Карл Шмитт как теоретик (пост)путинской России (Олег Кильдюшов)
Своеобразным апофеозом наблюдаемого интереса к фигуре Карла Шмитта стало эксплицитное или имплицитное цитирование его трудов персонажами, напрямую ассоциируемыми с нынешней властью: Глебом Павловским, Владиславом Сурковым и прочими «системными» мыслителями…
При этом многие участники русского дискурсивного процесса уже как бы априори исходят из того, что статус Шмитта как нового классика является свершившимся фактом, и особо не утруждают себя вопросами о том, что, собственно, квалифицирует этого выдающегося немецкого ученого в качестве «теоретика эпохи Путина-Медведева». Хотя само по себе цитирование ряда его работ 20-30-х годов XX века, уже известных российскому читателю, еще мало что говорит о российской ситуации последних лет, в рамках которой стал возможен феномен «шмиттовского ренессанса». Попытку его эксплицировать я и предпринимаю в данных размышлениях, - так сказать, используя служебное положение участника издательского проекта, в рамках которого готовится издание ряда содержательно важных шмиттовских работ первой половины 30-х годов (в том числе политически одиозных), еще неизвестных широкому российскому читателю. Возможно, что именно работы данного периода - уже в силу своей политико-исторической локализации (время краха веймарской демократии и установления нацистской диктатуры) - должны помочь нам при разгадке «тайны» Карла Шмитта, то есть в понимании источника возрастающей эвристической и майевтической ценности его работ для анализа современного мира и современной России. Ведь в некотором смысле наше положение напоминает Веймарскую Германию после поражения в Первой мировой войне и экономического краха, когда там возник феномен «республики без республиканцев»: институты и дискурсы, заимствованные немцами из прошлого западных победителей, не помогли им в решении проблем их тогдашнего настоящего, - как и русским в 90-е… Хотя нынешний структурный коллапс базовых дискурсивных и институциональных достижений «свободного мира», убедительно показавший всю концептуальную нищету апологетов эпохи так называемого Вашингтонского консенсуса, может способствовать теоретическому отрезвлению и среди обитателей «золотого миллиарда».
Полный текст статьи читайте в январском номере журнала "Политический класс".
При этом многие участники русского дискурсивного процесса уже как бы априори исходят из того, что статус Шмитта как нового классика является свершившимся фактом, и особо не утруждают себя вопросами о том, что, собственно, квалифицирует этого выдающегося немецкого ученого в качестве «теоретика эпохи Путина-Медведева». Хотя само по себе цитирование ряда его работ 20-30-х годов XX века, уже известных российскому читателю, еще мало что говорит о российской ситуации последних лет, в рамках которой стал возможен феномен «шмиттовского ренессанса». Попытку его эксплицировать я и предпринимаю в данных размышлениях, - так сказать, используя служебное положение участника издательского проекта, в рамках которого готовится издание ряда содержательно важных шмиттовских работ первой половины 30-х годов (в том числе политически одиозных), еще неизвестных широкому российскому читателю. Возможно, что именно работы данного периода - уже в силу своей политико-исторической локализации (время краха веймарской демократии и установления нацистской диктатуры) - должны помочь нам при разгадке «тайны» Карла Шмитта, то есть в понимании источника возрастающей эвристической и майевтической ценности его работ для анализа современного мира и современной России. Ведь в некотором смысле наше положение напоминает Веймарскую Германию после поражения в Первой мировой войне и экономического краха, когда там возник феномен «республики без республиканцев»: институты и дискурсы, заимствованные немцами из прошлого западных победителей, не помогли им в решении проблем их тогдашнего настоящего, - как и русским в 90-е… Хотя нынешний структурный коллапс базовых дискурсивных и институциональных достижений «свободного мира», убедительно показавший всю концептуальную нищету апологетов эпохи так называемого Вашингтонского консенсуса, может способствовать теоретическому отрезвлению и среди обитателей «золотого миллиарда».
Полный текст статьи читайте в январском номере журнала "Политический класс".