Наш Солженицын (Александр Севастьянов)
Но вот, подточенный собственными противоречиями, рухнул Советский Союз. Рухнул во многом из-за того, что, разочаровавшись в мираже коммунизма, ни один человек не вышел с оружием, чтобы его спасти. А кто же сделал для этого разочарования больше, чем Александр Исаевич? Воистину никто. Стороны сразу поменялись местами: казавшееся таким сильным государство развалилось как карточный домик, обнажив свою слабость, а Солженицын предстал титаном, опрокинувшим этот домик своим дуновением.
Однако очень скоро страна, потерянная нами, показалась на фоне чужебесия, учиненного Ельциным и его окружением, утраченным раем - не для всех, конечно, но для очень и очень многих. И оценка нравственного подвига Солженицына, взятая постфактум в политически злободневном аспекте, сразу утеряла однозначность. Что говорить, если давний его друг и соратник, также не без оснований претендовавший на роль властителя дум, Игорь Шафаревич, отказался писать некролог, полагая неуместной перед свежей могилой двойственность своей оценки: ведь, как он считает, объективно Солженицын сыграл на руку врагам России и русских. Эту двойственность прозревал и сам Солженицын еще в эмиграции, когда встал перед необходимостью войны на два фронта: «Сумасшедшая трудность позиции: нельзя стать союзником коммунистов, палачей нашей страны, но и нельзя стать союзником врагов нашей страны».
Полный текст статьи читайте в декабрьском номере журнала "Политический класс".
Однако очень скоро страна, потерянная нами, показалась на фоне чужебесия, учиненного Ельциным и его окружением, утраченным раем - не для всех, конечно, но для очень и очень многих. И оценка нравственного подвига Солженицына, взятая постфактум в политически злободневном аспекте, сразу утеряла однозначность. Что говорить, если давний его друг и соратник, также не без оснований претендовавший на роль властителя дум, Игорь Шафаревич, отказался писать некролог, полагая неуместной перед свежей могилой двойственность своей оценки: ведь, как он считает, объективно Солженицын сыграл на руку врагам России и русских. Эту двойственность прозревал и сам Солженицын еще в эмиграции, когда встал перед необходимостью войны на два фронта: «Сумасшедшая трудность позиции: нельзя стать союзником коммунистов, палачей нашей страны, но и нельзя стать союзником врагов нашей страны».
Полный текст статьи читайте в декабрьском номере журнала "Политический класс".