях сохранения неконкурентной политической среды и реального подчинения партийных фракций Администрации Президента, другим словами, в условиях специфики избирательного законодательства, когда в Государственной Думе доминируют управляемые и лояльные президенту депутаты, расширение их полномочий вряд ли кардинально изменит ситуацию. Таким образом, меры административного характера будут бесполезны без реальной, а не имитационной либерализации электорального процесса. Но именно данный аспект В. Путин оставляет без внимания.
Безусловно, движение в сторону увеличения властных полномочий парламента за счет сокращения власти президента - это движение в правильном направлении. Однако без одновременной демократизации институтов выборов и либерализации регистрации политических партий усиление парламента не даст должного эффекта.
Второй практической инициативой В. Путина для борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти является его предложение выделить коррупционно опасные должности (как в аппарате исполнительной власти, так и в менеджменте госкорпораций) и сформулировать к ним особые требования по прозрачности с одновременным значительным повышением зарплат. Данное предложение не вызывает критики и видится вполне разумным. Однако следует отметить, что развитие политической конкуренции и независимости СМИ (фундаментальные меры, которые В. Путин обходи стороной) - это именно те наиболее эффективные институты, которые во многом решают проблемы коррупции в странах-лидерах. И без инсталляции нормального функционирования этих институтов, как представляется, все другие меры по борьбе с коррупцией будут иметь весьма ограниченный результат.
В статье В. Путин также выдвигает несколько практических предложений по реформированию судебной системы. Опять же, в данном случае речь идет не столько об увеличении независимости судов от исполнительной власти, чего требуют демократические каноны в рамках теории разделения властей, сколько упрощении судопроизводства для граждан. Предлагаются меры по увеличению прав граждан в их судебных тяжбах с чиновниками посредством помощи от организаций и практики административного судопроизводства. Кроме этого выдвигается требование прозрачности судов посредством интернет-технологий. В частности, говорится о необходимости создания электронной и доступной базы всех судебных решений (сейчас это реализовано только в рамках арбитража). Эти меры можно оценить как правильные, но далеко недостаточные.
Реформирование региональной и местной власти.
Как следует из вышеизложенного, В. Путин главным образом акцентирует внимание на низовую демократию, оставляя в стороне проблемы демократизации федерального уровня власти.
Говоря о местном самоуправлении, В. Путин поднимает старую проблему слабости муниципалитетов, связанную с их ресурсной и финансовой зависимостью от региональных властей. В следствии этого местное самоуправления в России до сих пор является фикцией. В. Путин делает важное предложение: передать на уровень муниципалитетов все налоги от малого бизнеса, который сейчас работает в условиях специальных налоговых режимов. Эту инициативу, безусловно, можно оценить как давно назревшую и правильную.
В. Путин справедливо выступает против укрупнения муниципалитетов, но совсем не исключает продолжение процесса объединения субъектов РФ. Мне представляется, что эта точка зрения имеет резон, так как 83 субъекта РФ - это действительно слишком много. Укрупнение субъектов РФ позволит сократить административный аппарат и увеличить эффективность в управлении регионами. В тоже врем, можно согласиться с В. Путиным, что этот процесс требует особой осторожности и взвешенности.
Решение о возврате к прямым выборам губернаторов впервые огласил в своем Послании Д. Медведев. В данной статье В. Путин еще раз подчеркивает, что выборы губернаторов не исключают прерогатив Президента РФ в его праве отрешения избранных губернаторов от должности. Таким образом, в данном случае мы вновь видим, что В. Путин в целом исходит из понимания патерналистской роли власти по отношению к обществу. При внешней демократичности эта реформа сохраняет административные рычаги контроля и корректировки народного выбора. При этом конкретные механизмы выборов губернаторов, роли в этом процессе Президента и политических партий, а также условия возможности Президента РФ отстранять губернаторов со своей должности В. Путин не раскрывает.
В целом само решение о возвращении к избираемости губернаторов можно оценить как позитивный демократический шаг. Вместе с тем представляется, что к решению этого вопроса нельзя подходить универсально, не учитывая специфику каждого региона в отдельности. Думается, что вполне справедлива точка зрения тех экспертов (например, А. Кынева), которые отмечают, что вполне разумным было бы в некоторых полиэтничных регионах вообще отказаться от института главы региона или создать выборный коллегиальный орган исполнительный власти, который адекватно будет представлять все основные этнические группы населения региона. В этом смысле стоит обратить внимание на концепцию «сообщественной демократии» (А. Лейпхарт) и на практический опыт в некоторых зарубежных странах (например, опыт Боснии и Герцеговины).
Одновременно с этим В. Путин указывает на недопустимость усиления региональной изолированности в условиях федеративной децентрализации. Он указывает на необходимость наращивания социально-культурных интеграторов, главными из которых называются «русский язык, русская культура, Русская православная церковь и другие традиционные российские религии». Также идет ссылка на совместный исторический российский опыт, который, по мысли В. Путина «со всей очевидностью говорит о том, что стране необходим сильный, дееспособный, пользующийся уважением федеральный Центр - ключевой политический стабилизатор баланса межрегиональных, межэтнических и межрелигиозных отношений». Не трудно заметить в этом пассаже интеграцию в программу В. Путина традиционных идеологических установок правоконсервативных политических сил, выступающих с позиций русского национализма и держано-патриотических установок. Умеренный русский национализм уже вполне официально стал базовой ценностью В. Путина. Я говорю умеренный, поскольку в отличие от ультраправых, В. Путин наряду с этническими понятиями считает вполне приемлемым термин «российский народ», который активно использует. Думается, что приоритет концепта «российской нации» при сохранении этнического многообразия - это вполне реалистическая и разумная позиция в сфере развития демократии в контексте национальной политики.
Что в итоге?
Если рассматривать статью как залп пропагандистской агитации, то скорее выстрел получился холостым. Для традиционного электората В. Путина проблематика демократии никогда не представляла и не представляет интереса. Что касается «креативного класса», то статья рождает больше вопросов, чем ответов.
Если же рассматривать статью как источник эволюции воззрений В. Путина на понимание российской демократии, то следует признать, что подвижек со времен «управляемой демократии» произошло не так уж и много. Изменилась лишь оболочка в виде кибер-демократических фантиков. Однако в целом, как и прежде о демократии В. Путин рассуждает как демиург, а на общество смотрит сверху вниз. Ценность демократии не подвергается сомнению, однако она продолжает оставаться вспомогательной в деле реализации совсем других задач. Гражданское общество по-прежнему понимается не как равный политический субъект, способный реализовывать непосредственный выбор, сменяемость власти и, тем самым, формулировать самостоятельно политическую повестку дня, а как подчиненный субстрат, призванный помогать власти и только в тех аспектах, которые сама власть определит. Оценив взросление общества, В. Путин готов дать «сетевым хомячкам» новую игрушку под названием кибер-демократия. На большее он пока не готов.
Шкель Станислав Николаевич, кандидат политических наук, доцент кафедры Политологии, социологии и связей с общественностью УГНТУ (г. Уфа).